Сезонное обострение (СИ) - Булахов Александр. Страница 2

— На вечеринке было всего пять человек. Три пацана и две девчонки. Денис Жердин, Кирилл Рогов, Пётр Гедич, Полина Дорина и моя дочь — Евгения Кабардина.

— Ну, наконец-то пошла конкретика.

— Я стал разбираться, куда они все подевались. И очень быстро узнал, что Полина Дорина была убита во время этой вечеринки, а трое пацанов хотели спрятать её тело в лесу. Но им это не удалось. Их заметила соседка, когда они выносили из подъезда тело к машине. Она их и сдала милиции.

— Сейчас они все в СИЗО?

— Да. Дело это ведёт следователь Перова. Она мне дала возможность поговорить с каждым из этих уродов. Никто из них не помнит, когда ушла Женька. Клянутся, что они её не убивали. Что её исчезновение для них тоже загадка.

— Перову я знаю, — сказал Жаба. — Приходилось пересекаться по работе.

— Дело об убийстве Полины Дориной продвигается, уже установлено, кто убил её. А вот что произошло с моей дочерью — никто мне не может ответить. Только одни догадки.

3.

На стуле в комнате для допросов перед следователем Марией Владимировной Перовой — молодой и симпатичной женщиной — сидел студент первого курса аграрного университета Денис Жердин. По нему было видно, что он очень плохо себя чувствует: бледный, с большими тёмными мешками под глазами, с трясущимися руками и подбородком. Он очень волновался. Ёрзал на стуле. Казалось, что вот-вот расплачется.

Перова раскрыла папку дело. В ней поверх протоколов лежала фотография, на которой была запечатлена крупным планом голова девушки, висок её и щека представляли собой сплошное кровавое месиво.

— Скажи мне, зачем было наносить так много ударов отвёрткой по голове девушки?

Дениса затрясло ещё сильнее.

— Я не виноват, — произнёс он севшим голосом. — Зачем вы меня об этом спрашиваете?

Это всё, что он смог выдавить из себя. Хотя он так много собирался сказать.

— Убийца ты, Жердин! И все твои бредни насчёт ножа и двери — это не что иное, как попытка свалить вину на другого человека.

Вместо того, чтобы тут же возразить, Денис начал резко втягивать носом воздух, взгляд его стал испуганным. Парень завертел головой по сторонам и ещё сильнее заёрзал на стуле.

— Что-то не так? — удивилась Перова.

— Вы чувствуете этот запах? — вскрикнул Денис.

— Какой запах?

— Запах испорченного сыра. Точнее, вонь. Она добралась и сюда.

Зрачки Дениса заметно расширились.

— Она меня убьёт! — завопил он. — Она меня доконает!

— Я понимаю тебя, — усмехнулась Перова. — Ты хочешь закосить под дурачка. И у тебя неплохо это получается. Но поверь мне, если будешь продолжать в том же духе пожизненного заключения тебе не избежать.

4.

Ровно через час после того, как ушёл Кабардин, позвонила Даша. Жаба как раз собирался закрывать на ключ дверь дачного дома.

— Привет, котёнок, — произнёс Дмитрий. — Как дела?

Он вернулся в дом, не разуваясь, прошёл по ковру к креслу и опустил в него свой толстый зад.

— Ты обещал привезти апельсинов, — раздался в трубке детский голосок.

Жаба улыбнулся слабой, грустной, задумчивой улыбкой. Это улыбка проскользнула и исчезла. Осталось выражение душевной боли на лице.

— Дашенька, помню. Я тебя когда-нибудь обманывал? Обязательно привезу.

— Я сегодня гуляла. Ходила прямо до речки.

Дмитрий уставился на старые выцветшие обои. Затем перевёл взгляд на выключатель, который не мешало бы поменять.

— Ну и как прогулка? — спросил он.

— Хорошо… только дышать было чуть-чуть тяжело.

Жаба подался немного вперёд.

— А ты много сразу не ходи. Прошла немного, посиди.

— Скучно тут. Никто не приходит.

Жаба проглотил ком, подступивший к горлу. На него нахлынули воспоминания, казалось бы, недавних дней, но уже совершенно далёких, ушедших совсем в никуда.

— Я обязательно сегодня приду, я обещаю.

— Мне мама снилась.

— Да?

