Токийский полукровка. Дилогия (СИ) - Гримм Александр. Страница 73

– ЭЙ, УБЛЮДКИ, ВЫ ГОТОВЫ ЗАЖЕЧЬ?! – орет в микрофон этот псих, привлекая внимание многочисленных бандитов. – МОЧИ, НОДЗУ!

Долговязый парень за барабанной установкой, бьет по тарелкам, задавая ритм. Спустя пару секунд, гитаристы подхватывают темп.

Устрой разбой! Порядок – это отстой! Круши, ломай, тряси башкою пустой

Допей, разбей и новую открывай, давай, давай!

Неторопливо напевает вокалист. А затем происходит «взрыв» – бас‑гитара включается на полную катушку, занимая место первой скрипки, и речитатив лидера группы заметно ускоряется.

Честное слово, я не виновен! Я не помню, откуда столько крови,

На моих ладонях и моей одежде: я никогда никого не бил прежде,

Я никогда ничего не пил прежде, был тих, спокоен, со всеми вежлив.

Всегда только в урну бросал мусор, обходил стороной шумные тусы,

Запрещённых веществ никаких не юзал, был положительней самого плюса,

А потом как‑то раз эту песню услышал и всё – прощай моя крыша!

В шоке я слежу за тем, как в груди бас‑гитариста разгорается тусклое желтоватое свечение. Мощная Дэнки окутывает электрогитару в руках парня и "бежит" по проводу в сторону усилителя. Следующий аккорд рвет мои барабанные перепонки. Надрывается фронтмен, крича в микрофон.

Устрой разбой! Порядок – это отстой! Круши, ломай, тряси башкою пустой

Допей, разбей и новую открывай, давай, давай!

Якудза, кое‑как прикрыв уши руками, ломятся в сторону сцены. Внезапный концерт переключил их вектор внимания – у нас появляется шанс. Дергаю Акихико в сторону, но тот не поддается. Потомок кэнсэя, словно заворожённый, следит за тем, как из‑за барабанных установок поднимается участник этой странной группы. Могу понять удивление Миямото – парень оказывается не просто высоким, а настоящим гигантом, в нем определенно больше двух метров. Но это не повод праздно таращиться, когда у нас наконец появляется призрачный шанс на спасение. Хочу одернуть напарника, напомнить, где мы находимся, но не успеваю. Высоченный ударник скидывает капюшон и спрыгивает со сцены, в его руках длиннющий чехол. Парой движений, без лишней суеты он извлекает из матерчатого футляра нодати. Но я поражаюсь не его ловкости или немалым размерам меча, а гротескными чертами лица юного японца. Мощная, выступающая вперед, нижняя челюсть, надбровные дуги, словно скальный нарост, и широкий, крупный нос, так несвойственный японцам. Я бы принял его за хафу, но черты уж слишком гипертрофированы. На лицо все признаки акромегалии*.

*Нода́ти (яп. 野太刀 «полевой меч») – японский термин, относящийся к большому японскому мечу.

*Акромега́лия (от греч. ἄκρος – конечность и греч. μέγας – большой) – заболевание, связанное с нарушением функции передней доли гипофиза (аденогипофиз); сопровождается увеличением (расширением и утолщением) кистей, стоп, черепа, особенно его лицевой части, и др. Вызывается выработкой чрезмерного количества соматотропного гормона. Аналогичное нарушение деятельности гипофиза в раннем возрасте вызывает гигантизм (при отсутствии лечения гигантизм со временем может совместиться с акромегалией).

Устрой разбой! Порядок – это отстой! Круши, ломай, тряси башкою пустой

Допей, разбей и новую открывай, давай, давай!

Ножны меча летят в сторону. Барабанщик скручивает корпус и поворачивается правым боком в сторону несущейся на него толпы. После чего поднимает вооруженную, согнутую в локте руку и разворачивает клинок нодати параллельно земле, кромкой лезвия в сторону неприятеля. Большой и указательный пальцы свободной руки сжимают обух клинка. Даже с такого расстояния можно заметить, как напрягается все его тело, натягиваясь словно струна. Правая рука так и норовит пустить в ход клинок, в то время как левая не дает лезвию начать движение. Даже из‑за спин, набегающих якудза, я отчетливо вижу все движения гиганта – уж слишком он высок. Моя реакция позволяет заметить то, как пальцы левой руки дают слабину, но на большее ее не хватает. В моем мировосприятии дальнейшего выпада просто не существует, я его не вижу. Замечаю лишь порубленные куски человеческих тел, взмывающие в воздух и оседающую кровавую взвесь. В радиусе трех метров от мечника‑гиганта мертвое пространство. А чуть дальше, замершие в нерешительности якудза, чья судьба висит на волоске. Не успеваю осознать весь ужас происходящего, как к моим ногам падает отсеченная голова с застывшей гримасой ярости на лице. Бедняга даже не понял, что его убило.

