Сиротский дом в трущобах (СИ) - Пачесюк Максим Григорьевич. Страница 8

Чертово решение не дало мне выспаться толком: полночи ворочался, представлял, как Кейт кровушку мою пьет и разные подлости делать заставляет. Где-то в середине этих фантазий она меня пару раз изнасиловала. Уже то, что это вообще пришло мне в голову, говорило о проблеме. С Эйли надо что-то решать, пока все не закончилось, так и не начавшись. Девушка мне действительно нравится.

Просыпался я с тяжелой головой и плохим предчувствием. Второе было следствием первого. Так уж повелось, что плохой сон и головные боли были предвестниками тяжелых времен. Другими предвестниками были перерывы в тренировках. В «Наковальне» теперь был свой гимнастический зал по типу того, что Кеттл устроил в амбаре. У нас не было ринга как такового, но один угол был застелен матами, которые немного облегчали падение, имелась боксерская груша, манекены для холодного оружия и мишени для стрелкового, а так же силовые тренажеры и гимнастические снаряды. Гимнастикой у нас, правда, никто не увлекался.

Еще был шкаф с накопителями и пара кирпичей в стене от которых можно было подпитаться эфиром. Гарри сделал что-то вроде магопровода от места силы. По крайней мере, эфирные заклинания практиковать стало легче.

В Последних пару месяцев утром, еще до завтрака мы с Кастетом обычно устраивали легкий боксерский спарринг. Без магии, если не считать того, что я использовал каменную плоть на себе и на нем, благодаря чему мы могли молотить друг друга не сдерживаясь. Сегодня же… Сегодня я только легкую разминку сделал и никак не мог решить, что хуже: если прерву тренировки — это будет еще одна монета в копилку тяжелых времен, но и изнурять себя перед ними — не лучшая тактика. С другой стороны, вопрос быстрого заклинания относится скорее к разряду стратегии. То, что я выжму из него сейчас, останется со мной на всю жизнь и, возможно, позволит не одно тяжелое время пережить. Если переживу ближайшее.

Кастет свою разминку тоже сделал и стал недевать перчатки.

— Проклятье! — выругался я, саданув кулаком по груше. — Спарринга не будет.

— Вчера что-то случилось? — поинтересовался Кастет.

— Как ты это связал?

— Кейт была на стройке. Вампиры на горизонте к добру не мелькают.

Мне оставалось только хмыкнуть: чисто бреморская логика. Не только Гарри на него положительно влияет, вот и моя капля есть.

— Ты верно подметил, но эти вещи не совсем связаны. Пойду поговорю с Гарри, а потом мы еще вернемся к этому вопросу.

В прошлый раз Кастет играл роль моего телохранителя. Не то, чтобы он реально мог уберечь меня от серьезного врага: в его обязанности входило следить за тем, чтобы никто мне мозги не запудрил. Думаю, подобная помощь понадобиться мне вновь. Кроме того, Клинт неплохо вырос как боец за последние полгода.

Гарри с утра пораньше сел за ватман и продолжил совершенствовать вчерашний чертеж. На этот раз я сразу его отвлек:

— Не помешаю?

— Решился? — ответил он вопросом, не отрываясь от нанесения очередной руны.

— Не совсем. Одолжишь Кастета?

— В качестве няньки? — понял Гарри.

— В качестве помощника, — поправил я его.

— Без проблем. В ближайшие несколько дней я «Наковальню» покидать не собираюсь.

— Тогда… я решился.

Гарри отложил писчие принадлежности, осмотрел руки, убедился, что еще не успел их запачкать, прихватил кожаный ремень из шкафа и сказал:

— Пошли.

В старом особняке место эфирной силы располагалось аккурат в центре, в закрытой комнате, где магия била тугим потоком, но после перестройки «Наковальня» сместилась вбок, и теперь одна из стен имела вогнутую полукруглую форму, словно обнимая эфирный источник. Полукруг этот имел крышу-козырек, который совершенно не мешал магическому потоку, и брусчатый пол. На стене имелись руны сбора и бог весть чего еще. Эфирные каналы отсюда вели не только в зал, но и расходились по всему дому.

