Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина. Страница 29

— Правда? А сегодня ты говорила, что ненавидишь меня.

— А разве ты меня не ненавидишь теперь? Это ревность, Кэрол. А ревность штука страшная, это я на себе испытала. Да и ты теперь, наверное, тоже. И все равно, в глубине души, я тебя продолжаю любить. Когда ревность уйдет, уйдет и неприязнь. Наверное, так, как прежде, уже никогда не будет… Отдай мне Джека, и я все забуду. И ты забудешь, когда полюбишь другого мужчину и будешь с ним счастлива, и мы со смехом будем вспоминать, когда грызлись из-за мужчины, как две полные дуры.

— Отойди от меня, Даяна. Нам не о чем больше говорить. Даже если у тебя и было что-то с Джеком, будь ты мне настоящей подругой, ты бы отвергла его после свадьбы и не стала бы спать с ним у меня за спиной и все скрывать. Это так подло… так мерзко.

— А почему я должна была его отвергать, почему? — голос Даяны сорвался на крик, она подскочила, сжав кулаки, готовая наброситься на Кэрол. — Я его люблю! И он мой! Ведь ты не захотела отказаться от него, когда я тебя об этом умоляла перед свадьбой, ты наплевала на меня и на мои чувства и вышла за него, зная, как я страдаю! Только правильно говорят, что на чужом несчастье счастья не постоишь! Вот и ты не построила, Кэрол, размыло твое счастье моими слезами, как песочный домик волной! Думаешь, мне тебя жалко? Ни капельки! Ты жила в счастье и радости, с ним, наслаждаясь его любовью, зовясь его женой, а я в это время изводилась от боли и тоски по нему. Кого из нас стоит пожалеть? Тебе сейчас больно? А мне так больно было все эти пять лет, и никто меня не пожалел! И я готова бороться за свою любовь, за своего мужчину, и я буду сражаться с тобой до смерти, слышишь?

— Ради Бога, Даяна, успокойся, — насмешливо отозвалась Кэрол. — Я не собираюсь с тобой сражаться за… за него, — в ее голосе отразилось презрение. — Он мне больше не нужен. Мне даже вспоминать о нем противно. И, в отличие от тебя, у меня все еще осталась капля самоуважения. Оставьте меня в покое, оба. Это все, чего я теперь хочу.

На лице Даяны отразилась такая радость, что Кэрол стало так горько и обидно, как никогда. Мгновенно успокоившись, Даяна уселась обратно на лавку и с нежной улыбкой взглянула на подругу.

— Ты обещаешь? Обещаешь уйти от него, подать на развод? Обещаешь не мешать нам?

— Да пошла ты… — устало отозвалась Кэрол и, выпрямившись, понуро побрела мимо надгробных плит, сложив руки на груди и съежившись от пронзительного ветра, которой пробирал ее всю неприятным холодом, достающим до самого сердца, наполняя его льдом и тяжестью.

В темнеющем небе уже был виден бледный и тонкий зарождающийся месяц. Скоро появятся и звезды, а среди них и ее звездочка, которая взглянет на нее сверху и скажет — так тебе и надо. За то, что отдалась тому, кто меня погубил ради обладания тобою, за то, что простила и доверилась ему, зная, что доверять нельзя, что любила и мирилась с тем, что он осквернил мою могилу, сжег мой дом, за то, что три года не была на моей могиле только потому, что он того не хочет. За то, что отдалась ему после того, как я поплатился жизнью ради того, чтобы этого не произошло, и тем самым осквернила нашу любовь. За то, что стала его женой, когда перед Богом навеки отдана мне, что произносила ему клятвы, которые давала мне перед Богом и людьми, когда нас соединял священник…

Подняв голову, Кэрол виновато посмотрела на небо.

Странно, но теперь она не ощущала Джека своим мужем после пяти лет брака, и не хотела ощущать.

Она думала, что он ее муж, ей так казалось, ей того хотелось. Но сегодня она поняла, что ее мужем был и всегда будет только один человек — Мэтт, даже если она еще сотню раз выйдет замуж, не смотря на то, что их брак был длиною всего в несколько дней. Нет, это был брак на вечность. И пусть он был душевнобольным, пусть на руках его была человеческая кровь, он был и будет для нее самым светлым, самым чистым, самым лучшим… Он был таким на самом деле, пока болезнь не поглотила его душу… И только думая о нем, Кэрол могла хоть немного отвлечься от болезненных мыслей о Джеке, пытаясь найти забвение в своей первой любви.

