Гиблая Крипта (СИ) - Халезов Виктор Николаевич. Страница 5

— Штарейшина Вурнхи, — Дрогг тщился не обидеть правителей деревни зело наставительным тоном, коим обыкновенно втолковывают прописные истины малым детям. — Я шражился ш той нежитью, сто убила ваших людей. Это вшего лишь поднявшиешя из могил дряхлые коштяки. Ими не движет жлая воля колдуна. Шархидат — большое шеление и может выштавить более шотни воинов. Вашим мужсинам надобно вооружиться и отышкать мешто, откуда приходят мертвесы, а затем перебить их вшех, ишкрошить гнилые кошти кувалдами да молотами.

— Не все так просто, охотник, — вздохнул иркун. — Мы ведаем, откуда являются умертвия. Еще много лет назад, когда нападения только начались, мы отправили туда отряд из десяти лучших бойцов. Обратно из них не вернулся никто. После мы пригласили паладина из ордена Святого Меча. Гиблая Крипта пожрала и его. Находились и еще смельчаки — по большей части охранники проезжих караванов. Все они сгинули во тьме могильника. Совсем недавно наше селение посетил охотник на нежить — дворф по имени Фартир сын Ундара. Он взялся решить вопрос с мертвецами и отправился к проклятой гробнице. Более мы его не видели.

Дрогг нахмурился. Услышанное никак не вязалось с его знаниями о восставших покойниках. А слова об исчезнувшем паладине наводили на мысль о том, что Вурнхи пытается отправить его на верную смерть. Точно склизкие черви, зашевелились в сознании холодные липкие сомнения о том, что местные, предлагая разобраться со странным могильником, хотят заманить его в какую-то изощренную западню.

— Пошлушай штарейшина, — задумчиво сдвинув брови, произнес орк. — Ты шказал, сто нежить донимает ваш уже много лет, но я не могу понять, откуда мертвесы появляютшя в гробнице? Ведь не может же быть в ней жахоронена селая армия? Даже ешли к вам каждый день наведывалошь всего по одному умертвию, жа годы вы перебили бы тысяси шкелетов. Штолько покойников не найдетшя и в крупнейших индаршких ушыпальнисах.

После слов Дрогга иркун надолго замолчал, прищурив маленькие глазки и, верно, размышляя над сказанным орком.

— Ты прав, охотник, — наконец проговорил старейшина. — Мертвецы не приходят из крипты, она просто притягивает их. Среди нападавших на нас попадались и королевские солдаты, и воины Адобара, и скелеты всевозможных бестий — тхишгалов, гарвов и иных, названия коим я не ведаю.

— Вполне вожможно, что в этой гробнисе покоитшя шильный колдун или шпрятан мосный артефакт, — поддержал рассуждения козлочеловека Дрогг. — Но подобные веси беж применения направляюсих сар не приманивают покойников, аки швежий труп штервятников. Но… — орк запнулся, припоминая рассказ одного гнома, бывалого охотника на всякую колдовскую нечисть. — Шлыхал я в Серных горах об одном виде нежити, именуемом нахсерер, сто не может покинуть шобственного жахоронения, одначе шпошобен творить нешложную волшбу, навроде порси або падежа шкота. Быть может, ждесь в пропитанной древним колдовштвом пустыне нахсерер набралшя куда больших шил и тепериса повелевает окрештными мертвяками.

— К сожалению, ни я, ни мои собратья, не можем точно сказать, что ждет тебя в Гиблой Крипте, — в голосе старейшины не чувствовалось какой-либо вины или разочарования. — Я лишь хочу спросить тебя, Дрогг-охотник, готов ли ты взяться за это дело? И буде ты согласен, то каковы твои условия?

— Вот сто я хосу ужнать, велестимый Вурнхи, — четко разделяя слова, начал Дрогг. — Я никогда прежде не шталкивалшя ш кем-либо иж народа иркунов, но жело нашлышан о недюжинных магических умениях предштавителей вашего племени. Неужто, ты не владеешь сарами, кои пожволили бы тебе ражделатьшя с тем жлом, сто обошновалошь в жагадосной гробнисе?

— На беду Шархидата, я способен только предсказывать погоду да находить подземные воды, — сельский голова с надрывом мекнул, что, по-видимому, означало горькую усмешку. — Аще я владел хоть толикой сильного волшебства, как думаешь, позволили бы мне клирики безвозбранно обретаться среди людей, да еще и править деревней?