Если вдруг у тебя нет головы, я могу тебе легко одолжить одну,

Но только чур, чтоб ты потом не ныл, мол: "Нуэ, ты мне подложил свинью!"

Давай с тобой договоримся тупо, твой поступок – это твой поступок,

Свою ответственность перекладывать глупо на чувака из какой‑то там группы.

Я рад, что ты со мной согласен, друг, а теперь давай‑ка, взгляни вокруг,

Всюду гады, скоты кругом, задай им жару, устрой погром!

Видя, что якудза не собираются наступать, уродливый мясник сам бросается в бой, широко размахивая мечом. Каждый взмах сопровождается разворотом корпуса. Тела бандитов он скашивает, словно сорную траву. Акихико наконец отмирает, но тянет меня не внутрь дома, как было оговорено, а наоборот, наружу. К одному из заведенных автомобилей у ворот.

В последний раз кидаю взгляд на кровавую бойню. Мечник‑инвалид близко. Во время очередного выпада его балахон развевается от воздушного потока и я наконец различаю логотип на одежде. Кроваво красные П‑образные ворота тории, с вписанной внутрь фразой на катакане "Потусторонний путь". А вот и те, кого с таким усердием готовились встречать гангстеры Мацуба‑кай. Значит, где‑то там, на сцене, стоит знакомый мне Косё из Синдо‑Рю. Отворачиваюсь. Не время ностальгировать, пора рвать когти!

Шокированные скорой расправой над своими товарищами якудза практически не обращают на нас никакого внимания. Лишь парочка самых глазастых замечает наши телодвижения и бросается на перехват. Впрочем, вакидзаси в руке потомка кэнсэя быстро осаживает особо ответственных и ретивых представителей якудза. Они, конечно, кричат и зовут на помощь вот только музыка так грохочет, что ни черта не слышно. Акихико сбрасывает меня кулем на заднее сиденье, а сам садится за руль. Надеюсь, машину он водит не так паршиво, как байк, иначе у нас могут возникнуть проблемы.

Устрой разбой! Порядок – это отстой! Круши, ломай, тряси башкою пустой

Допей, разбей и новую открывай, давай, давай!

Под бодрые, агрессивные запилы Тойота Сенчури трогается с места. Миямото резко выкручивает рулевое колесо, выруливая на проезжую часть. Неужели выбрались? И только тогда до моего ослабленного кровопотерей мозга наконец доходит одна запоздалая мысль: а куда, собственно, подевались те якудза, которые заходили нам в спину через двор, ведь не могли же они так бездарно проморгать наш побег? Ответ на свой вопрос получаю мгновенно, "что‑то" приземляется на крышу. Педаль газа под подошвой Акихико утопает в пол, автомобиль рывком ускоряется, но, внезапно проснувшаяся, чуйка подсказывает – безбилетник все еще на крыше. В открытое окно залетает кусаригама, чтобы через секунду втянуться обратно. Охо! – если бы не лежал, а сидел, то серп, закрепленный на цепи, вскрыл бы мне горло. Нужно действовать, если не хочу, чтобы моего водителя обезглавили. С трудом приподнимаюсь и на морально‑волевых вгоняю лезвие прихваченной катаны в крышу автомобиля.

*Кусаригама (яп. くさりがま) – японское холодное оружие. Состоит из серпа кама (яп. 鎌), к которому с помощью цепи (кусари (яп. 鎖 )) крепится ударный груз (фундо).

Устрой разбой! Порядок – это отстой! Круши, ломай, тряси башкою пустой

Допей, разбей и новую открывай, давай, давай!

Noize MC – Устрой Дестрой!

С трудом извлекаю клинок из автомобильного каркаса. Во время этого тягомотного процесса до ушей доносится скрип, а это значит, что мы уже достаточно далеко убрались от места побоища.

– Нэдзуми, это хренов шиноби! Надо от него избавиться или он нас прикончит! – с трудом перекрикивает шум мотора и, затихающую с каждой секундой, музыку Акихико. – Падай между сиденьями! Сейчас!!!