Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина. Страница 55

Ночью ее снова мучили кошмары, она плохо спала, и теперь чувствовала себя усталой, разбитой и раздраженной. Вчера она собрала почти все свои вещи, которые ей помог перевезти сияющий от радости Рэй в ее квартирку, подаренную Куртни. Она попросила его помочь ей с вещами, потому что чемоданы оказались слишком для нее тяжелыми, и она сомневалась в том, что сама дотащит их до своей квартиры, если возьмет такси. Свою машину она завести не смогла, и это разозлило ее еще больше. Поэтому она позвонила Куртни и попросила ее прислать Рэя с машиной. Взахлеб она рассказала Куртни о том, что случилось, не замечая, что кричит от переполнявшей ее обиды и ярости, выплескивая не умещающиеся в ней возмущение и негодование, вызванное Джеком.

— Я чуть не умерла от горя, а он забавлялся, забавлялся надо мной! Он заставил меня сказать, что я его прощаю, пообещать, что не брошу его! Он издевался надо мной, говоря о собственной смерти, о завещании, о том, что я буду богатой вдовой! Он мучил меня и смотрел, как я страдаю, как плачу, и если бы доктор мне все не рассказал, не известно, сколько бы еще он это со мной делал! И я ему верила, я опять ему верила! Он такой жестокий, такой подлый! Он опять меня обманул! А клялся, что никогда этого больше не сделает, клялся, зная, что уже это делает! Он никогда не изменится, никогда! — на мгновенье в ее голосе отразилось безумное отчаяние, как будто она хотела ему верить, но поняла, что никогда больше не сможет, и именно это заставило ее так отчаяться. Она злилась на него за то, что он отнял у нее эту крохотную надежду на то, что он искренне раскаялся и действительно хочет все исправить, попытаться быть с ней честным, что он по крайней мере хочет этого… Но ничего не изменилось. Их отношения он начал восстанавливать снова на лжи, и очень жестокой лжи. Боже, он ни в чем не знает меры, добиваясь того, что ему было нужно. Он даже не побоялся оговорить себя такой страшной болезнью, которая подстерегает его столькие годы, не побоялся говорить о смерти… А вдруг она услышит его и обрати на него свой взор? Ты меня звал? Вот, я, встречай…

— Он заставил меня лечь с ним в постель, прикидываясь напуганным и несчастным, нуждающимся в поддержке и забвении! — вопила Кэрол в бешенстве. — И я… после всего… я ему позволила! О-о, как же я его ненавижу! Какая же я дура, боже, Куртни, ну почему я такая дура?

Куртни, не перебивая, выслушала ее крики, понимая, что девушке надо сейчас выговориться и выплеснуть эмоции и чувства. Потом посоветовала успокоиться и взять себя в руки. А вскоре приехал Рэй и, не скрывая своего удовольствия от происходящего, погрузил ее багаж в машину, и с широкой улыбкой распахнул перед девушкой дверь.

— А где же твой «Астон Мартин»? — фыркнула Кэрол, находясь в преотвратительном расположении духа, и опустилась на переднее сиденье «Форда».

— А разве я тебе не говорил? Какой-то идиот зацепил меня, разнес к чертям габариты! Завтра я забираю машину из автосервиса. Слава богу, кроме долбанной фары все целое! — с досадой сказал он, явно принимая близко к сердцу неприятности со своей новой и при том обожаемой игрушкой.

Он отвез Кэрол в ее квартиру и помог затащить чемоданы.

— Может, поехали к нам, чего тебе здесь сидеть в гордом одиночестве? — предложил он, стоя в прихожей, потому что дальше девушка его не приглашала и, судя по всему, и не собиралась.

— Нет, не сегодня. Я очень устала. У меня был тяжелый день. Очень тяжелый. Я хочу только одного — выпить снотворного и не просыпаться до завтра, — подавлено отозвалась Кэрол. — Спасибо, Рэй. Ты можешь идти.

— Ты даже не угостишь меня чаем? — он легко улыбнулся, но взгляд его, не отрывающийся от девушки, был горячим и томным. Кэрол не могла его не заметить и сразу напряглась.

— У меня нет чая! — резко сказала она.

— Ну, тогда кофе.

— И кофе нет! У меня здесь ничего нет, потому что я здесь не живу! Не жила.

— Так я сбегаю в магазин, что-нибудь куплю, — не отставал он.

— Не надо… Рэй, ничего не надо! Я устала и хочу лечь.

— А чем ты завтра будешь завтракать?

— За углом кафе, там и позавтракаю, не беспокойся, — Кэрол прошла мимо него к двери и, приоткрыв ее, обернулась к нему. — Рэй, у меня завтра много дел.

Она увидела, как уголки его губ обижено поползли вниз, он подошел к двери и взялся за ручку. И вдруг захлопнул ее, прожигая девушку пристальным взглядом. Шагнув к ней, он заставил ее отступить и вжаться в стену.

