Легенда о слезах двух Лун (СИ) - Ушакова Мария "Ktara_Gilbert". Страница 19

Отакар заметно изменился в лице. От прежней усталости ничего не осталось, на её месте появилась злость, которую он пытался сдержать в себе, чтобы не сказать лишнего любимой женщине. Отакар отвернулся от всех и потёр лоб рукой. Сейчас было самое неподходящее время для того, чтобы эта женщина оказалась здесь. Если бы она приехала на день позже…

— Отвечай мне, Отакар! — не успокаивалась королева. В её голосе не было истерики, только строгость. Мари смотрела на неё и видела властную женщину, которая могла бы получить всё, что хочет, и без всякой силы.

— Боже. Моя дорогая, Констанция, успокойся. Твои крики здесь ни к чему, — король Отакар спустился к королеве и взял её руки, — Я бы и с радостью отдал свою корону Вацлаву, но ты сама должна понимать, что он негоден для этого. Ты видела его припадки, когда звучат колокола? Он чувствителен к звукам, к свету, да и находиться в окружении людей — одно мучение для него.

Констанция не ответила. Она не хотела признать то, что её ребёнок чем-то болен и не достоин того, чтобы сесть на отцовский трон. Она мечтала о том, чтобы подарить Отакару преемника, но вместо этого он выбрал кого-то другого.

— Я пытаюсь сделать лучше для него самого, — продолжал успокаивать Отакар жену, — Я понимаю твою любовь к нему, но и ты меня пойми.

Королева успокоилась, но грусть осталась тяжёлым бременем для неё. Она кивнула головой и убрала свои руки из объятий Отакара. Констанция посмотрела в сторону высших, которые стояли с опущенными головами. Они показались ей необычными. Волосы цвета облаков, как у стариков, но они сами были моложе её на несколько лет. Несобранные волосы беловолосой девушки доставали до щиколотки. А мужчина источал странную энергию, которую королева сразу же ощутила. Альвиан списал это на женскую интуицию, которой обладают многие умные женщины. В её мыслях не было негатива в сторону высших, но то, что король держал таких подозрительных людей рядом с собой не вызывало спокойствия. Отакар заметил долгий взгляд на своих новых советников и представил их жене.

— Бедржих и Мари, — без доли сомнений сказал король.

Констанция недоверчиво посмотрела на него. Она подняла одну бровь и нахмурилась. Она знала Бедржиха лично, потому что именно она проверяла его состояние в темнице. Он был почти мёртв при её прошлом визите. Не было у него ни белых волос, ни голубых глаз.

— Бедржих? Ты сейчас сме…

Рот сам закрылся, как только королева хотела сказать о поддельности брата Отакара. Двери вновь открылись. Один из охранников оповестил о новом госте.

— Посланник от императора Священной Римской Империи.

Все замерли в ожидании. По каменным стенам разносился звон от доспехов. Появился зрелый мужчина, на плечах которого висел грязный, местами оборванный, плащ. На месте одного глаза морщился старый шрам. Лицо Константина сразу же поменялось, когда он увидел новоприбывшего посланника. Его глаза округлились, и долгое время он не мог вернуть своему лицу прежнее безмятежное выражение. Отакар медленно прошёл к своему трону, и когда он выбрал удобную позу, кивнул вестнику.

— Его величество Фридрих II Гогенштауфен собирает шестой крестовый поход. Если вы преданы церкви также, как и Богу, то должны отправить самые сильные отряды, дабы Священная Земля стала принадлежать христианам, — отчеканивал мужчина заученную речь, — Такую плату вы внесёте Священной Римской Империи и самому Богу за ваши просьбы, которые были выполнены по воле Императора.

— Фридрих никак не связан с моими просьбами, — бросил небрежно Отакар, — Чехии сейчас совершенно не до крестовых походов. Вся армия занята другими делами. А если я погонюсь за несколькими добычами, то останусь ни с чем, как и сам Император. Мой ответ: нет.

— В этом случае Император просил передать, что будет вынужден забрать у вас все привилегии, данные ранее о суверенитете Чехии, а также ваш титул короля…

— Замолчи! — неожиданно вскрикнул король, отчего все присутствующие вздрогнули.

