Хагалаз. Восхождение (СИ) - Диас Отто. Страница 52

— Благодарю за милость, Ваше Величество.

Периций поставил графин на стол, откланялся и спешно удалился. Хизер нахмурилась, и откинулась на спинку стула.

— Речь о принцессе Эндагона? — осведомился Карлайл. — Что ты собираешься с ней делать?

— Я думала отослать её домой.

— И?

— И её беременность всё испортила, — констатировала девушка и встала из-за стола. — Три луны — это много… избавиться от ребёнка без вреда матери не получится. Дурная ситуация.

— Разве это проблема? — поинтересовался Леос. Хизер взяла в руки графин. — Это что-то меняет?

— Боюсь, это меняет всё.

Периций не солгал. Хизер застала девушку в незавидном состоянии. Наоми побледнела, отощала, её постоянно тошнило. Шторы в комнате были плотно задёрнуты, царила прелая духота. Королева отослала всех служанок, открыла окно и поставила графин на крохотный столик у кровати. Наоми, завидев её, из последних сил приподнялась. У принцессы был всё тот же озлобленный, ненавидящий взгляд, теперь уже приправленный мукой и скрытой мольбой.

— Лекарь передал отвар. Беспокоится о вашем здоровье.

— Я в порядке. — Наоми бросила взгляд на графин, но не спешила испить из него.

— Мне передали, что вы отказываетесь есть.

Девушка промолчала. Хизер присела на край кровати и внимательно посмотрела на неё.

— Я знаю о вашей беременности. Это ребёнок Лонгрена?

— Это мой ребёнок.

— Разумеется.

Наоми сделала отрывистый вдох.

— Вы говорили, я смогу уехать домой. Это правда?

— Правда.

— Когда?

Хизер призадумалась.

— Я отослала письмо вашему отцу. Для того, чтобы люди Эндагона добрались сюда, нужно несколько месяцев. И, по моим представлениям, вам рожать через шесть лун. Делать это в условиях дороги — невозможно. Рисковать вашим здоровьем никто не станет. Поэтому родите, и потом отправитесь.

Наоми недоумевающе покосилась на неё.

— Когда рожу? Думаете, в дороге что-то случится? Так это не ваша забота. У вас нет причин заботиться о моём благополучии, так зачем удерживать здесь?

— Причин несколько, — честно призналась Хизер. — Во-первых, вы — принцесса Эндагона, и именно от вашей сохранности зависят наши отношения. Ссориться с королём Ульрихом у меня нет никакого повода и желания. А во-вторых… — королева выдержала паузу, — не буду кривить душой, вы носите под сердцем ребёнка узурпатора, а дети любят мстить за отцов. Допустим, я отпущу вас раньше. Его сын или дочь родится в каких бы то ни было условиях, вырастет, решит, что обладает какими-то правами на престол и пойдёт войной на Ревердас. Как дальновидный политик, я должна исключить такую возможность. И лишь из уважения к вам, я считаю необходимым сказать об этом заранее.

И без того бледное лицо Наоми стало практически прозрачным. Хизер видела, как она задрожала всем телом.

— Что это значит? Что вы хотите этим сказать?

— То, что ребёнок не поедет с вами.

— Что? Как это? Вы убьёте его?

Хизер многозначительно вздохнула. Глаза принцессы расширились от ужаса.

— Нет! Нет, вы не сделаете этого! Мой сын ни в чём не виновен! Он ещё даже не родился! С чего бы ему мстить за отца, которого он никогда незнал? Он будет расти со мной, вдали от этой кошмарной страны и унаследует трон своего деда, если так повелит судьба! Вы не имеете права лишать его этого!

Хизер поднялась с кровати. В горле пересохло, какая-то часть души противилась этому приговору. Наоми яростно скомкала край одеяла.

— Ситуация неприятная, я могу понять вас, как женщина, но не могу уступить, как королева. Очень жаль, но моя первостепенная задача — заботится о настоящем и будущем Ревердаса. Всё, что я могу сделать — это спасти вас, но Лонгрен не должен иметь потомков. Подумайте, что вы ещё юная. Уверена, отец подыщет вам хорошего мужа и семья ваша будет крепкой, но не здесь.

