Двойной подарок и дракон в комплекте (СИ) - Белых Анна. Страница 18
«Ни стыда, ни совести», - вынесла вердикт Мила.
- Благодарю за заботу, - язвительно произнесла она вслух.
- Не стоит. Я действительно не понимаю твоего недовольства, - требовательно посмотрел на нее Повелитель.
- Не понимаешь?! - вспылила Мила. – Да надо мной, наверное, даже дворцовые крысы потешаются. Теперь мне понятно, почему ты так стремился отослать меня подальше, - горько рассмеялась она. - Так меня еще не унижали.
- Объясни, - сурово сдвинув брови, потребовал он, - чем это я тебя унизил?
- Да хозяйкой в твоем дворце является не законная супруга, а фаворитка! – выкрикнула она ему обвинения в лицо.
- Что? – вытянулось лицо Повелителя. – Ты решила, что Элиана - моя фаворитка? Да как такие глупости тебе в голову могли придти? – расхохотался мужчина. – Ты серьезно?
Сбитая с толку смехом мужа, Мила лишь беззвучно открывала и закрывала рот.
- Хм, вижу, что серьезно, - обратив внимание на несчастный и растерянный вид супруги, вмиг помрачнел он. - Элиана – моя подруга детства и по совместительству твоя старшая фрейлина. Кому как не фрейлине брать на себя обязанности временно отсутствующей хозяйки.
Услышав объяснения, Мила покраснела вся. «Идиотка. Выставила себя настоящей истеричкой! Поздравляю!» - от стыда женщина была готова провалиться сквозь землю.
- Прости, это какое-то жуткое недоразумение, - сквозь слезы практически прошептала Мила.
- Бывает, - успокоил супругу Повелитель. – Твоя ревность неожиданно приятна, - насмешливо улыбнулся он.
Вернув супругу вымученную улыбку, Мила поспешила покончить с обедом, который они с Ардом до самого конца провели, не произнеся ни слова.
Глава 8
Закрывшись у себя в спальне, Мила без сил рухнула на кровать. Стон блаженства сорвался с ее губ. Только теперь она почувствовала, насколько ее тело измученно переживаниями и нуждается в отдыхе. Вытянувшись, женщина устало прикрыла глаза. Но упрямые воспоминания о собственной непростительной оплошности никак не хотели покидать ее мысли.
«Позор, всего пара недомолвок и меня развели как девочку, - бездумно изучая узорчатую ткань балдахина над головой, Мила признала свое поражение. – И главное, слова Бельтисы сыграли в этом немалую роль. И как узнать, умышленно она так сказала или нет? Да и ее поведение при встрече с этой Элианой тоже было весьма странным».
«Не думаю, что твоя горничная в чем-то замешана. Уж слишком она боялась леди Бьярнел», - заметил Дима.
«А если она искусно притворялась? Надо держать с ней ухо востро, - устало выдохнула Мила. – У кого бы про мою старшую фрейлину спросить? Бельтиса отпадает, она пока под подозрением».
«Спроси у хранителя, - посоветовала Мия. – Уверена, он многое знает об обитателях дворца».
«С чего ты так решила?» - удивилась женщина.
«Имя, мама, его имя, - ответила девочка, довольная тем, что подметила одну интересную деталь. – Приставка «хаш» напрямую говорит, что он родственник самого Повелителя. Все остальные лорды-драконы довольствуются приставкой «канн».
«Ничего себе, - присвистнул Дима. – Мама, а Мия-то права. Стоит обратиться к этому старику».
«Ну, раз мои главные помощники настаивают, завтра же наведаюсь в его обитель, - улыбнулась Мила. – Одно только расстраивает, что пока эта Элиана остается моей старшей фрейлиной. Здесь я бессильна».
«А попросить папу?» - робко спросила Мия.
«Нет, милая. И что я ему скажу? Мне не нравиться леди Бьярнел? Нужно найти причину посущественнее. Доверия к ней у твоего отца в разы больше, чем ко мне, - грустно признала женщина. - Ладно, как говориться, держи друзей рядом, а врагов еще ближе».
«Мама, мы тебя в обиду не дадим! - горячо заверил ее сын, и тут же строгим тоном, не терпящим возражений, произнес, - давай-ка мы лучше, пока есть время, проведем тренировку, как и планировали».
«Дима, тебе меня совсем не жалко? Да?» - пожаловалась Мила.
