Зима 41-го (СИ) - Лифановский Дмитрий. Страница 32

— Давай, заходи уже, вояка, — втолкнула в комнату Зину Ида и зашла следом сама. — Здравствуйте, товарищ лейтенант. Выспались?

— Здравствуйте, девушки. Спасибо, выспался, — ему стало неудобно, что он сидит тут заспанный, с помятым спросонья лицом перед этим симпатичными девушками. Он пригладил ладонью топорщащиеся во все стороны волосы и спросил: — А где тут умыться можно. А потом кинул взгляд на входные двери. Ида понятливо улыбнулась:

— Умыться, вон за занавеской умывальник, — кивнула она на огороженный белой тряпицей угол, а удобства на дворе, там тропинка, не потеряетесь.

Парень покраснел, и быстро натянув комбинезон и унты, выскочил из хаты. Ему показалось, что вслед раздалось веселое хихиканье. После жарко натопленной избы лицо обожгло морозом, Сашка поежился и, зачерпнув пригоршню снега, растер лицо, окончательно прогоняя остатки сна. Он огляделся. Добротный деревянный сруб, в котором его поселили, стоял на краю села, совсем рядом с аэродромом. Неподалеку возвышалась часовня. Купола на колокольне не было, вместо него обычная двускатная крыша из досок. Колокол снят, проемы звонницы заложены мешками с песком, судя по мелькнувшему на мгновенье блику оптики, там устроен наблюдательный пункт. В стороне, метрах в ста от колокольни из-под маскировочной сети торчит ствол 37 миллиметровой зенитной пушки. Александр кинул взгляд на серое, хмурое небо. Если не пойдет снег, то погода вроде летная, и это хорошо, сегодня кровь из носу надо попасть в Ленинград, люди Берии ждать не могут. А сейчас надо разобраться, где тут удобства. Ага, вот тропинка к дровянику, а за ним виднеется нужное строение. Надо поспешить. И парень быстрым шагом, чуть-чуть не срываясь на бег, рванул к заветной цели.

Девушки в доме собирали на стол. Сашка прошел за занавеску, умылся. Вытер лицо висевшей здесь же чистой тряпицей.

— А хозяева где?

Ида, не отрываясь от дела, пояснила:

— А нет хозяев. Выселили. Тут раньше немцы жили, как фронт приблизился, вывезли их куда-то.

— Ясно. А ребята?

— Товарищ старшина с товарищем младшим сержантом Сиротининым у вертолета, а товарищ Харуев вон спит, — кивнула куда-то в угол Зина. Действительно, в углу на таком же топчане, на каком спал Сашка, кто-то лежал, с головой укрывшись лоскутным одеялом. Парень, понизив голос, чтобы не разбудить спящего товарища спросил: — Меня никто не искал?

— Заходил товарищ майор Абрамов, но узнав, что Вы спите, велел не будить. Сказал только, чтобы, как проснетесь, нашли его. Они тут неподалеку расположились, я покажу. Сашка кивнул. Помимо Абрамова, надо было зайти отметиться к командиру дивизии, а затем и полка в гостях у которого они обосновались, а с командиром принимающего БАО взаимодействие должен наладить Вась Вась. Еще нужна связь с «Гражданкой», а то собьют морячки незнакомую технику на подлете и правы будут. В общем, дел предстояло много, а времени мало. Да, надо было сказать, чтобы пораньше разбудили. Но не успел, уснул раньше. — Товарищ лейтенант, садитесь кушать, — на него с теплой улыбкой смотрели Ида и Зина. Сашка смущенно уселся за стол, взяв из вещмешка ложку. Девушки успели сварить пшенный концентрат, вывалив в него банку тушенки, получился отличный кулеш. Зина разложила кашу по расписным тарелкам, оставшимся от прежних хозяев дома, и поставила перед Сашей и Идой, потом положив себе, уселась за стол сама. Девушки выжидающе уставились на Александра. Парень, смущенный от этих странных взглядов, зачерпнул полную ложку и, обжигаясь, отправил в рот. Девушки тут же похватали свои ложки и принялись за еду. Это что получается, они не ели, ждали, когда он снимет пробу? Странные, право слово. Ну, да и ладно, если им так хочется, пусть себе.

Позавтракав, в сопровождении Иды Весельской отправился к майору Абрамову. Чекисты действительно расположились неподалеку, буквально через два дома.

— Выспался, лейтенант? — с хмурым видом спросил майор. Сашка кивнул. — Когда сможем вылететь в Ленинград? Меня нарком подгоняет.