— Я не позволю убить своего ребёнка! — Наоми вдруг вскочила с кровати. Её рука метнулась под подушку и в следующее мгновение в ней возник кинжал. Хизер, предупредив нелепый замах, ухватила принцессу за запястье. Заливающаяся слезами Наоми, яростно закричала:

— Убийца! Ты убила моего мужа, а теперь пришла, чтобы забрать сына, и строишь из себя добродетельную королеву! Думаешь, Эндагон простит, если ты отпустишь меня? Да я сделаю всё, чтобы Ревердас был стёрт с лица земли, если ты хоть пальцем тронешь моего сына! Если ты…

— Успокойтесь, — осекла её Хизер, — один мой удар и ваша беременность оборвётся прямо сейчас. Правда, боюсь, за ваше здоровье я в этом случае ручаться не смогу, давайте рассчитывать на благоразумие друг друга.

Она выбила кинжал из руки принцессы. Та в отчаянии опустилась на кровать и закрыла лицо дрожащими руками. Хизер смотрела на неё с сочувствием, но понимала, что не может проявить большего милосердия. Внутренний голос винил её в очередной разрушенной жизни.

— Я ненавижу тебя! — Наоми вскинула голову, уставившись на королеву заплаканными глазами. — Я проклинаю весь твой род! Твою страну! Пусть народ твой захлебнётся в крови так, как захлебнулся мой муж! Пусть твоего ребёнка изрежут варвары, как только ты воспроизведёшь его на свет!

Хизер не успела понять, что делает. Пощёчина, которую она отвесила с размаху, завалила несчастную принцессу на бок. Наоми протяжно завыла. Её лицо покраснело от слёз и привалившего жара. Внезапная злость обуяла королеву. Сколько можно терпеть? Хизер делала всё, чтобы с принцессой обращались, как подобает! Ни разу не крикнула на неё и не нагрубила. Закрыла глаза на толчки и жалкую попытку напасть, однако та продолжала испытывать её. Проклинать в лицо королеву и её страну? Да если кто-то узнает о подобной безнаказанной наглости, от врагов не будет спасу! Дерзость нужно пресекать, в конце концов, люди понимают лишь язык боли.

Преисполненная негодованием, она стремительно вышла из комнаты, попутно велев не пускать к принцессе ни одной живой души. С одной стороны, Хизер чувствовала, что поступает жестоко, отнимая ребёнка от матери лишь из-за вероятности, а с другой она понимала, что именно жестокие решения иной раз спасают страну от гибели. Иландара убили. Сама она пошла на безумства лишь ради того, чтобы отомстить, и нет примера, показательней собственного. Наоми ещё молода и сможет повторно выйти замуж. Новый избранник подарит ей чудесного ребёнка, ну а сын Лонгрена, да простит Геул, не должен существовать.

Глава 45 Враги повсюду

— Уверена, что не погорячилась? — поинтересовался Карлайл, когда они с Хизер остались одни. Девушка сидела на троне, нервно покачивая ногой и сосредоточенно смотрела куда-то в пол. Прохлада заставляла ёжиться, и королева пожалела, что не взяла с собой накидку. В этой части континента всегда было так. Солнце светило ярко, делало вид, что будет греть ещё пару месяцев, а затем его резко сменяли обильные дожди. Холода надвигались стремительно, и не за горами время, когда землю укроет первый снег. Хизер не любила зиму. Отапливать дворец было сложно, и в большинстве залов царил несусветный холод. Приходилось кутаться в одежды, ходить в тёплых сапогах и пить отвары, дабы не спровоцировать сезонную болезнь. — Может, позволишь им уехать? Отбирать у принцессы сына — наживать лишние неприятности.

— Избавляясь от неприятностей сейчас, мы обрекаем наше будущее. Посмотри на меня Карлайл, сколько сил я положила на то, чтобы отсечь Лонгрену голову, мстя за брата, который пытался меня убить. Кому, как не мне понимать этот банальный мотив? Думаешь, ребёнок не попытается отомстить за отца, особенного если его безутешная мать нарисует смерть подлеца, как непростительное и заслуживающее возмездия преступление? Думаешь, ребенок не захочет отомстить, если мать скажет, как её держали в заточении и угрожали расправой над наследником? А будь покоен, она скажет. Слышал бы ты сонм проклятий, срывающийся с её уст. Не знаю, может, Наоми действительно любила Лонгрена или обезумела на почве беременности. Представь, она кинулась на меня с кинжалом, и ты думаешь, я погорячилась? Если мы оставим ей ребёнка, вырастет потенциально опасный для государства человек, у которого будут деньги, а при большом желании и армия. К чему же так рисковать?