Даяна догнала ее и молча пошла рядом с низко опущенной головой.

«Наверное, чтобы скрыть от меня свою радость», — печально подумала Кэрол. И внезапно ее захлестнули такие гнев и неприязнь, что только неимоверным усилием воли она удержала себя от того, чтобы не наброситься на подругу с кулаками, не выдрать прекрасные волосы, не разодрать и не разбить красивое лицемерное лицо. Но разве этого хватило бы, чтобы наказать за то, что Даяна сделала с нею, с ее жизнью? Нет. Но Кэрол не испытывала желания мстить и наказывать. Пусть Бог их рассудит и сам накажет ту, что была виновата.

— Я останусь у Берджесов. А тебе лучше уехать. Вдвоем нам там делать нечего, — сказала она.

— Да, я уеду. Я приехала только за тем, чтобы поговорить с тобой. И попросить о двух вещах. Оставить Джека и… раз этот вопрос уже решен, тогда я попрошу тебя еще об одном.

— Даяна, есть предел твоей наглости?

— Только ты можешь помочь в этой ситуации. Ты должна уговорить Джека не трогать Тима. Понимаешь, я же не все тебе еще рассказала. Говорю, это был какой-то кошмар! Джек набросился на меня, и как раз пришел Тим… Боже, я думала он убьет его! — Даяна в ужасе схватилась за голову.

— Кто кого? — равнодушно поинтересовалась Кэрол.

— Тим — Джека! Он набросился на него, как зверь, когда увидел мое разбитое лицо. Боже, как он его бил, если бы ты видела… я чуть с ума не сошла, — Даяна вытерла ладонью побежавшие по щекам слезы. — Ей, Богу, когда Тим оставил его, я думала, что Джек умер!

Резко остановившись, Кэрол посмотрела на нее.

— Тимми так сильно его побил?

— Не то слово. Живого места на нем нет. В больницу увезли. Теперь ты понимаешь, что он сделает с Тимом, когда очухается? Он же его просто убьет, — Даяна в отчаянии застонала. — Но ведь Тим только заступился за меня, и я не хочу, чтобы он пострадал теперь из-за этого. Его, конечно, никто не просил вмешиваться, и я сердита на него за это. Надо же, так избить Джека! Он просто зверь какой-то, самый настоящий!

Кэрол молчала, неподвижно стоя на месте и сложив руки на груди.

Ветер трепал ее волосы и заставлял глаза слезиться, хотя не только ветер был тому причиной. Даяна заглядывала ей в лицо, нетерпеливо переступая с ноги на ногу и проваливаясь высокими тонкими каблуками в мягкую землю.

— Ну, что ты молчишь? Ты поговоришь с Джеком? — спросила она.

— А почему ты сама с ним не поговоришь?

Даяна понурила голову.

— Он меня не послушает. А тебе уступит, если ты его хорошо попросишь, особенно теперь, когда чувствует перед тобой вину. А на меня он злится.

— Сомневаюсь, что у меня получится.

— Получится, вот увидишь!

Кэрол устремила на нее пристальный взгляд.

— Почему ты так уверена, что он откажет тебе и уступит мне?

Даяна злобно поджала пухлые розовые губки.

— Просто попроси и все, — процедила она сквозь зубы. — Я не за себя прошу, а за Тима. Или тебе все равно, что твой Джек с ним сделает?

— О, он сразу стал «моим» Джеком, — усмехнулась Кэрол. — Хорошо, я поговорю с ним. Я не хочу, чтобы еще и ни в чем не повинный Тимми пострадал в этой ситуации.

— И еще… последнее, и я сразу от тебя отстану, — Даяна помолчала, опустив глаза под возмущенным взглядом подруги. — Ты же все равно решила порвать с Джеком… пожалуйста, скажи ему, что я его не выдавала. Скажи, что ты случайно пришла, без предупреждения, и сама не ожидала его там застать. Пожалуйста, Кэрол, ну сделай это для меня! Убеди его!

— Может, мне еще уговорить его жениться на тебе? — ледяным голосом проговорила Кэрол. — Извини, Даяна, но у меня просто нет слов. Не выводи меня, я и так с трудом держусь.

— Хочешь меня ударить? — Даяна вызывающе выпрямилась. — Ну, давай, посмотрим, кто кого. Я тоже с удовольствием бы выместила на тебе всю ту боль, которую испытала по твоей милости.

Кэрол бросила на нее переполненный презрением взгляд.