— Сейчас схожу в штаб дивизии, узнаю обстановку и договорюсь на счет прикрытия. С ними и согласую вылет. Самое позднее, как стемнеет, вылетим. Мне тоже тут сидеть, резона нет.

— Как стемнеет поздно, лейтенант!

Сашка пожал плечами:

— Если позволит обстановка, вылетим раньше.

— Давай, лейтенант, действуй! Нужна будет моя помощь, говори.

— Хорошо. Только это вряд ли. У меня такие бумаги, самому страшно, — невесело усмехнулся парень. Ответственность его страшила. На базе, во взрослом коллективе, он всегда был ведомым. Конечно, определенная доля ответственности за общее дело у него была, но она была несравнима с той ответственностью и тем доверием, которые он получил здесь. Сталин подкидывал ему задачи все сложнее и сложнее, и чем лучше Сашка справлялся с предыдущей задачей, тем сложнее становилась следующая. И это действительно пугало. А если он не справится? Подведет? Здесь война, здесь могут убить. И ладно если убьют только его. По большому счету он умер уже тогда, четыре с половиной года назад вместе со своим миром, и то, что он жив до сих пор, это просто какое-то фантастическое везение. Но теперь он ответственен за жизнь двух симпатичных ему девушек. За порученное ему дело. И у него нет права на ошибку!

Сашка вышел от Абрамова. Куда сейчас? В штаб или на стоянку вертолета, узнать как дела у технарей? Решил сначала пойти к вертолету. Иду он отпустил, пока курсантки ему не нужны.

На аэродроме царила тишина. Ударивший с утра морозец остановил летную работу. Техники же, не смотря на холод, ковырялись в своих машинах, отогревая руки у горящих в стороне кострах. Парень в растерянности остановился. Ночью в темноте его сопровождал Устинкин, и сейчас Сашка никак не мог понять, где остался его вертолет.

— Отличный ты летчик, Сашечка, — буркнул сам себе под нос парень, — не можешь найти, где на аэродроме машину оставил, позорник!

Вдруг, откуда-то сбоку, как из-под земли вынырнул Сиротинин:

— Здравствуйте, товарищ лейтенант госбезопасности, — широко улыбаясь, поздоровался сержант, — нас ищете?

— Привет, Василий, — Сашка, не чинясь, протянул знакомцу руку. — Да, вот, ночью как-то не запомнил, где наша стоянка, а теперь найти не могу.

— Так мы же Ваш вертолет в лесок оттащили трактором и замаскировали. Товарищ Ловчев приказал. Пойдемте я Вас провожу. Сиротинин развернулся и скрылся за сугробом, оказавшимся землянкой, просто входа со стороны Сашки было не видно.

Они дошли до перелеска. Следов того, что здесь где-то прячется техника, не было. Все было засыпано снегом и разровнено ветками. Тропинка, тоже петляла между деревьев, не появляясь на открытом пространстве, чтобы не демаскировать стоянку. У вертолета суетились Вась Вась с парнями.

— Здравствуйте Василь Василич! Привет, парни! — поздоровался с ними Сашка, — Как машина?

— А, здорово, Саша, — Ловчев протянул Александру темную от въевшегося масла, огромную, заскорузлую ладонь. — Нормально все с твоей Пчелкой. Почему-то Ловчеву нравилось называть вертолет именно так, ласково. — Дополнительные баки сняли, топливо залили. Осталось еще на две полные заправки. Но командир БАО сказал, что должны завтра утром подвезти железкой. Осмотр провели, все в ажуре. Только Иглы не подвешивали. Но это не долго, перед вылетом подвесим, если надо будет. Вась Вась вопросительно глянул на Сашку.

— Не знаю еще. Сейчас в штаб полка схожу, обстановку разведаю и ясно будет когда летим. Я смотрю, самолеты не летают.

— Ну почему не летают? Летают! Только дежурные пары. Мороз видишь какой? Попробуй запусти движок! Вон мужики маются, — Ловчев кивнул в сторону виденных ранее Сашкой техников, — Одеяла видел на капотах?

— Видел, — кивнул парень.

— Вот так полночи под одеялом керосинку жгут. Приспособились. Трубу хитрую сделали с ситечком, чтоб искры не летели, и греют через технический лючок[ii].

Сашка уважительно посмотрел в сторону технарей. На морозе полночи отогревать моторы, потом ждать машину из вылета, а потом латать после боевого! И снова греть, и снова латать! Это не работа, это каторга! Жуть!