— Рэй… не смей… уходи! — Кэрол почувствовала горячий прилив раздражения и злости.

— Ну, пожалуйста, — простонал он и погладил ее по щеке, наклоняясь к ее лицу и смотря в глаза, — пожалуйста, не будь такой жестокой. Не гони меня. Я так тебя люблю… так давно… мне кажется, уже целую вечность.

Кэрол собралась накричать на него, но он вдруг упал на колени и, обхватив ее ноги руками, прижался к ней со всех сил.

— Разве ты не чувствуешь, что создана для меня? Только для меня! Потому и нет тебе счастья с другими, и не будет! И я тоже буду несчастным. Мы оба будем несчастны, пока не соединимся вместе. Я и ты.

— Отпусти меня! Слышишь, сейчас же отпусти! — Кэрол схватила его за плечи, пытаясь оторвать от себя, но он не позволял. Схватив ее за бедра, он начал осыпать их страстными поцелуями. Кэрол почувствовала, как юбка ее поползла вверх, и вцепилась в его руки, чтобы помешать. Он прижал ее к себе и, скользнув под юбку, положил ладони на упругие ягодицы. Не позволяя ей отстраниться, он ласкал горячим ртом ее обнаженные бедра, насильно открытые его ласкам, и девушка не могла ему помешать, не в силах вырваться. Она лишь хватала его за мягкие золотистые волосы в попытках оторвать от себя, но он как будто и не замечал этого. Кэрол вскрикнула, услышав треск ткани, а спустя мгновенье он сорвал с нее порванные трусики и со стоном прижался ртом меж стройных бедер. Кэрол замерла, ощутив на себе его горячее дыхание, и на мгновенье веки ее сомкнулись, когда ее тело, помимо ее воли, вдруг откликнулось ему… Почувствовав неожиданную слабость, она расслабилась, позволив ему разомкнуть ее бедра. От его прикосновения ее бросило в жар, и желание разморило ее тело, но она резко взбрыкнулась и ударила его кулаком по голове. Он вздрогнул, но лишь еще сильнее ее сжал, не отпуская. Тогда Кэрол ударила еще раз и еще, и заколотила по нему кулаками, безумно испугавшись.

— Нет, нет! — хрипела она. — Отпусти! Отпусти!

Он быстро поднялся и снова схватил ее, теперь впившись в губы. Потом легко подхватил на руки и понес брыкающуюся девушку в спальню. Там, опустив ее на постель, рванул на ней блузку и набросился на полуобнаженную грудь, целуя пухлые выпуклости над белоснежными чашечками бюстгальтера. Кэрол вдруг перестала вырываться и замерла.

— Рэй, — чуть слышно позвала она дрожащим плачущим голосом. — Рэй…

Он поднял голову и, тяжело дыша, посмотрел ей в лицо.

— Не надо, пожалуйста… если ты меня действительно любишь… не надо.

Даже в темноте она увидела, как он побледнел, а лицо его перекосилось.

— Кэрол… это нечестно… — прохрипел он.

— Я не прощу тебе этого. Никогда. Хочешь взять меня силой, что ж, я не смогу тебе помешать. В этом не будет моей вины. А тебя я за это не прощу. Решай, что для тебя важнее — твоя похоть, или наши отношения.

Он замер, не двигаясь. Кэрол увидела на его лице выражение страдания. Потом он со стоном, похожим на рыдание, подскочил и вылетел из комнаты. Кэрол услышала, как отчаянно хлопнула входная дверь. Поднявшись с постели, она поправила юбку и пошла запирать дверь на замок.

Вернувшись в спальню, она легла на кровать и сжалась в комочек.

Тело била нервная дрожь. Она лежала и плакала.

Плакала, потому что сейчас поняла, что Рэй на самом деле ее любит.

Она невольно причиняет ему боль, заставляет страдать… его, того, кто однажды приехал и забрал ее в новую жизнь, жизнь, о которой она мечтала, того, кто стал самым родным и близким вместе с Куртни, кто всегда помогал, поддерживал, заботился. Да, они часто ссорились, и она злилась и сердилась на него много раз. Но она знала, что в трудную минуту он был незаменим, что он всегда поддержит ее, не смотря ни на что. Она вспомнила, как он заботился о ней после инсульта, как облегчал ее страдания своим легким веселым нравом, заставляя смеяться над собой и своими проблемами, относиться легче к трудностям, не унывать. Куртни всегда была требовательной и жесткой, она скупо проявляла свои чувства, свою любовь. А Рэй нет. Он был совсем другим. С ним было так легко, так хорошо, так уютно. Тогда ей было легче с ним, чем с Куртни. Он ничего не требовал от нее, ни сил, ни мужества, ни борьбы с болезнью и бессилием, но вместе с тем, не требуя, именно он поднимал в ней это мужество, и силы, и желание бороться.