Тревожное чувство (СИ) - Лин Элен. Страница 35

-у тебя форма спортивная есть? – очухался я.

-я уже заказала, завтра всё привезут! Посмотрела, какой инвентарь необходим, всё-всё оформила через интернет. – довольно ответила, явно гордая своей находчивостью.

-то есть вариант моего отказа ты даже не рассматривала? – вот ведь хитрая лиса.

-ты ведь мой герой, ты не смог бы отказать в таком правом деле. – смешно так губки вытянула, глазки закатила.

-теперь сама героем становись. – героем меня назвала, приятно, черт возьми. – спасибо за ужин, приятного аппетита. 

-на здоровье. – довольная продолжила уплетать свою порцию.

Вышел из душа, переоделся и сразу связался со знакомым тренером по борьбе, договорился, чтобы взялся её обучать. Самому не терпелось. Мне очень хочется, чтобы в неё вернулась жизнь. Да и из дома ей полезно выходить, так хоть под моим надзором.

Хочется иногда выйти из комнаты, поговорить с ней, но раньше она всегда была не в духе, не знал, как подступиться, как не сделать хуже своими неуклюжими попытками. 

Никому ничего не рассказывал, но пара друзей узнали, дело-то громкое. Спрашивали, зачем помогаю, зачем вмешиваюсь, ещё и мне достается. Сам не могу толком сказать почему. Она определенно была мне небезразлична долгое время. Вроде всего одна ночь, мог бы и забыть. Но увидел её во второй раз, захотел повторить, а тут отказ за отказом. Видел, что хочет, но держится. Общаться начали, а она и не так проста оказалась. Легко с ней, спокойно, по-родному. И не притворялся никем, не строил из себя, говорил как есть, а ей нравилось, сама открывалась. 

Сам всё запорол в этом коттедже. Надо было тогда настоять, когда после работы встретил. Сказать, что не было ничего с Яной. Но моя честность меня точно в гроб загонит. Сам же её толкнул к этому ублюдку. И это вторая причина: чувство вины. Она тогда приехала, она была со мной, хотела решиться. Сам подарил её другому, сам отпустил. Она говорила, что здесь нет моей вины и это её выбор. Но это не так. Заигрался в Казанову и в погоне за самоутверждением сломал момент, обманул её, разочаровал. Хотел доказать, что я не такой, как она обо мне думает, а стал именно таким. Просто самовлюбленным пацаном. Да и что еще я мог сделать? Отвезти её в больницу и бросить? Оставить одну бороться с этим монстром? Не так меня воспитали, да и совесть по ночам спать не дала бы.

Лежу, думаю об этом и понимаю, как мало делаю. Бросаю её в четырех стенах одну. Если бы не предложила сама эти тренировки, то так и ходил бы мимо её комнаты, считая, что всё итак нормально. Признаюсь, приятно было, когда обнимала, радовалась. Хочется почаще её такой видеть. А я всё хожу с мордой кирпичом, вот вообще не легче ей от моего поведения, только страху нагоняю.

С утра опять горячий завтрак, только в этот раз приятным бонусом присутствие Ани на кухни. Не ходит, а порхает вокруг, добавочки накладывает, села рядом, голову на ручки сложила, волосы длинные по плечам разметались, накрасилась даже.

-ну что, ты сегодня узнаешь про тренировки? – спрашивает, глазки огромные, любопытные, а я молчу, улыбаюсь. – ну Дииим, ну скажи! Ты же не передумал? – губки пухлые надула, в плечо ткнула кулаком.

-так, дамочка, супергероев бить нельзя. – ногой отодвинул её стул. – не узнаю, потому что еще вчера узнал. Сегодня вечером поедем, так что готовь вещички и боевой настрой не забудь. – подмигнул ей.

-правда? Правда-правда? – вскочила со стула, рот руками прикрыла.

-правда. – так неожиданно опять налетела обниматься, что дыхание выбила.

-спасибо! Ты лучший! – чмокнула в щеку, слегка по губам попала, вдохнул запах её волос, свежий, легкий.

-знаю, можешь не напоминать. – захотелось её на колени усадить и чтобы в этот раз мимо губ поцелуй не прошел, но сдержался.

-буду напоминать! – крикнула, выбегая из кухни, напоследок развернулась в коридоре, язык показала и дальше ускакала.

