До встречи следующим летом (СИ) - Виннер Виктория. Страница 16

Ровно через неделю, мы отметили моё девятнадцатилетие. А ещё через четыре дня поехали в «Тайну» на великую ночь.

— Нет, мамуль, мы не останемся голодными, нас покормят в столовой, — применяя всё своё терпение, я отвечала маме, стараясь не повышать тон. Я уже опаздывала и рисковала нарваться на гнев Семаны, а сестра в ярости — это страшно.

Мисс Элеонора ар Вайерн — милейшая женщина, но мне иногда кажется, что мама родилась не в том веке. Это, конечно, нельзя назвать недостатком, как и то, что она безмерно меня любит. «Ты поймёшь меня только тогда, когда появятся свои дети!» — отвечает мама каждый раз, стоит лишь указать на излишнюю опеку и вмешательство в мою жизнь.

Вообще взаимоотношения с предками — штука непростая, особенно если дети и родители очень любят друг друга. Вот и в нашей семье такая же ситуация. Мама с папой безмерно любят меня, я — их. И от этой их любви мне часто хочется спрятаться, закрыться… И сказать нельзя, чтобы не ранить их чувств.

А с другой стороны, кому ещё говорить то, что думаешь, если не родителям? Всё сложно. Вообще, любовь — сложная вещь. Взаимная она или нет, родительская, или любовь мужчины к женщине и наоборот. Прекрасное чувство, приносящее много проблем и забот. Верно говорят, что самую большую боль могут причинить только те, кого мы больше всего любим.

Вот и приходится мне всячески изворачиваться, чтобы не обидеть родительницу.

— Мамуль, не переживай, всё будет хорошо! — я искренне улыбнулась, увидев неподдельное беспокойство на лице матери, и поцеловала её в щёку, затем выскочила за дверь нашего дома, в котором живу с самого рождения, и побежала по брусчатой тропинке к дороге, на которой меня уже дожидалась сестра. Сёма не стала заходить, чтобы поздороваться с дядей и тётей, посетовав на то, что мы не успеем со всеми пообщаться до торжественных мероприятий.

Я запрыгнула на заднее сидение, и аппарат сразу же сорвался с места.

— Вия, чего так долго? — задала сестра ожидаемый вопрос своим коронным обвинительным тоном.

— Си, мы подъехали две минуты назад, — вступился за меня Джон, а я посмотрела в зеркало заднего вида и, поймав его взгляд, кивнула с благодарной улыбкой.

— А ты на чьей стороне? — негодовала сестра.

— На стороне справедливости, — мудро изрёк парень Семаны, подняв указательный палец вверх, и мы все дружно засмеялись.

Вообще, я так и не поняла, почему Джона в лагере окрестили плохим парнем. Вежливый, благородный, в меру интеллигентный, добрый и, как оказалось, любящий. Думаю, его побаивались из-за внешнего вида — Джон был высоким, достаточно крупным и абсолютно лысым. Когда он хмурился, брови собирались на переносице, придавая парню по-настоящему грозный вид. К тому же у него на лбу, ближе к правому виску, красовался небольшой, но довольно заметный шрам, придавая мужественности.

Но внешность категорически не совпадала с его характером. Совсем. И это замечательно, но странно. Странно то, что их отношения с Сёмой, которая всегда любила только плохих парней из плохих компаний, плюющих прямо на пол и отбирающих у детей конфетки, зашли так далеко. Они встречаются уже год и, кажется, всё больше и больше влюбляются друг в друга. И я не могла не радоваться за сестру, несмотря на то, что мы стали гораздо меньше времени проводить вдвоём.

До лагеря доехали довольно быстро. В компании сестры и её парня время всегда пролетало незаметно.

Стоило лишь выйти из машины, и на меня нахлынули воспоминания прошлого года, и всё тело охватила дрожь. Я трепетала в ожидании встречи с друзьями, но, конечно, больше всего меня интересовал вопрос, здесь ли сейчас Деймин Ратсел.

Какое-то чутьё подсказывало мне, что Дей здесь, и воображение рисовало разные картины нашей встречи. Больше всего мне хотелось, чтобы Деймин, увидев меня, улыбнулся так, как умеет только он — так, что колени подгибаются и сердце выпрыгивает из груди, раскинул руки в приглашающем жесте, и я бы больше не сомневалась. Я бы кинулась в его объятия, как в омут с головой, отпуская все мысли и сомнения, и была бы в этот момент абсолютно счастлива.

— Привет, дети, — раздалось со стороны лагерных ворот в тот момент, когда мы доставали вещи из багажного отдела Сёмкиного джиу.

