Скандерия (СИ) - Моденская Алёна. Страница 25

Контраст между Агнессой и местными ребятами оказался таким ярким, что стало не по себе. Агнесса была одета довольно просто — в тёмное короткое пальто и такие же тёмные узкие брюки. Волосы зачёсаны назад и забраны в жемчужный пучок. Вместе с тем она выделялась, как маяк. То и дело кто-нибудь оглядывался.

Казалось, всеобщее внимание ей безразлично, Вика же рассматривала её жадно, казалось, будь такая возможность, она бы не удержалась и обнюхала и потрогала Агнессу. Может, даже облизала.

Истомин молча молился, чтобы мероприятие скорей закончилось. Он упрямо смотрел, как на сцене патетическую речь произносил мэр посёлка (а его речи никогда не длились меньше двадцати минут), против воли краем глаза наблюдая за Агнессой. В воздухе появились крохотные снежинки, которые ложились на её блестящие перламутровые волосы и длинные тёмные ресницы.

Трудно представить, что ситуация могла ухудшиться, однако именно это и случилось. Звонкий манерный голос заставил Истомина вздрогнуть.

— Привет! Как дела? — бирюзовый взгляд из-под пушистых искусственных ресниц. Компания бывших учеников с интересом наблюдала за ними, перешёптываясь и давясь смехом. Теперь он их почти ненавидел.

— Хорошо. Как твои?

— Всё круто. — Жуя жвачку, она повернулась спиной к сцене, где мэр воодушевлённо размахивал руками.

Истомин рассматривал её толстые нарисованные брови, которые всегда его смешили, серёжку в носу. Подумать только, ещё недавно они были так близки, а теперь будто даже не знакомы.

— А правда говорят, что вашу элитную шарашку скоро прикроют?

Краем глаза Истомин снова посмотрел на Агнессу. Её взгляд перестал быть отрешённым. Она чуть наклонив голову, сосредоточила внимание на его бывшей ученице. Так смотрят на симпатичных хомяков. Истомин не помнил, когда чувствовал себя хуже.

Его спас взрыв аплодисментов, сообщивший об окончании официальной части. Толпа зашевелилась, и розовый пуховик, бросив через плечо «ну, давай», скрылся за спинами. Агнесса, снова глядя сквозь него, произнесла:

— Завтра в пять вечера в актовом зале у меня встреча с читателями. Приходите. Буду рада. — Одарив Вику коротким кивком, она исчезла в толпе.

Истомин не хотел оставаться на банкет, но Мария Степановна и окружившие его бывшие коллеги не давали вырваться. В конце концов удалось убедить заваливающих его вопросами учителей в том, что он дико устал.

У входа в столовую, где приготовили столы для банкета, Истомин заметил высокий силуэт. Глеб Русаков, сняв укороченное пальто, небрежно бросил его то ли секретарю, то ли помощнику — неприметному лысеющему человечку за спиной. Меценат, приятно улыбаясь, наклонился к одной из молоденьких учительниц, у которой пышная грудь вываливалась из выреза обтягивающего платья. Ярко накрашенная дамочка жеманно улыбалась, наматывая на палец длинный каштановый локон. Русаков, масленым взглядом умудрявшийся смотреть своей собеседнице только в лицо, всё-таки приобнял её, а сам постучал себя ладонью по груди, будто давая какое-то честное слово.

В этот момент рядом материализовалась Агнесса. Несколько секунд она топталась за спиной отца, потом подошла, сбоку, так, чтобы он её увидел. Магнат ничем не выдал, что заметил появление дочери. Только когда она тихо что-то сказала, не приближаясь даже на сантиметр, он коротко кивнул, не отрывая взгляда от новой знакомой.

Агнесса сделала пару шагов назад, развернулась и буквально выскочила из здания, оставив отца рассматривать школьные интерьеры, которые широкими жестами показывала ему молоденькая учительница. У неё, кажется, дыхание перехватило от подобного внимания. По крайней мере, дышала она так глубоко, что грудь, поднимаясь, рисковала совсем выскочить из выреза.

Вместе с Викой и племянницей Истомин сел в подъехавшее такси и отправился домой. Всю дорогу Вика, не умолкая, расспрашивала его об Агнессе, книги которой обожала.

— Может, сменим тему? — не выдержал Истомин.

— Ладно, давай. Как с личным?

