Супруга господина мага. Ветер, раздувающий пламя (СИ) - Ткаченко Евгения. Страница 2

Треванс, даже в честь праздника не изменивший предпочтению в черном цвете одежды, бесшумно подошел сзади к супруге и осторожно положил руки ей на плечи. Он принуждал себя не торопиться, действовать как можно медленнее, чтобы не спугнуть, дать Луизе чуть больше времени, хотя она вряд ли заметила и оценила его благородный порыв. Для нее Треванс всегда был и будет врагом, худшим из когда — либо живших мужчин.

— Не бойся, — чувствуя, как вздрогнула жена, прошептал Рэй, вложив в голос всю мягкость, на которую он в принципе не особо то и был способен. Она отпрянула и порывисто обернулась, сжимая в кулаке спасительный пузырек. Страх плескался в изумрудных глазах, но вместе с ним там горел и воинственный огонек. — Я буду осторожен…

— Осторожен?! Не смейте прикасаться ко мне, сэр Рэй! — грозно сдвинув брови, велела Луиза. Она изо всех сил старалась, чтобы голос прозвучал надменно и холодно, но он все же предательски дрогнул.

— Я имею на это полное право. Вы — моя жена, — все еще улыбаясь, напомнил Рэй уже обычным голосом. Эта вечная игра в «кошки — мышки» его уже порядком утомила. Из Луизы была точно такая же недотрога, как из него вышивальщица. И он это видел своими глазами несколько месяцев назад, но вот с ним она все также оставалась холодна и всячески старалась показать свою неприязнь.

— Не по своей воле. Вы это прекрасно знаете! — с вызовом глядя прямо в его холодные глаза, сказала Луиза. — Я выполнила то, что вы хотели — вышла за вас, но в постель я с вами не лягу. Консуммации не будет!

— Будет. Луиза, будет, — сделав еще шаг к упрямице, сквозь зубы процедил Рэй. — Смиритесь с этим. Я терпеливо ждал, но сегодня я получу то, что причитается мне по праву, — словно гипнотизируя ее взглядом, он осторожно приблизился еще на шаг. И как он вообще мог подумать, что первая брачная ночь пройдет, как и положено, а Луиза смирится со своим положением, стоит лишь обменяться священными клятвами? Он ведь знал ее достаточно давно, но все равно тешил себя глупыми надеждами. Ну что же, строптивице было не лишним напомнить о реальном положении дел и спустить с небес на грешную землю. — Луиза, надеюсь, вы понимаете, мне не охота брать женщину силой, но я сделаю это, если вы и дальше будете продолжать ваши глупые игры. Ваше ослиное упрямство ни чем хорошим для вас не закончится.

— Это мы еще посмотрим! — со странным ледяным спокойствием в голосе произнесла Луиза. Пришло время действовать и страх отступил. Исподлобья глядя на ненавистного супруга, она разжала кулак.

Пузырек упал на деревянный пол и, тихо звякнув, разбился. Тут же от растекшегося зелья начал подниматься густой белый дым, стремительно заволакивающий спальню.

— Стой! — реакция у Треванса, хоть и застигнутого врасплох, оказалась практически мгновенной. Луиза попятилась к балконной двери, но Рэй успел крепко схватить дражайшую супругу за руку чуть выше локтя.

— Вы сами напросились, милорд! — зеленые глаза бешено сверкнули. Подхватив подол, Луиза со всей силы ударила мужа ногой по месту, отличающему мужчину от женщины. Сдавлено охнув от боли, Рэй согнулся, выпустив руку жены.

Выскочив из задымленной комнаты на крошечный балкон, Луиза, проклиная свадебный наряд, не дающий особой свободы движения, перелезла через ограждение и замерла на узком парапете.

Высоко. Слишком высоко. И почему комнаты Треванса располагаются на третьем этаже, а не ниже? Если не сработает, то ведь ей конец! И теперь уж точно не отделаться сломанной ногой и пожизненной хромотой, с которой не помогла справиться и лучшая целительница.

Твари подземные! Детские страхи дали о себе знать слишком уж не вовремя, но пути назад не было. Лучше уж смерть, чем жизнь с Рэем Тревансом! По крайней мере, сейчас Луиза всей душой верила в это. Да, вера последнее, что у нее осталось.

— Я — ветер! Меня не удержать! — прошептала Луиза и, оттолкнувшись, сделала шаг в бездну. — Я — ветер! Я лечу! Я — ветер! Я не упаду!