«Жалко, поэтому и настаиваю. Для тебя же стараюсь», - немного обиженно засопел ребенок.
«Ну, прости, малыш. Не обижайся, ладно? – извинилась она. – Я вся твоя. Можешь начинать».
Следующие три часа Мила, стиснув зубы, терпела нарастающую головную боль, послушно выполняя все указания сына. Но оно того стоило: воспоминания Миланиэль теперь воспринимались Милой как свои собственные.
Отдышавшись, когда стараниями детей боль отступила, женщина хотела было выйти на террасу, чтобы размяться и подышать свежим воздухом, как стук в дверь остановил ее.
- Миледи, - в спальню вошла горничная, - Повелитель приглашает Вас на ужин.
Мила с трудом сохранила невозмутимый вид, хотя одно упоминание о муже заставляло ее испытывать жгучий стыд.
- Бельтиса, я устала и поужинаю у себя. Передай Повелителю мои искренние извинения, - вопреки всем своим планам на сближение с этим мужчиной, смотреть ему в глаза после инцидента в столовой она не могла.
Вот только зря она рассчитывала, что ее маленькую хитрость проигнорируют. Не прошло и десяти минут, как в ее руки легло запечатанное послание, написанное твердой мужской рукой:
«Дорогая моя супруга!
Я искренне огорчен, что лишен твоей приятной компании за ужином».
- Ага, как же «лишен приятной компании», так и скажи, что развлечься за мой счет хочешь, - насмешливо фыркнув, Мила вернулась к чтению.
«Смею лишь надеяться, что отдых пойдет тебе на пользу и завтра твое самочувствие улучшиться, что позволит разделить утреннюю трапезу со мной.
Миланиэль, я настаиваю, чтобы ты пригласила лекаря Лионода. Прошу, не пренебрегай моей просьбой, мне так будет спокойнее.
Твой муж, Ард».
- Просьбой? – передразнила женщина. – Интересный синоним к слову «приказ». Надо запомнить, - иронизировала Мила, чтобы скрыть, что забота Повелителя о ее самочувствии ей приятна. – Но лекаря так и быть позову, может, прогулку из него выбью, а то зачахну в четырех стенах.
Все дни, проведенные в новом мире, Мила перебывала в постоянном страхе разоблачения, и теперь ее душа требовала немного пошалить. Она отправилась в свой кабинет, который, со слов горничной, должен был примыкать к женской половине супружеских покоев. В гостиной она сразу подошла к двери, которую еще ни разу не открывала. И не ошиблась, меблировка явственно указывала на назначение комнаты, и лишь преобладание светлого дерева, которое, казалось, излучало мягкое, обволакивающее тепло, в сочетании с текстилем неброских пастельных тонов намекало на половую принадлежность хозяина этих метров. Мила восхищенно застыла на пороге: перед ней была ее ожившая мечта – именно таким она всегда видела свой офис, но, к сожалению, она никак не могла найти время на его реконструкцию, без конца оттягивая ремонт.
«Все, поставлю здесь диванчик со столиком, и отсюда меня будет не выкурить», - решила она, закрывая за собой дверь и оглядываясь в поисках подходящего места для новых предметов мебели.
«Мама, зачем тебе диван, чем за стенкой тебе не угодил?» - смеясь, спросил Дима.
«Зачем, зачем? В гостиной проходной двор, а тут будет мое убежище», - мечтательно ответила Мила ребенку, любовно проведя по шероховатой поверхности письменного стола.
Обойдя его по кругу, она опустилась на мягкий стул с высокой резной спинкой и обитый тканью, похожей на велюр.
«Так, и это недоразумение заменить, - поерзав на оном, постановила женщина. – Эх, сюда бы мое, родное».
Она как наяву увидела свое обожаемое, привезенное из Берлина и отбитое на границе у таможни кресло.
Ее воспоминания оказались настолько яркими, что дети уловили их и от души расхохотались.
«Вот вам сейчас смешно, а мне тогда сколько крови с сопроводительными документами выпили, ужас просто, - проворчала Мила. – Так что оно у меня трофейное».
«Прикажи краснодеревщику и все дела, - посоветовала Мия, отсмеявшись. – Прослывешь новатором, кресел на колесах наш мир еще не видел».
«Ну, уж нет. Я не хочу, чтобы меня раскрыли, - вмиг утратив всю веселость, серьезно ответила женщина. – Ладно, вернемся к тому, зачем пришли – будем писать ответ».