Легенда о слезах двух Лун (СИ) - Ушакова Мария "Ktara_Gilbert". Страница 26

— Да, — ответил Альвиан, поняв ответ Мари, — С самого первого дня. Но если раньше они были не такими громкими, то потом они стали меня оглушать. Из-за этого я решил совладать с этими голосами и отправился на озеро, за многие километры от которого никого не было. Всё время, пока меня не было с вами, я находился на дне этого самого озера. Задержав дыхание, не слыша людские мысли, усмиряя свой же голос. Но… один голос я всё же услышал. Твой.

Мари вздрогнула. Она вспомнила ту ночь, когда ей приснилось, что с Альвианом что-то не так. Вспомнила, как встретила Отакара в оружейной, где он сказал доверять высшему. И тот голос, который успокоил Мари. Улыбка украсила лицо девушки. Большие мужские руки коснулись до порозовевших щёк Мари. Альвиан смотрел сквозь неё, кажется, стараясь разглядеть её душу. Глаза высшей округлились и заблестели от лунного света. Маленькие губы приоткрылись и из них вырвался короткий вздох.

— Твой обеспокоенный голос пробился ко мне. Сквозь расстояние и моё безумие. Не знаю почему так случилось, но хочу, чтобы ты кое-что мне пообещала.

— Да? — только и смогла спросить Мари, заворожённая таким чувственным Альвианом.

— Пообещай никогда не сомневаться во мне, — повторил Альвиан свою же фразу, когда он был на дне озера, — Пообещай верить мне.

Мари успела только моргнуть, как перед ней вновь оказался пейзаж с гуляющими человекоподобными тварями. Она осмотрелась. Пространство напоминало городскую площадь. Силуэты зданий размывались, и Мари не могла понять какой город находится перед ней. Посмотрев вниз, высшая увидела тела людей, на которых в прямом смысле не было лица. Их было так много, что они и составляли весь узор площади. Девушка смотрела на это, но не чувствовала того ужаса, который должна. Это зрелище завораживало. Моргнув ещё раз, Мари увидела напротив себя фигуру живого человека. Она видела только силуэт, напоминавший тень. Подол длинной одежды фигуры развивался на ветру, который не чувствовала девушка. Из тени стали пробиваться возвышающиеся руки. И тогда Мари сделала несколько шагов назад, разглядев стекающую по рукам фигуры кровь. Она лилась, как обычная вода по устью реки. Её было много. Невозможно много. Мари не могла больше смотреть на это и закрыла глаза руками.

Открыв их, перед ней вновь возвышался Альвиан. Её сердце бешено стучало, принося тупую боль. Мари не выдержала и бросилась в объятия высшего. Она сжала его так крепко, как могла. Альвиан опешил от таких действий девушки, но всё равно прижал её беловолосую голову к своей груди. Внутри стало так тепло, что высший стал сомневаться в своём желании отпускать юную девушку.

— Обещаю, Альвиан, — тихо произнесла Мари, вдыхая морозный запах вокруг них, — Я верю тебе. И всегда буду верить.

Альвиан сдержанно улыбнулся и прижался к мягким волосам высшей. После их разговора ему стало легче. Он не медитировал, но энергия будто вернулась на прежний уровень. Беловолосая девушка обнимала Альвиана и старалась как можно быстрее забыть страшное видение, которое уже начинало пропадать из её сознания. Она хотела верить в то, что это всё — последствия метаморфозы, через которую они оба прошли.

***

С восходом солнца все были готовы к возвращению в Прагу. Отакар не рассчитывал на такой исход событий, но и он пришёлся королю по душе. Пусть Владислав тешится своим титулом, как дитя новой игрушкой. Главная проблема была решена, а всё остальное не так важно. Отакар смотрел на Констанцию, которая всю ночь была рядом с ним и ласково поглаживала его по голове. Может быть, она уже простила его за изменившийся выбор наследника. Она должна была понять его, потому что сама в глубине души давно хотела избежать передачи короны Вацлаву. Король Праги осмотрел всех, но не находил виновника удачной сделки. Отакар обвёл присутствующих взглядом и нашёл Мари, что была недалеко от него. Он взмахнул рукой, и девушка через несколько секунд оказалась возле него.

— Где Бедржих? — спокойно спросил Пржемысл.

