Время не властно - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 7

Узкое лицо Мэлис напряглось, когда она окинула пристальным взглядом Риззена, своего нынешнего «супруга». Однако оставалось неясным, вызвала такую отрицательную реакцию реплика мужчины или госпожа попросту испытывала отвращение, видя его.

– Немногим верховным матерям удавалось занимать трон в течение ста лет, – продолжал ее не слишком проницательный собеседник. – Сегодня великий день. Великий день для тебя и всего Дома До’Урден.

– Дом До’Урден, – повторила Мэлис и презрительно фыркнула. Она пришла к власти ровно сто лет назад, в тот день, когда родился ее первый ребенок, дочь Бриза, и когда умерла ее мать и повелительница, Варта До’Урден. В тот давний день Мэлис До’Урден воображала, что перед ней открывается славное будущее. Она знала, что Ллос проявила к ней необычайную благосклонность, потому что она произвела на свет дочь; кроме того, черная магия, использованная Мэлис во время родов, сработала как надо и поразила цель. Ни у кого за все эти годы не возникло ни малейших подозрений насчет истинной причины скоропостижной смерти Верховной Матери Варты До’Урден.

Итак, молодая Мать получила полный контроль над своим кланом. Несмотря на то что клан этот был не слишком могущественным, он обладал определенным потенциалом и, что еще важнее, владел неприступной крепостью в районе Мензоберранзана под названием Западная Стена. Жилище клана было «встроено» прямо в прочную западную стену огромной пещеры, что давало До’Урденам немало преимуществ – в частности, дворец можно было защищать от нападения относительно небольшими силами. Кроме того, у Мэлис была дочь, наделенная высоким ростом и физической силой; за сто лет Бриза в совершенстве освоила магию Ллос и стала верховной жрицей.

Тем не менее восхождение к вершинам власти в Мензоберранзане занимало много времени, этот процесс требовал напряжения всех сил и умения плести запутанные коварные интриги, а Мать Мэлис никогда не отличалась терпением. Да, Дом До’Урден поднялся на несколько ступеней в городской иерархии. Но в основном это произошло благодаря бесконечным войнам между семьями, опустошавшим город, угасанию родов по причине недостатка аристократов или слиянию слабых семей с другими, более сильными правящими домами. На самом деле Мэлис прекрасно понимала, что до сих пор основным преимуществом Дома До’Урден являлось всего лишь его незначительное положение в этом городе.

В течение почти ста лет они не представляли опасности для более известных Домов, о них мало кто слышал, никому до них не было дела.

Однако в последние годы, по мере приближения к верхушке, состоявшей из двенадцати крупнейших семей, ситуация коренным образом изменилась. Безвестность могла приносить пользу Дому До’Урден лишь до определенного момента. Клану катастрофически не хватало аристократов, поскольку за последние тридцать лет Мэлис лишилась двух сестер и брата. Дом не мог похвастаться более или менее искусным магом, а их мастер оружия, Древесир, старший брат Мэлис, почти полвека не сражался с равными.

Число аристократов не пополнялось, и теперь, когда Дом До’Урден обрел достаточный вес в городе и, так сказать, вышел из тени, Верховная Мать обнаружила, что практически не готова к обороне.

– Когда я размышляю о том, какой долгий и трудный путь мы прошли… – с пафосом произнес Риззен и испустил удовлетворенный вздох. – И все это благодаря паутине, сплетенной Матерью Мэлис. Тайно заключенные союзы с двумя крупнейшими кланами, связи, установленные исключительно благодаря твоей харизме и…

– Заткнись, – резко приказала Мать Мэлис, и тон ее красноречиво свидетельствовал, что она не шутит. Ее просто тошнило от отвращения, когда она слышала этот голос. Риззен ничуть не отступил от истины: Мэлис действительно заключила альянсы с двумя наиболее могущественными верховными матерями Мензоберранзана. Но эти женщины ненавидели друг друга, потому подобные сделки следовало держать в тайне.