Истомин молча отвернулся и уставился в окно. Приехав домой, даже не стал дожидаться родителей, сразу лёг спать. Но в первый же сон ворвался мамин голос.

— Я забыла детское питание купить. Сходи, а?

— Да ладно тебе, — откуда-то произнёс отец. — Человек устал, только лёг.

— Отстань, — отмахнулась мама. — Ну сходи, а?

Пришлось встать, заставить себя сохранять равновесие, снова одеться. Вика куда-то пропала, дети играли у громко работающего телевизора, где в очередной раз в подробностях обсуждались скандалы в «Скандерии». Истомин, уже надевший куртку, приостановился. С экрана надменно смотрели блондин с пирсингом по лицу и блондинка в короткой юбке и ботфортах.

— … их называли Сидом и Нэнси своего времени, — вещал закадровый голос. — После того, как они вместе, романтично взявшись за руки, свели счёты с жизнью…

— Ты их знаешь? — спросил отец, сидевший в кресле с чашкой чая.

— Нет, ещё до меня было, — пробормотал Истомин.

— … покинули этот жестокий мир. Но некто кощунственно использовал их образы, ставшие для многих идолом вечной любви, в своих, одному ему понятных целях. Во время ежегодного рождественского бала в Гимназии для одарённых детей «Скандерия» вместо фильма о школе, подготовленного лучшим студентами, вандалы запустили голографический ролик, в котором…

Снова ощутив тошноту, Истомин отвернулся от экрана, где навстречу друг другу ползли подростки без ног, и вышел на улицу. Морозный воздух немного успокоил нервы. Хотя от резкого химического запаха, от которого он уже успел отвыкнуть, мигом засвербело в носу.

Истомину повезло — продуктовый ещё не закрылся, и он быстро выбрал полусинтетическое детское питание, оплатил и уже отправился домой в надежде наконец выспаться, когда рядом мелькнул знакомый силуэт.

Агнесса Русакова, засунув руки в карманы, быстро двигалась вдоль проспекта, ноги сами понесли Истомина следом. На перекрёстке, почти пустом в позднее время, Агнесса сверилась с коммуникатором и свернула во дворы. Обогнув автостоянку и котельную, пересекла детскую площадку, прошла вдоль палисадника и оказалась у торца четырёхэтажного дома с покатой крышей.

Вниз уходила крутая лестница, Истомин вслед за Агнессой спустился по ней и вошёл в небольшое тускло освещённое кафе. Пыльный зал и неяркий свет оказались очень кстати, обнаружить себя совсем не хотелось. Агнесса, не снимая пальто, прошла в угол, где у этажерки с искусственными цветами её ждал едва помещающийся за крохотным столиком лысый громила в высоких ботинках и чёрной куртке.

Истомин сел за соседний столик, за спиной Агнессы, плюс его очень удачно прикрывала этажерка.

— Держи, — произнёс низкий мужской голос. Громила положил на стол небольшой свёрток.

— Почему так долго? Я же просила в начале месяца. — Агнесса быстро убрала свёрток во внутренний карман пальто.

— Обстоятельства. Бумажные книги — редкий товар, если талонов нет. Сама понимаешь. — Парень хрустел чипсами, запивая их светлым пивом.

— Талоны, — фыркнула Агнесса. — Позапрошлый век.

— Что с того? — пожал плечами здоровяк. — Накопи и покупай. Не нравится волонтёрить на фермах и в теплицах?

— Ладно-ладно, — примирительно сказала Агнесса. — Просто ты же по предоплате. Я как-то сажала хвои в дендрарии. Мне за месяц всего на две книги талонов дали.

— Сочувствую, — равнодушно произнёс громила.

— А что со вторым вопросом?

Парень только отрицательно мотнул головой. Агнесса, закусив губу и сложив на груди руки, смотрела в сторону. Её нога под столом нервно дёргалась.

— Что, очень нужно?

Агнесса коротко кивнула.

— С чего ты вообще взяла, что ещё можно что-то найти? — после паузы спросил громила почти шёпотом.

— Нутром чую, — тихо произнесла Агнесса. — Не может быть, чтобы ничего не сохранилось. Надо только знать, где искать.

— Есть один вариант. — Парень откинулся на спинку стула, так что тот жалобно скрипнул под его огромным весом. — Только будет дороговато.

— Что за вариант? — быстро спросила Агнесса, глядя на здоровяка.