Искаженная спираль (СИ) - "Cyberdawn". Страница 68

И был этот тип Гамамарой, Великим Жабьим Мудрецом и Почтенным Старикашкой по совместительству. Пророком, чтоб его, ко всему прочему.

Нелюбовь моя к типам ему подобным объяснима и естественна. Однако, вот прямо сейчас, убивать старикашку непреодолимого желания я не испытывал, да и шапка, при всех прочих равных, говорила в его пользу. Так что, приготовившись на всякий, пророческий, случай, отоварить собеседника щупалом, начал я беседу:

— А-а-а, адепт пути причинности, наше вам почтение, — проявил вежливость и культурность я. — Собственно, Почтенный Старикашка, желания вас убивать я не имею, более того, если не начнете пророчества нести, так и вообще поговорить спокойно можно будет. Да и разойтись ко всеобщему удовлетворению. И, кстати, не хаосит я, — уточнил, на всякий случай, свой статус я.

— Не хаосит говоришь? — пожевал сморщенными губами Гамамару. — А с чего нити пророческие рвутся… — увидел мой лик, готовящийся к давлению щупалом всего, что под щупало подвернется, помолчал и аккуратно промолвил. — Чаша эта должна разбиться на осколки была, — покачал он головой на плечах и названной чашкой в лапах. — Совсем не можешь о предначертанном слышать? — на что я согласно покивал. — Ну и не буду. Одно скажу, не властны они над тобой, лишь по судьбе людей и вещей вокруг тебя, понять часть возможно, да и их судьбу ты меняешь, — закончил спич Жаб и зажмурился.

Ну, в принципе, тогда и неплохо. Фигу доминантности причинности, пусть балансируется неопределенностью. И Жабыча давить не буду. И шапка у него классная.

Ну а подняв, в целом, свое настроение, решил, раз уж возможность выпала, со стариканом пообщаться:

— Ну раз уж с этим, почтенный Гамамару-сама мы разобрались, есть у меня к вам вопросы, о жабах и мире, — благожелательно обратился я, — не откажетесь мудростью и памятью поделиться?

— Хм, — открыв для начала один глаз и убедившись, на каком он свете, ответил Гамамару. — Не встречались мне подобные тебе доселе и самому любопытно, что за вопросы задашь. Ну и ответить не откажусь.

— Кагуя, Крольчиха-Богиня. Есть у меня подозрения, что вы её застали. Что вы о ней знаете? — начал допрос амфибии я.

— Застал, да, — вздохнул старикан, — мал я был и неразумен. Весь мир тогда накрыла она гендзюцу, в сон погрузив всех людей. Многие тогда от голода и зверей погибли. А знаю о ней я немного, лишь легенды. Не зрю я про… — прервался старик. — Не знаю в общем. Запечатали её в печати сыновья, вот с ними, — я помотал головой, показывая что на рикудных мудрил мне пофиг. — Ясно. Так что только легенды и гендзюцу.

— В данном вопросе, Гамамару-сан, источник информации мне не важен. — задал я наиболее интересующий меня вопрос. — Что вы знаете, причем неважно, слухи, сплетни, да даже пророчества, но лишь касающиеся напрямую его, о Зецу?

— Так что ж головой-то качал? — изумился Жабыч. — Когда Хагоромо и Хомуру Ооцуцуки мать свою запечатали, появилась сфера черная, да и рассыпалась, со временем, в пыль. А пыль эта и есть Зецу, черный ликом и сердцем, монстр. Много зла он принес, ссорил и лгал многим. Но не вижу его, — подозрительно прищурился на меня Жабыч. — Хотя нет, по-другому не вижу, по делам и поступкам путь его проследить можно.

Хм, то есть, выходит, что не просто “воля”. То ли часть печати, контролируемая изнутри, то ли кусок запечатанной чакрожорки из печати торчащий. Правда, видимо, с отдельным сознанием, но не мне такому удивляться. Белые зецу — это понятно, ускоренная мутация и прошивка мозга. Сам он, будучи частично запечатанным\частью печати все-таки один, а миньонов-белых лишь контролирует. Ну и лют, очевидно, без меры, потому как при всем прочем, хоть и была упомненная мной крольчиха дурындой, ну вот невообразимо феерической, но способности имела вполне божественные. Даже часть их из Зецу чудище лютое делает. И нужен ему для суицида\самораспечатывания мадарин, точнее нагатин, а уже если совсем точно — мой риннеган и что-то от вечного цукиеми. Ну а что — не принципиально: витальность, чакра или еще какая вкусняшка.

Про чакру же мудрила жабий мне не расскажет. Он, очевидно, её порождение, как и прочие призывы. Впрочем, ладно, уже многое узнал.