Дверь отворилась, и в зал вошел сын Мэлис, Нальфейн, красивый мужчина довольно хрупкого сложения. Похожий на мать, всего на несколько лет моложе Бризы, он, в отличие от сестры, вырос какой-то унылой посредственностью. Нальфейн ничем не проявил себя во время обучения в Мили-Магтир, военной академии дроу. Чтобы претендовать на должность мастера оружия Дома До’Урден, Налфейну следовало вызвать на поединок своего предшественника, однако он до сих пор не смог заставить себя это сделать – скорее всего, из страха потерпеть поражение. Кроме того, Мэлис просто не желала отдавать сыну важный пост, опасаясь весьма неприятных для него последствий. Поднявшемуся хотя бы на ступень выше остальных аристократов воину обычно приходилось силой защищать свое место от других претендентов.

А Нальфейну такие схватки были явно не по плечу.

Она перевела взгляд с вошедшего воина на Риззена, не давая себе труда скрыть гримасу неприязни. Нальфейн был его сыном. Риззен заявлял, что Бриза – также его дочь, но лишь потому, что получил приказ так говорить; он прекрасно знал правду о зачатии Бризы, в котором, естественно, не принимал участия. Он дал Мэлис лишь убогого сына. Очередная неудача в длинном списке недостатков и промахов Риззена. И сейчас, когда Верховная Мать смотрела на своего любовника, в голове у нее промелькнула мысль о том, что уже давно следовало принести это ничтожество в жертву Паучьей Королеве.

Но Мэлис лишь вздохнула, отвернулась от партнера и окинула Нальфейна рассеянным взглядом. Риззен в общем и целом хранил ей верность, никогда не задавал лишних вопросов, усердно нахваливал каждое принятое ею решение. Он, по ее мнению, неплохо проявлял себя в постели, хотя и не был единственным ее любовником. За последние девяносто пять лет Мать Мэлис делила ложе с сотнями мужчин, но больше не произвела на свет ни одного ребенка. Ей очень не хотелось признаваться в собственном бессилии даже себе – проще было винить во всем Риззена.

– Она покинула дворец, – сообщил Нальфейн своей госпоже.

– Она ушла одна?

– Одна, но на диске Ксорларринов. Никто не осмелится тронуть ее.

– Ты передал ей ответ?

Нальфейн кивнул.

– Она поинтересовалась, каков был вопрос.

– Вопрос ее не касается, – процедила Мэлис. – Все, что ей нужно знать, – это ответ.

Мэлис почувствовала на себе любопытные взгляды мужчин, но даже бровью не повела. Дом До’Урден пребывал в безвестности слишком долго. Дни, когда они сидели в своем болоте и ждали, пока стоявшие над ними Дома истребят друг друга, подошли к концу. Настало время для Матери Мэлис заявить о себе, укрепить могущество своего Дома и сделать его достойным нынешнего положения. Дать понять честолюбивым кланам, которые наступали Мэлис на пятки, что они не в состоянии сражаться с нею. Тем, кто стоял выше, следовало намекнуть, что с До’Урденами не стоит связываться: нападение на этот Дом причинит агрессорам слишком много неприятностей.

Ллос продемонстрировала ей одну благоприятную возможность. И Мэлис не собиралась упускать свой шанс.

Верховная жрица Бриза До’Урден неловко поерзала на парящем диске, который плавно летел вдоль извилистых улиц Мензоберранзана. Все до единого сталагмиты в пещере были выдолблены изнутри, и каждый из них служил главной башней дворца одного из кланов дроу. Вдоль наружных стен природных сооружений тянулись винтовые лестницы и балконы причудливых форм. Башни подсвечивались магическими огнями, которые на самом деле вовсе не являлись язычками пламени и не могли обжечь – это было лишь холодное свечение всех цветов радуги, от фиолетового до алого.

Приближаясь к домам известных аристократических семей, Бриза нисколько не волновалась – она сидела на магическом диске с эмблемой Дома Ксорларрин и, таким образом, находилась под покровительством Верховной Матери Зирит. Могущественный Клан Ксорларрин, которым правила Зирит, стоял на четвертой ступени в городской иерархии и был тесно связан с Домом Бэнр, безусловным лидером Мензоберранзана. Правящие Дома Мензоберранзана, естественно, не причинили бы беспокойства Бризе, пока она плыла на таком диске. Однако в городе хватало непредсказуемых бездомных негодяев, отступников, а дорога к возвышенной части пещеры, где жили лидеры города, проходила поблизости от района Брерин, также известного под названием Вонючие Улицы. Здесь собирались в банды разные отщепенцы и авантюристы, которым нечего было терять.