— Скоро подойдёт, — также ответила Мари, — Не беспокойтесь.

Король отвёл взгляд, где высший вместе с Владиславом выходили из главных дверей замка. Его настоящий брат выглядел задумчивым или даже удручённым. Железная маска повернулась к Отакару и кивнула ему. Маркграф не стал идти дальше и остался стоять на ступенях в окружении охраны. На его плечах в этот раз была тяжёлая шерсть, покрывающая большую часть его худой фигуры.

Альвиан вскочил на лошадь. Отакар вскинул руку вверх, в знак прощания, и Владислав, на удивление короля, ответил не только взаимностью, но и улыбкой.

Когда за спиной было уже несколько десятков километров от Леднице, Отакар подъехал ближе к высшим, которые всю дорогу что-то обсуждали.

— У вас с Владиславом был какой-то приватный разговор? — прямо спросил король.

— Да, если это можно так назвать, — не скрывал Альвиан, — Он очень заинтересовался своим внезапным излечением. И… спрашивал меня об истинной причине перехода на вашу сторону.

— И что ты ему ответил на всё это?

— Сказал, что после того, как вы вытащили меня из плена, я стал проводить много времени в церкви, чтобы искупить прошлые грехи, в число которых входит бунт, устроенный против вас, — улыбаясь ответил Альвиан, — Тогда на меня якобы снизошёл ангел, который даровал мне силу исцеления. После моего «откровения» Владислав сам додумал то, что я хотел.

— Он подумал, что его болезнь — это кара Бога, — продолжила Мари, когда увидела нахмуренные брови Отакара, — И теперь он пересматривает отношение к вам.

— Возможно, что его обида в скором времени пройдёт, — Альвиан отвёл свой взгляд от короля, — Я надеюсь, как и ваша.

Отакар слабо верил этому. Владислав не был таким верующим фанатиком, как раньше. До смерти матери. Он единственный, кого её смерть вывела из равновесия настолько сильно. Для Владислава мать была единственной, кому он доверял после измены отца в пользу Отакара. Но он не знал, что это Ютта предложила тогдашнему королю Владиславу II сделать Отакара наследником трона. Но обстоятельства сменились и трон достался старшему сыну — Бедржиху, которому Владислав и хотел вернуть трон сейчас, считая Отакара главным злом семьи.

«Быть королём — большая ответственность, Бедржих!», — свой охрипший голос Отакар вспоминал с ужасом.

«Будто стань королём ты, то ответственность лилась бы через край! Не смеши меня, Отакар!», — кричал его брат, размахивая руками.

«Во всяком случае, я бы не стал объявлять войну всем подряд, оправдывая это тем, что Чехия должна увеличить свои границы, — Бедржих ничего не ответил ему, — Ты мог бы разобраться с проблемами внутри Чехии для начала».

«Стань королём, Отакар Пржемысл, — Бедржих подскочил к нему. В его глазах пылал красным огоньком не только отблеск от горящих дров, но и ярость, — И тогда можешь делать, что хочешь. А сейчас…»

В тот день Бедржих изгнал Отакара впервые. Средний сын был тогда в не меньшей ярости, чем его брат, но сейчас, вспоминая то, что происходило во время его изгнания, он благодарил его за это. Бедржиха быстро сместили с трона, отправив его в Моравию, где уже тогда находился Владислав. Ольдржих, который занял место старшего сына Владислава II, заставил Бедржиха написать отказ от трона. Пожизненно. И конечно же, вся вина пала на Отакара. По мнению старшего и младшего братьев именно он подговорил Ольдржиха на такой поступок. С тех пор братья стали вместе плести интриги против Отакара. А когда тот пришёл из изгнания и заполучил трон, то первым ударом стал бунт.

Отакар с грустью вспоминал эти дни, пока они ехали из Леднице. Если бы был шанс всё изменить, то он бы воспользовался им. Он не хотел, чтобы подобное случилось в его семье, но Отакар прекрасно видел агрессивность Вацлава. Он поднял голову и увидел затянувшееся серое небо, из которого скоро должен был посыпаться снег. «Быть королём — большая ответственность», — повторил он в мыслях. И у Вацлава этой ответственности не было. Отакар не был уверен до конца и в Альвиане, но его интуиция твердила, что именно он должен быть Ангелом Чехии.