— Здравствуйте, — отозвались мы с сестрой хором.

— Привет, мамуль, — Джон подошёл к директрисе и поцеловал в щёку.

— Хорошо добрались? — спросила она, искренне нам улыбаясь.

— Да, спасибо большое, — ответила сестра, — вы ведь не против нашего присутствия?

— О чём речь, Семана. Конечно, нет. Юлиана вас ждёт и подготовила место для ночлега. Еды в столовой хватит. Так что, надеюсь, вы хорошо проведёте время. Джон, милый, пойдём пока в дом, а девочки дорогу знают.

— Ма, я помогу вещи донести…

— Не надо, Джон, — перебила парня сестра. — У нас из вещей один небольшой рюкзак на двоих. Справимся.

Парень кивнул, поцеловал свою девушку в макушку, вызвав у меня умиление, и пошёл вместе с матерью в сторону директорского дома.

— Ну, что? — Сёма посмотрела на меня с ехидной улыбочкой на своём хитром лице. — Готова?

— Не знаю, — честно ответила я.

— Не дрейфь, айсберг. Сейчас будем тебя растапливать. Пошли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я закатила глаза, не переставая поражаться словесными извержениями сестры, и последовала за ней в ворота.

Я представляла разные варианты развития событий, но вот то, что первым, кого мы увидим, окажется Ратсел-младший, даже предположить не могла. Поэтому его фигура, которая двигалась по тропинке в нашу сторону, вызвала у меня дикий ужас и стопор.

Дей нас ещё не видел, не увидел и то, как я застыла на месте, но Сёма среагировала довольно быстро, буквально потащив меня вперёд. Прямо к нему навстречу. Сестра молчала. Моё сердце билось о грудную клетку, пытаясь вырваться, обогнать меня и рухнуть под ноги Деймину. Все возможные варианты развития событий проносились в голове со скоростью реактивных космолётов, от напряжения, казалось, вздулись вены на висках, и даже руки задрожали, сжимая лямки рюкзака до боли в кистях.

А Дей шёл вперёд своей грациозной походкой, засунув руки в карманы спортивных брюк и не поднимая взгляда. Такой красивый… От него даже на расстоянии исходила аура надёжности и уверенности. Большой, сильный, родной…

И вот он приближается, нас разделяют какие-то пятьдесят метров. Деймин, видимо почувствовав, что навстречу кто-то движется, поднял голову и наши взгляды встретились. Меня пронзило электрическим разрядом.

В его бездонных чёрных глазах я, наконец, увидела эмоции… Это было что-то странное. Смесь удивления, непонимания и чего-то ещё… Или мне показалось? Великий, что мне сделать? Улыбнуться? Сказать «привет»? Кивнуть?

Я просто продолжала смотреть парню в глаза даже тогда, когда мы уже были в двух шагах друг от друга, Сёма крепко держала меня за руку, придавая уверенности, а Дей… резко отвёл взгляд в сторону, тряхнул головой, словно отгоняя назойливое насекмое, и прошёл мимо нас, даже не поздоровавшись.

Меня словно ударили под дых.

Мы с Сёмой одновременно остановились и обернулись на парня, но он продолжал уверенно двигаться в сторону лагерных ворот, не оглядываясь.

— Та-а-к, ладно, — протянула сестра, косясь на меня, — это было неожиданно и странно. Не может же быть, что он нас не узнал? Ну ладно меня. Но тебя? Он же подарил тебе артефакт магических знаний, я ничего не путаю?

— Он узнал меня, — уверенно сказала я. Я видела это в его глазах. — Просто я оказалась права, Сём. Великий, какая же я молодец, что не поддалась соблазну в прошлом году. И как хорошо, что забыла этот чёртов номер хрона…

— Почему ты так говоришь? — сестра, кажется, искренне удивилась моим выводам.

— Сём, не тупи, — я грубила Семане, хотя во мне говорила жуткая обида на Деймина. Меня словно наживую резали тупым ножом изнутри, и сделать ничего нельзя. Только смириться. — Я была права. Ему просто надо было развлечься на время смены, а я была игрушкой. Просто я забавно реагировала на все его шуточные знаки внимания, весело было меня доставать. А в итоге я его отшила, и он надеялся взять своё за пределами лагеря. Получив желаемое, он вот так же просто прошёл бы мимо меня. Такие парни, как Деймин, не бывают нормальными. Они все самовлюблённые эгоисты, привыкшие играть чужими чувствами. Ну и пошёл он.