Ребёнок настоящий. Иногда отшлепать хочется, но вместо этого умиляешься и прощаешь все выходки. Быстро запив завтрак чашкой кофе, схватил куртку и вышел в коридор.

-Аня, закрой дверь! – зову, обуваясь.

Что-то там шуршала в комнате, выбежала пулей, нетерпеливо подпрыгивая на месте, пока не вышел за дверь.

-хорошего дня! – бросила мне и моментально захлопнула дверь, поворачивая ключ.

Ох и хулиганка. Спустился на подземку, проверил быстро её машину. Пару раз находил под дворниками конверты, одно письмо вскрыл и сразу же порвал. Угрозы, требования, но без имен и подписей, в суд не отнесешь. Каким же надо быть конечным, чтобы так издеваться над женщиной? Говорить ей об этих письмах счастья даже не стал, но могут решиться еще что-то натворить, так что всегда осматриваю красный мерседес. Убедившись, что всё в порядке, сел в свою, надел очки, выкрутил погромче музыку и отправился на работу. 

Вечером зашел домой, застав уже готовую к тренировке Аню, схватил свою спортивную сумку, и мы поехали в зал. Познакомил её с тренером: опытным, требовательным, известным в нашем городе. Сам ушел в тренажерный зал, а её оставил в зале для тренировок по борьбе. Через три часа застал её в фойе, всю мокрую, руки-ноги трясутся, щеки пылают, но счастливая до жути. Всю дорогу до дома с восторгом рассказывала о тренировке, жалуясь только на собственное ослабевшее тело, она ведь сама не посещала уже полгода даже просто тренажерку после того, как оказалась взаперти. 

На следующий день она вообще двигалась как робот-инвалид, обижаясь на мой смех, но на следующую тренировку упрямо поехала, не принимая никаких уговоров отдохнуть и дать телу придти в себя. Тренер ругал её в зале, но когда я заходил посмотреть на успехи Ани, втихаря хвалил мне её. Упорная, не жалуется, не спорит, не сдается. Приходит домой со сбитыми руками и ногами, но, кажется, что только гордится каждой мозолью и ушибом.

Вместе с тренировками к Ане пришел и аппетит. Тело и лицо округлились, она стала живее, бодрее, возвращалась к своим прежним формам, стала много смеяться. Каждое утро завтракала со мной, и из дома я выходил с дурацкой улыбкой на лице, вызывая на работе удивление своим приподнятым настроением. 

Открывая первый бар после армии, я совсем не предполагал такого успеха. Думал, будет место для своих, но друзья звали своих друзей, те своих и так далее. В итоге стали одним из самых посещаемых мест, при этом сохранив своё видение этого места. Открывая второй бар, не полагал, что и он окажется не менее успешен. Все, кто не могли заказать столик в первом, сразу же звонили во второй, плюс место более проходное само по себе, практически центр. Теперь замахнулся на Сочи. И в этот раз сомнений не испытываю. Отец говорит, что у меня его предпринимательская жилка. Что ж, это не худшее качество, которое я мог перенять от него. По крайней мере, все мои доходы, в отличии  от его, получены законными путями. 

Вообще, тема с отцом для меня так и остается трудной. Мы общаемся, поздравляем друг друга с праздниками, но мама была клеем в наших отношениях, объединяла нас, заставляла смириться с нашей разностью. Но когда она умерла, то и с папой у нас пропала необходимость собираться вместе и делать вид, что мы понимаем друг друга. Мне не хочется лезть в его бандитские схемы, а он считает, что я мелко плаваю. Что ж, зато никто никому не мешает. 

Подъехав к парковке, сразу обратил внимание на толпящихся у здания сотрудников и зевак. Не к добру это, печенкой чувствую. Быстро запарковался и пошел к ним. Заметили меня, разошлись. Да уж, посмотреть есть на что. Стекла перебиты, внутри всё разгромлено, мебель сломана, бутылки и посуда разбиты, залито всё пеной из огнетушителей, камеры вырваны. По стеклу вошел внутрь прямо через оконный проем. Диджейское оборудование, колонки – всё уничтожено, испорчено, стены из баллончика исписаны матными словечками. Это мой бар. Мой. Я сам всё это создал. И долго думать над тем, кто посмел такое сделать, мне не пришлось. Вышел на улицу к потрясенным сотрудникам. Кто-то из девочек даже плакал.