Стоявший одесную козлочеловека священник дернулся и вперил в рогатого полукровку исполненный искренней наивности взор, кой пуще любых слов говорил о том, что многомудрый иркун в сем вопросе глубоко заблуждается, ибо церковь никогда не карает невиновных, даже если они сильно отличаются от людей.

— Вожможно, преподобный Вилфрид шможет поведать больше о творящемшя в этой, как вы ее именуете, гиблой крипте? — Дрогг взыскующе глянул на святого отца.

— Я? — потупившись, промямлил клирик, а после, собравшись с силами, вздохнул и выпалил единым духом:

— Почтенный господин, так ведь я семинарии ни какой не оканчивал, отец мой священником был и меня сему ремеслу научил по малости: службу справить, подлечить кого, коли надобно, покойника отпеть, младенца только что народившегося благословить, да на погост защитный наговор наложить.

— Так ответь же мне, Дрогг-охотник, — вновь заговорил Вурнхи, когда умолк преподобный Вилфрид. — Согласен ли ты отправиться в Гиблую Крипту, дабы избавить жителей Шархидата от нападений нежити?

3

Дрогг сжал губы, и некоторое время внимательно изучал физиономии иркуна и его соратников. В маленьких желтоватых глазках правителя селения прочесть что-либо не представлялось возможным. Как и большинство его сородичей, не одаренный сметливостью зурхал безразлично таращился на орка, видно, витая где-то в глубинах собственного разума. Молодой священник с пытливым тщанием разглядывал пол у себя под ногами. Сие, правда, похоже, не имело никакого отношения к гостю. Верно, клирика вяще тяготила доля одного из деревенских заправил.

Поразмыслив, орк все же решил наведаться в древнее захоронение. Ежели энто окажется обыкновенное гнездо нежити, кою притягивает некий колдовской предмет или останки обладавшего выдающимся магическим даром существа, то Дрогг, при поддержке местных или без оной, перебьет мертвецов и уничтожит зловредную вещь. Буде охотник столкнется с чем-то превосходящим его силы, он попросту вовремя отступит. Несколько лет назад ему удалось купить перстень с кристаллом саретита. Сей, напоминавший обыкновенный кварц, бледно-желтый камень начинал светиться и наливался алым, когда поблизости имели место возмущения в естественном токе магии, сиречь были наложены или накладывались чары. Сам орк не владел какими-либо заклинаниями и предпочитал держаться подальше от всяческого колдовства. В нужный миг вспыхивавший на пальце кристалл как нельзя лучше позволял избежать сопряженных с магией оказий. Более того, в зависимости от яркости и цвета свечения саретита можно было судить о силе изменений в эфирной изнанке мира, то есть о могуществе сотворенного али творимого волшебства. Посему ретировавшись из крипты, Дрогг сумеет поведать Вурнхи о магической мощи этого места. Вестимо, кристалл отзывался далеко не на все виды волшебства и не мог уберечь от колдунов, кои еще не совершали заклятий, но являлся незаменимым в случае, ежели требовалось известить владельца о том, что не стоит совать нос в какое-либо место али пришло время улепетывать без оглядки. На тот случай, аще местные измыслили устроить ему западню, охотник имел, чем попотчевать не чтущих обычаи гостеприимства хозяев, да так, что они надолго забудут покушаться на жизнь и скарб проезжих странников. Орк полагал, что возможно он обнаружит в старинной крипте сокровища или иные полезные предметы, навроде добротного оружия, оберегов або прочей волшебной утвари. Частенько на оставленные в могильниках вещи накладывались проклятья, но Дрогга сие совершенно не пугало, ибо он намеревался избавиться от добытого в первом попавшемся городе. К тому же посещение таинственного захоронения обеспечит его еще и хорошей историей. А ведь, как известно, второй после добычи трофеев страстью охотников Садрии являются рассказы о своих похождениях. Знамо дело, любой повествующий представлял вещественные доказательства своего приключения, наподобие частей убитых бестий али подтверждающих сказанное артефактов. Искушенные в схватках и походах, члены гильдии без труда раскрывали и сразу же изгоняли из своих рядов лжецов и любящих попреувеличивать бахвалов. Вследствие чего, участвуя в любом предприятии, орк стремился обзавестись надежными свидетельствами всего с ним происходящего.