— Нет! Луиза! Стой! Не делай глупостей! — выбираясь из заполненной белым дымом комнаты, закричал Рэй. Спесивость и былая самоуверенность исчезли без следа, а в голубых глазах была самая настоящая паника, которую никто и никогда там не видел.

Он действительно не желал ее потерять. И дело было вовсе не в том, что подумают люди, хотя герцог Натель, наверняка, скажет, что, видимо, Треванс ужасный любовник, раз его супруга предпочла лечь в гроб, чем с ним в постель. Но на подобного рода репутацию Рэю было плевать с самой высокой башни королевства. Ему была важна Луиза. Она пробуждала желание, манила, притягивала к себе, хотя, всеми силами, старалась оттолкнуть. Он хотел ею обладать.

На балконе никого не было. Проклиная все на свете, Рэй рванул к ограждению, зная, что увидит внизу переломанное тело жены. Впрочем, возможно, жизнь в ней еще теплилась, и он мог помочь, пусть это и означало самому оказаться на грани между жизнью и смертью. Однако судьба коварна и любит преподносить совершенно неожиданные сюрпризы.

Луиза вовсе не лежала на земле, а парила в воздухе, медленно и плавно опускаясь на лужайку в стороне от замка. В отдаление от праздничной суеты она оставалась незамеченной гостями, лишь злые, полные ненависти голубые глаза были прикованы к стройной фигурке темноволосой девушки в золотисто — белом свадебном платье.

— Змея!.. — прошипел Треванс, не в силах пошевелиться — настолько сильными оказались его ярость и потрясение. — Так она маг, покоряющая воздух!..

Глава 2. Иллюзия безопасности

Дожив до сорока пяти, Чарида строго уяснила для себя, что в мире нет ничего прекраснее тишины, покоя, домашнего уюта и кубка с горячим пряным вином по вечерам, особенно если нет ни семьи, ни возлюбленного, ни близких людей, способных прогнать одиночество. Однако она никогда ни о чем не жалела, прекрасно зная, не стоит плакать ни из-за пролитого молока, ни из-за испорченного зелья, какие бы дорогие элементы в него бы не входили.

Кто-то, кому не довелось близко узнать знаменитую на несколько королевств чародейку, мог, упиваясь собственной прозорливостью сказать, что она, отрекясь от своей женской сути, положила жизнь на алтарь карьеры и теперь, никому не нужная, влачит одинокое существование. Да, у нее и правда не было детей, но все-таки, положа руку на сердце, Чарида была счастлива. В отличие от домашних кумушек, в чьи обязанности входило рожать да вышивать, она повидала мир и добилась признания, а любовь… Да ну ее в топку эту любовь!

Юность и молодость чародейка пропутешествовала, изучая магию и зарабатывая себе репутацию первосортного целителя и зельевара, ну, а теперь осела в небольшом одноэтажном домишке на краю леса в некотором отдаление от людских поселений. Вот только теперь уже репутация работала на нее, и люди проезжали огромные расстояния, чтобы попасть на прием к знаменитой целительнице и признанному мастеру зельеварения, что приносило приличный годовой доход и тешило самолюбие.

Приближалась полночь, и Чарида, сладко потянувшись в кресле, с сожалением отложила старинный фолиант, посвященный зачаровываннию предметов и изготовлению талисманов — тема для женщин запретная, а потому вдвойне притягательная. Книги о магии «не для женского ума» приходилось доставать тайно, платя порой тройную цену, а все из-за десятка магов, век назад испугавшихся, что талантливые ведьмы и чародейки добивавшиеся успехов и в самых тонких магических искусствах, однажды вытеснят мужчин из Великого Совета Старейшин. Хорошо хоть те доблестные мужи и вовсе не запретили женщинам колдовать, милостиво разрешив заниматься «бабским искусством» — предсказаниями, зельевареньем и целительством.

Напоследок бережно, словно живое существо, погладив потрепанную обложку фолианта, Чарида решительно поднялась из кресла и прошла по небольшой уютной гостиной, туша свечи и лампы. Пора отправляться спать, а то завтра с утра, по всемирно известному закону подлости, явится какой-нибудь трудный клиент, и выспаться уже не удастся. Да и нет ничего хуже, чем ворожить с недосыпа — и свое здоровье подорвешь, и репутацию подпортить можешь.