Уставшие карие глаза Пржемысла налились кровью от перенапряжения. Большая вена выступила на его мокром лбу, делая его кожу ещё более сморщенной. Альвиан ощутил на себе сдавленность, удушение. Сказанное посланником больно ударило по королю. Он старался сделать Чехию независимой, отдельной от других государств. Восстановил долгожданный порядок в стране, чтобы что? Чтобы это просто взяли и отняли из-за отказа участвовать в очередном провальном крестовом походе? От него Чехия понесёт больше убытков, чем прибыли. Сердце Отакара бешено стучало от ярости. Мари кивнула Альвиану, и тот сосредоточил свои силы на стабилизацию состояния короля, в особенности на слабом сердце.

Отакар почувствовал вмешательство высшего и грустно взглянул на него, вытирая лоб краем плаща. Он плюхнулся на трон и откинулся на его спинку. Грудь короля медленно вздымалась, но мысли всё равно менялись одна за другой, словно внутри его головы гулял ураган.

— Я думаю, мы можем позволить отправить небольшую армию, — вставил своё слово Константин.

— Под руководством кого? — поинтересовался расстроенный король, — Меня?

— Меня.

Отакар безразлично посмотрел на своего главнокомандующего. С Константином было бесполезно спорить в таких случаях. Он всё равно сделает по-своему, из-за чего уже был несколько раз посажен в темницу. Но жизнь его ничему не учит. И Отакар привык к этому, но он не мог отстранить такого прекрасного командира и стратега. Все его выходки кончались успехом, поэтому и сейчас Отакар мог доверить ему армию в крестовом походе.

— Тысяча. Не больше, — Отакар посмотрел на ожидающего мужчину, — Передай Фридриху, что они одержат победу только из-за моего вклада.

Посланник покорно кивнул головой и демонстративно вышел, оставляя после себя грязные следы. Отакар долго всматривался в коричневые сгустки, проговаривая монолог о схожести всего происходящего с этим отпечатком на полу. Альвиан не смог сдержать улыбку от столь критичных мыслей короля. Констанция подошла к Отакару и заботливо убрала прядь с его лба.

— Сделайте всё возможное, чтобы никто из этой тысячи и одного человека не пострадал, — Отакар Пржемысл смотрел сквозь высших, — Применяйте всю свою силу, но, чтобы они все вернулись обратно.

***

В тронном зале остался только король с Констанцией. Главнокомандующий чешской армией и двое высших шли по широким коридорам, размышляя над чем-то своим. Остановившись около главного входа, Константин обратился к Альвиану:

— Не вмешивайся в это всё, Альвиан. Фридрих почувствует что-то неладное, если ни один из наших воинов не отдаст честь на поле битвы. А если такое случится, то короля Отакара точно сместят с этого места.

— Отакар меня убьёт прежде, чем его сместят, — усмехнулся Альвиан, не веря собственным словам.

— Он боится тебя больше, чем какого-то там Императора Римской Империи! Ты и пальцем щёлкнуть не успеешь, как всё вокруг превратиться в пыль.

Перед Мари появилась фигура в чёрном плаще. Она стояла на площади, наполненной криками и чёрными человекоподобными существами с дымящимися глазами. Фигура в плаще истекала чужой кровью. Сильный порывистый ветер уничтожал рядом стоящие деревья, но незнакомая фигура не тронулась с места. Крики чёрных существ вызывали ужас, но закрыть уши Мари никак не могла. Человек в чёрном плаще поднял руки ввысь. Единственное, что смогла услышать от незнакомца Мари, были тихие стоны плача. Когда пальцы рук коснулись кровавого диска Луны, все существа, стоящие на площади, превратились в пыль. Чёрные песчинки разлетелись в разные стороны, заслоняя обзор на окружение. Фигура в чёрном плаще наконец-то почувствовала присутствие постороннего. Крепкая рука опустилась и сжалась в кулаке. Мерцающие глаза смотрели на Мари с печалью и яростью…

Из завораживающего видения девушку вырвал Альвиан. Его тёплые руки держали маленькое лицо Мари.

— Мари! — повторял он в очередной раз, как заклинание, и увидев реакцию, спросил, — Что случилось?