Поток эфира под стеной был концентрированным и проходил прямо сквозь стеллажи с накопителями и растениями в кадках. По центру стены была дверь, которой пользовался Гарри, когда выходил сюда. Другая половина места силы была открыта пространству — магия здесь рассеивалась свободно. Но если бы кто взялся дорисовать вторую половину круга по газону, наткнулся бы на препятствие в виде ростка молоденького клена напротив двери в стене. Гарри сначала хотел посадить дуб, но побоялся, что дерево со временем разрастется, и корни повредят фундамент. Либо дерево перетянет на себя львиную долю магических потоков. Клен был меньше и тоже давал плоды, так что для эксперимента по выращиванию магического дерева подходил. Кроме того, эффект от плодов спрогнозировать не получалось. В любом случае семена больше в зельеварени используются, а Гарри — артефактор.

Мы вышли на улицу, Гарри вытащил на газон простое плетеное кресло и скомандовал:

— Садись.

— И все?

— В прошлый раз ремни были, простыни… А крови как с забитой свиньи натекло.

— Моему газону твоя кровь не повредит, а кресло не пачкается, зачаровал.

— Какая трогательная забота об ученике, — съязвил я.

— Ни черта тебе не будет, — отмахнулся он ремнем. — Садись!

Деваться некуда, я сел и вцепился в хлипкие подлокотники. Прикусил ремень, которым чародей размахивал, и приготовился к адской боли.

Чародей достал книгу и заставил ее плавать рядом, использовал какое-то заклинание, схожее с тем, которым вчера третий глаз осматривал, поднял руки, нацелил их мне в лоб и пошевелил пальцами. Металл под кожей зашевелился. Ощущения были неприятными, местами довольно острыми, но об адской боли речь пока не шла. Гарри продолжил шевелить пальцами, как кукловод, дергающий за нитки марионетку, а серебряная печать под кожей продолжила разрушаться.

— Замри, — попросил чародей и растопырил пальцы.

Лоб резануло острой болью сразу в нескольких местах: окровавленные полоски серебряной фольги пробили кожу и вылетели наружу, чтобы зависнуть у левой руки Гарри. Чародей снова сжал и разжал правую — новый приступ боли и новая порция полосок выскочила наружу. Это было уже похуже, я непроизвольно дернулся.

— Последний раз, терпи!

Я приготовился к тому, что мир начнет лягаться, так закусил ремень, что он жалобно заскрипел, но следующая порция полосок покинула мою голову лишь с легким импульсом боли. У меня даже глаза не заслезились. Я видел, как вращающаяся в воздухе кровь отделяется от серебра, формируя небольшой рубиновый шарик. Вслед за кровью поплыл металл, формируя шарик гораздо менее правильной формы. Кровь Гарри бросил на газон, а серебро спрятал в карман.

— Ну, вот и все, — сказал он, перелистнул пару страниц и бросил мне в лицо исцеляющее заклинание.

Я выплюнул ремень и размял затекшие челюсти.

— Ожидал худшего, — признался я. — Мне сейчас спарринговать можно?

— Развлекайся.

Я бросился в зал, надеясь застать там Кастета. Возможно, не так все страшно, как я себе напредставлял.

Кастет был на месте, и мы с ним славно помахали кулаками, пока Натан ругаться не пришел. Мы, оказывается, затянули, а у него картофельные оладьи с колбасками почти остыли. Должность повара прочно закрепилась за моим младшим соучеником, и он неплохо справлялся. Как с готовкой, так и с магией.

После завтрака и чашечки чая я позвонил Питеру, чтобы пригласить Берка в город погулять, но ушлый архитектор напомнил мне о секретном задании и сказал, что я легко смогу пообщаться с племянником после того, как закончу. Пришлось обещать, что после обеда я ему сдамся. Первую половину дня я был намерен потратить на тренировку использования заклинаний, их в новой книге было несколько больше, чем в старом блокноте. Та же каменная плоть мне не очень хорошо давалась без перстня. После активации я ее держал, но с тем, чтобы снять заклинание со страниц, все еще были проблемы. Не говоря уже о «Величии гор» и «Алмазном щите» — эти два заклинания не поддавались мне совершенно, но Гарри настаивал на том, чтобы я пытался их использовать, причем второе на себе, а первое на мелком. У нас с Кепкой была совместная тренировка: он в меня «Оковы» с «Вдохновением» бросал поочередно, если не срывались. То есть в меня прилетало каждое третье заклинание. А я ответ «Величием» гвоздил и «Алмазом» прикрывался. Щит у меня, кстати, пару раз уже получился, а «Величие» — ни разу.