Нелюбимый (СИ) - Доманчук Наталия Анатольевна. Страница 25

Вторым сюрпризом была Варя — девушка лет двадцати: с алыми губками, детскими глазками и острыми зубками. Поначалу она произвела на Алену впечатление вполне милой девочки, правда, вскоре Алена засомневалась, есть ли в ней что-то действительно милое, кроме хорошенького личика.

Алена пыталась разобраться, кто из близнецов все же положил на нее глаз, но они оба суетились вокруг нее, а девушка обоих не очень-то и жаловала. Алена не выдержала и, когда они все стали усаживаться за стол, предложила:

— Варвара, вот тут два места, берите своего кавалера и присаживайтесь.

— Проблема в том, Елена Пална, что я еще не выбрала кого из ваших близнецов назвать своим кавалером. Может, вы посоветуете?

Хоть Алена и смутилась, то ненадолго:

— Я бы посоветовала отказаться от обоих! — заявила она.

Давид и Сашка хихикнули, а близнецы растерялись.

— Чего так? Я вам не нравлюсь?

— Ну, во-первых, нравиться вы должны не мне, а вашему кавалеру, а во-вторых, если женщина сомневается и не может выбрать, кто ей из двух парней нравится, значит, ни одного из них она не любит.

Варя громко и немного резко рассмеялась и вульгарно захлопала в ладоши.

— Ваша правда! Поэтому если вы не возражаете, я выберу другого мужчину, — и она заискивающе посмотрела на Сашку, который решил пошутить, сложил руки как при молитве и сказал:

— Да минует меня чаша сия!

Все засмеялись, но атмосфера была напряженной, потому что Алена видела, что близнецам было стыдно и за Варю, и за себя. Да и самой Алене тоже было не по себе. Всегда и везде она учила своих детей уважать себя, а сегодня они показали, что плохие ученики.

Третьим сюрпризом стала Алевтина. Она пришла, когда обед уже закончился и все наслаждались тортом и кофе по-турецки. Она хотела только поздравить Алену и сразу уйти, но именинница ей этого не позволила, почти насильно затащила в гостиную и усадила возле себя.

Алевтина сидела еле живая, бледная, похудевшая. У Сашки сердце замерло, когда он увидел ее впалые щеки, цыплячью шею и темные круги под глазами.

Этот месяц был сложным для нее: она совсем не виделась с Сашкой и очень скучала по нему. И по этой причине она злилась и на себя, и на него. На него еще и потому, что он дал Вере надежду.

По крайней мере Вера рассказывала Алевтине именно так:

— Да, это не твой брат, которого я зацепила за один вечер. Да, Сашка совсем другой. Он честный, порядочный. Но он будет моим, поверь мне! Он уже почти мой!

Вера очень сильно преувеличивала, когда во всех подробностях рассказывала Алевтине, как он привязался к девочкам, как он балует их подарками и как они каждое воскресенье ходят в кино или детский театр.

— Ты бы знала, как он смотрит на меня! Но так как он очень серьезный мужчина, то понимает, что если сделает шаг вперед, то навсегда возьмет на себя обязательства, — Вера тыкала в грудь указательным пальцем, — за меня и моих девочек. Поэтому он выдерживает нужную паузу в отношениях, понимаешь? Я забыла, когда в последний раз покупала продукты! По воскресеньям он сам лично приносит и заполняет весь холодильник, а по средам водителя своего посылает. Водитель, кстати, тоже недурен собой и слюни по полу пускает, устала вытирать, но понятно же, что я выберу Сашку!

Вера, как только могла, пользовалась Алевтиной: могла позвонить и сообщить, что они с девочками едут к ней в гости, могла заявиться совсем без предупреждения и приглашения, а потом попросить Алевтину посидеть с дочками. Сама же она убегала и даже не объясняла куда. Несколько раз Вера оставляла Лизу с Ксюшей ночевать у тети, даже не задумываясь об удобствах всех троих. Алевтина кротко укладывала девочек на свою кровать, а сама ложилась на пол, подстелив одеяло. И конечно же, Алевтина понимала, где в это время была Вера, и надеялась только на то, чтобы она была не с Сашкой.

Алена подала Алевтине кусок торта и чашку зеленого чая. Аля ковырялась вилкой в тарелке и боялась поднять глаза на Сашку, поэтому смотрела в основном или на Алену, или на Варю с близнецами. О том, что в этой комнате находился еще и Давид, она совсем забыла, даже не заметила его.