— Такой вопрос еще, Гамамару-сан. — решил я выяснить уже качественно-бытовые условия пребывания. — Есть ли место близ горы Мьёбоку где я смогу, не опасаясь за жизнь и имущество окружающих, заняться тренировкой?

— Место, — подозрительно уставился на меня мудрила, — а много надо то?

— Ну пару километров в диаметре, хотелось бы, — скромно обозначил я.

— Ну, такое найдется, — облегченно выдохнул Гамамару. — Есть еще вопросы у тебя ко мне? А то, — зевнул, — стар я, если убивать не надумал — посплю. Вон, Фукасаку спрашивай, — тыкнул лапой в сторону входа, где нарисовался ирокезный знакомец.

— Если отдаете мне Фукасаку на поругание, — вызвал я отчетливое сглатывание и важный кивок. — Тогда снов вам благих, Гамамару-сан.

Ну и выперся от великого мудрилы, Фукасаку с собой прихватив. Понаслаждался зеленоватым оттенком горизонта, биопанковской архитектурой, да и озадачил спутника хотелкой:

— Жабыч, раз уж отдали тебя мне на поругание, — полюбовался погрустневшей мордой я, — хотелось бы мне знать, есть ли жабы, в науках знающие. Ну и к исследованиям склонные. Ну и за жизнь не слишком держащиеся, — задумчиво добавил я.

— Так призывал же ты Кёми-чан, да что-то изучал с ней? — озадачился Жабыч. — Каждую неделю пещеру меняет, то взорвется у неё что, то гадостью провоняет.

Что-то и вправду призывал, пространственно-временные техники испытывая. Правда внимание не обращал на подопытного ассистента, что да, то да. Ну, раз есть кто-то, кому интересно, пусть будет. Так что пожелание в виде полигона озвучил, а по прибытии озадачил Фукасаку доставкой малознакомой Кёми-чан. Да и чакры ему отсыпал жменю, чтоб не обижался не по делу. И по делу будет на что.

С час рисовал круги всяческие, к опытам готовясь. И прибыла моя ассистентка, росту метра в полтора, зелена и взглядом любознательна.

— Приветствую вас, Удзумаки-сан, — дружелюбно квакнула пришедшая, — а чем вы заняться хотите, тоже пространственно-временной техникой? В прошлый раз очень интересно и поучительно получилось, смотрите, — материализовала-призвала собеседница в лапе папку для бумаг.

— И тебе привет, Кёми-кун, любопытно у тебя вышло, расскажешь? — жабушка кивнула. — Но сейчас, мне интересно понять, некоторые базовые параметры чакры. Стихийные склонности же у тебя есть? — заинтересованная Кёми кивнула, — вот и замечательно.

Так, потирая лапки, принялся я статистически чакру, её инь, янь и стихийные компоненты познавать. Результатом трех почти бессонных дней, кратеров на полигоне, шести джуньяхир, взаимных признаний как гениальности так и бесконечной тупости и прочих, безусловно важных деталей, стал такой вывод.

Чакра как она есть, в чистом виде, это обработанная неведомой фигней природная энергия. То есть, часть свойств и мерностей отсекло, и задало ряд сложных программ, присущих чакре как явлению. Причем, иначе как искусственными и созданными, не иначе как балбесами-человеками, их не назвать. Чакра, пребывая в мерности явно более чем четырех, имела ряд ограничений, связанных с трехмерьем, а главное, ограничений воображаемых.

Моя же, четырехмерная инь, программного наполнения лишалась напрочь, оставляя свойства аппаратные: интегрироваться в нейроны, брать на себя часть когнитивных функций, ну и являться управляющим элементом в “смеси с янь”.

Чем, как избавляла меня от “поведенческих” инь-программ, так и давала несколько больший простор в оперировании чакропроявлениями. По сути, выступая в “чакросмесях” этаким, облегчающим контроль, катализатором.

Впрочем, ответа, откуда в чакре, при всех прочих равных, берутся программы, не было. Все опыты говорили, что чакра в человеке, Жабе, растениях — одна и та же, изменения привносились носителем, не затрагивая "базовые составляющие". Теорий масса, но крайне неудобоваримых, а главного ответа, как изменить “деструктивную” программу чакры, я так и не нашел. Ну не вытаскивать же из всех шиноби мозги в четырехмерность. Притом, что без витала, они там помрут за секунды. Бредовые варианты менять физиологию мозга, нивелируя воздействие нейромедиаторов — бредовы, ну или крайне трудноосуществимы и уж точно — не массовы. Задачка на поколения, проще вывести "других шиноби".