— Она мне сказала, чтоб я переехала жить к тебе.

— Так и сказала?

— Слово в слово.

— Вот врунишка! Мама твоя такого никак не могла сказать. Я совсем не попадаю в список тех, кому бы она тебя доверила.

— Она сказала, что за тобой надо приглядывать. Рубашки тебе стирать, брюки гладить. А то ты совсем себя запустишь и тебя попрут с твоей службы.

— Убедила! — произнёс Дмитрий.

Как бы он хотел вернуть те несколько месяцев жизни: шумной, непонятной, взрывающей мозг. Той жизни, которая поначалу так его раздражала.

— А ещё она сказала, что ты опять стал вкусно готовить.

— Я уже давно ничего не готовлю. Тут она тебя обманула.

— Ну как же она могла обмануть? Это же сон!

— Скучаешь по маме?

— Очень-очень! А ты?

— И я скучаю.

— А ты её сильно любил?

Жаба тяжело задышал в трубку.

— Даш, — голос его дрогнул, — мы были просто друзьями.

— Она тебя любила.

— Скажешь тоже.

— Вот, если ты прям сейчас приедешь, я тебе кое-что расскажу, — стала плести интригу Даша. — Кое-что очень-очень интересное и про что ты совершенно не знаешь.

— Я прямо сейчас не могу. Но как только у меня получится, так сразу.

— У тебя же отпуск!

— Я тоже так думал, — произнёс Жаба. — Но это никого совершенно не волнует. Даша, мне надо идти по делам. Но я обязательно к тебе сегодня загляну.

— И мы пойдём погуляем?

— Обязательно. Как же без этого?

— Ну, хорошо, я буду ждать тебя, — сказала напоследок Даша и отключилась.

А Жаба после этого разговора просидел ещё минут десять в кресле, борясь с нахлынувшей в сердце тоской. Затем поднялся и зашагал к выходу. До двери он не дошёл буквально несколько шагов, как его мобильник вновь зазвонил.

— Да? — произнёс грустным голосом в трубку Жаба.

— Меня интересует продвижение дела под номером двести сорок четыре, — раздался неприятный вкрадчивый голос.

— Кто вы?!

— Не важно, кто я! Я хочу, чтоб ты нашёл убийцу. И даю тебе на это сорок восемь часов.

— А я хочу пива и чипсов, — ответил Жаба и сбросил вызов.

Но мобильник вновь зазвонил.

— Ну, что ещё?! — рявкнул в трубку Дмитрий. — Проблемы нужны? Я их быстро организую!

— Если ты не раскроешь это дело в течение сорока восьми часов, — невозмутимо произнёс звонивший. — Я тебя убью.

Жаба второй раз сбросил звонок и набрал номер Косыгиной:

— Лена, пробей мне оперативно, кто мне только что звонил. Фамилию его и домашний адрес.

— Ох, Жаба, вечно ты не вовремя. Сейчас перезвоню.

5.

Кирилл Рогов — крепкого телосложения парень с огромными карими глазами, квадратным подбородком, могучей шеей, широченной спиной — был следующим, кого вызвала следователь Мария Перова на допрос.

— Неужели вы не видите, — орал он, брызгая слюной, — что у него шарики за ролики заехали?

Рогов сидел на стуле, Перова стояла возле стены. Одета она была в строгий тёмный костюм. Мария молча выжидала момента.

— Он потому делов и натворил, что не соображал ничего, — не успокаивался Рогов.

Мария не сводила глаз с Кирилла, но никак не реагировала на очередную его реплику. А он из-за этого волновался всё больше и больше.

— Псих он! — вопил Кирилл. — Самый что ни есть настоящий! Неужели это не видно?! Неужели непонятно?!

Наконец-то она решила прервать его тираду.

— Тогда объясни мне дурочке, какого хрена вы стали ему помогать прятать труп?

— Да, тут мы виноваты, — произнёс дрогнувшим голосом парень. — Я этого не отрицаю. Он нам денег предложил… а мне очень деньги были нужны на операцию мамке. Я не смог отказаться.

— И часто у него до этого шарики за ролики заезжали?

— В том-то и дело, что я раньше за ним этого не замечал. Но поймите меня тоже, я знаком с ним чуть больше половины года.

— Тебе не кажется это странным? Ты за полгода этого не разглядел, а я за несколько дней должна была это увидеть.