Зона гостиной была разделена на две части: слева находились три низких дивана темного синего цвета и деревянный столик, справа же еще один диван, но более объемный и огромный экран телевизора напротив него. Давид единственный из всех сидел справа, и мог без помех наблюдать за всеми гостями. Он тоже про себя заметил, что Алевтина выглядит плохо и это его насторожило.

Все внимание досталось Варе: ей не сиделось спокойно, она вдруг решила, что на чужом дне рождения будет очень кстати вспомнить, как она в клубе встретила сына Олега Газманова и развлекалась с ним весь вечер. Ее монолог не нашел особого отклика, и тогда она спросила у Сашки:

— А ты женат?

— Конечно, — ответил он спокойно, помешивая ложечкой остывший кофе.

— А дети есть? — не отставала Варвара.

— Есть, — хихикнул Игорь, — мальчик и еще один мальчик.

— Он шутит, — замотал головой Сашка, — у меня девочка и еще одна девочка.

Все, кроме Алевтины, засмеялись, а она замерла, сжав тонкими пальцами край юбки.

«Значит, не обманывала Вера, значит, правду говорила про Сашку», — подумала Алевтина. На душе было так тяжело, что хотелось плакать, но она не могла себе этого позволить сейчас. Она подняла глаза и встретилась с Сашкой взглядами и только по напряженному блеску ее глаз он понял, что, не подумав, сказал ерунду, тут же смутился, хотел ей улыбнуться или даже подмигнуть, но Алевтина уже смотрела в тарелку, молча сглатывая обиду.

Варя внимательно разглядывала мужчину, который сидел на диване и задумчиво листал журнал.

— Давид, — то ли спросила она, то ли просто назвала имя Варвара.

Это выглядело слишком фамильярно.

Мужчина неспешно поднял голову и поправил юную нахалку:

— Валентинович.

Алена не смогла скрыть улыбку. Уж она-то знала, что с Давидом такие игры не пройдут, он умел ставить наглецов на место.

— Валентинович, возьми меня к себе в секретарши.

Давид встал и прошел к журнальному столику, где на большом подносе был торт. Отрезав себе небольшой кусочек, он выжидающе посмотрел на Алену. Она ему улыбнулась и еле заметно кивнула. Он отрезал еще один кусок и сначала отнес ей, потом взял свой и сел на диван возле Вари.

— Я уронил свое кольцо в чашку, полную кофе. Почему мое кольцо оказалось сухим?

Варя смутилась. Она поняла, что это загадка, но решения не знала, поэтому решила потянуть время, чтобы поразмышлять.

— У тебя нет кольца.

— Во-первых, у вас. Во-вторых, есть, я его уронил в кофе, и оно сухое. В-третьих, моя секретарша такие задачи решает с закрытыми глазами и за секунду. Так что мой ответ — нет, Варвара. Вам бы подучиться. И пафос немного снизить, а то выпирает!

— Выпирает мой третий размер! — гордо, и как ей показалось остроумно, ответила Варя, но никто не оценил ее шутку.

— Ладно, давайте попроще: два плюс два умножить на два. Сколько будет?

— Что за детский сад? — засмеялась Варя.

— Что и требовалось доказать, — Давид встал и обратился ко всем присутствующим: — Я иду варить кофе. Принимаю заявки.

Близнецы помотали головами, Сашка тоже еле заметно качнул, что не будет. Алена больше одной чашки кофе в день не пила, Алевтина смотрела в свою тарелку и, пока Давид осматривал взглядом всех гостей, в комнату забежала Настенька, а вслед за ней запыхавшаяся няня:

— Простите, она услышала голоса в гостиной и выскользнула…

Малышка потянула руки к Давиду.

— Все хорошо, пусть побудет с нами! — он поднял ее и чмокнул в мягкую щечку. — Кто моя сладкая булочка?

— Ба-ба.

Все гости засмеялись.

— Вот твоя баба, — Давид повернул девочку, чтобы она увидела Алену, и, улыбаясь, сказал: — Все никак не могу привыкнуть, что ты баба.

— Ты бы лучше привыкал, что ты дед! — Алена протянула руки к внучке, Давид подал ее, и девочка сразу устроилась на коленях у бабушки и, поправив платьице, стала рассматривать гостей.