Сумерки хищников - Леви Марк. Страница 8

Около часа дня появилась Илга, раздала им бутерброды, выставила на стол бутылки с водой и два термоса с кофе и удалилась, не сказав ни слова.

В три Витя объехал донжон, останавливаясь перед каждым экраном, чтобы убедиться, что первый этап операции завершен.

– Как только мы разошлем ролики, каждый должен будет следить за своими объектами и сообщать об их активности на главный экран, – сказал Алик. – Третий этап начнется, только когда мы всех ущучим.

Миновало четыре. Пятьдесят роликов с ловушками были разосланы одновременно, как и предполагалось. Первым наживку заглотил гендиректор лондонского отделения «Талови», вторым клюнул какой-то люксембуржец, ехавший в офис на такси, третий просмотрел видео из конференц-зала итальянского филиала… С каждым получасом список на главном экране становился все длиннее. Екатерина удивлялась, как столь высокооплачиваемые сотрудники находят время на развлечения посреди рабочего дня.

– Большинство из них, наверное, умирают со скуки на собраниях, – предположила Корделия.

– Ты бы видела, что сейчас просматривает женевский финансовый директор, ему уж точно не скучно… Надеюсь, он хотя бы не на собрании, – засмеялась Дженис.

В девять вечера цель второго этапа была достигнута. Все смартфоны оказались в распоряжении «Группы». Хакеры решили сделать перерыв на ужин – они этого заслужили. Еще больше, чем есть, Екатерине хотелось подышать свежим воздухом. Она попросила у Дженис сигарету и вышла покурить в сад. Корделия мечтала принять душ, Диего поднялся к себе, чтобы позвонить в ресторан. Пока все расходились, Дженис толкнула кресло Вити к подъемнику у лестницы.

– Куда ты меня увозишь, Метелик?

– В гостиную, поговорим наедине перед ужином.

– Хочешь доверить мне какой-то секрет? – поинтересовался он, когда они спустились.

– Скорее наоборот, я предпочла бы первой узнать, что ты от нас скрываешь.

Витя извернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. Вид у него был озадаченный.

– Что порекомендуешь? – спросила она, глядя на два графина на сервировочном столике.

– Все зависит от того, чего ты ищешь. Если напиться, то Илгин самогон здорово шибает в мозги. А если тебе хочется чего-то поприятнее, препочитательнее левая бутылка, это бурбон, его покупает Алик, он контрафактный, конечно, но очень выдержанный, ему больше лет, чем нам обоим.

Дженис наполнила два бокала и протянула один другу.

– Я не пью, это противоречит с лекарствами.

– Какими лекарствами?

– От боли. Ноги не работают, но они не отключены полностью. Иногда я об этом жалею. Так скажи, чего ты хочешь?

– Я наблюдала за тобой в донжоне. Ты все время работал в своем уголке, любопытно было бы узнать, чем ты занимался и насколько мы рискуем.

– Именно ограничиванием рисков я и занимался. Корделия и Диего очень милы, но нельзя украсть двести пятьдесят миллионов долларов и не привлечь к себе внимания, и уже тем более не зажить врагов.

– Сильно сомневаюсь, что люди, которым мы переведем эти деньги, будут на это громко жаловаться.

– Метелик, шумиху поднимут не счастливые победители нашей лотереи, а мы! Такой масштабный взлом не должен остаться незамеченным! Иначе какая будет мораль этой истории?

– Витя, что за ерунда! Ты же сам говорил, мы атакуем руководителей могущественных организаций. В наших интересах действовать незаметно.

– Ты неправильно меня поняла, я не о том, что мы должны трубить о наших подвигах в хакерском сообществе, они и так знают, что мы лучшие. Мы вкладываем столько сил и средств в эту атаку не ради того, чтобы утолить жажду мести. Не хочу проявить неуважение к Корделии или бедной невесте Диего, но, скажем так, это делается не только ради мести. Двести пятьдесят миллионов долларов… В глазах властей эта операция сделает нас опасными преступниками, пути назад не будет. Но помимо возмещения ущерба жертвам, важно, чтобы руководители этих международных корпораций и вместе с ними – все, кто считает себя неприкосновенными, боялись нас больше, чем мы их.

Дженис поставила бокал, ошеломленно глядя на Витю:

– Что это с тобой? Никогда не слышала, чтобы ты так правильно говорил по-английски.

– Ну, признаюсь, я выучил наизусть речь Алика. Хочу убедить остальных опубликовать сообщение для СМИ. Но пока им нужно сосредоточиться на нашей задаче. Так что ни слова, рот на запор!

– Почему Майя не с нами?

– Что я можу об этом знать?

– Я заметила два незанятых стула – вчера за ужином и сегодня в донжоне, кто еще не откликнулся на сообщение?

– Метелик, какая же ты любопытная. Это профдефамация, наверное.

– Профдеформация!

– Как пожелаешь.

– Кто объявил сбор? – настаивала Дженис.

– Мы с братом, ты сама знаешь.

– Исключительно ради этой операции?

– Тебе часто приходится красть двести пятьдесят миллионов за ночь? Со мной такое впервые. Достаточно крупный повод для встречи, нет?

– Можешь поклясться, что ничего от меня не скрываешь?

– Метелик, я инвалид, что я можу от тебя скрывать?

– Прости, не вижу связи.

– Ничего, ее и нет. Допивай, и пойдем ужинать, у меня большой аппетит.

– Чем ты занимался, пока мы сидели наверху?

– Узнаешь за столом вместе с другими, не люблю повторничать.

– Повторять!

– Иди ты в задницу со своими поправлениями, Метелик! – взъярился Витя.

– Я же из любви к тебе, – откликнулась она с характерной улыбочкой, которой улыбалась всегда, когда говорила глупости. – Благодаря мне ты когда-нибудь будешь изъясняться не хуже брата и тебе больше не придется учить речи наизусть.

– Кто тебе сказал, что я это хочу?

Дженис пожала плечами и двинулась к двери.

– Подожди! – окликнул ее Витя. – Я можу спросить у тебя кое-что… о женском?

Дженис развернулась, подхватила бокал и присела на корточки перед его креслом-коляской.

– Слушаю.

– Это деликатный вопрос.

– Понятное дело, раз о женском.

– Как ты думаешь, Корделия одинока?

– В смысле не замужем?

Витя уставился на подножки коляски. Такое поведение на него не похоже. Дженис обнаружила, что мужчина перед ней куда моложе, чем тело, в котором он пытается выжить. И поняла, что его мир куда больше, чем ее, с мечтами и надеждами, одиночеством и отвагой.

– Я узнаю, – ответила она, целуя его в щеку.

– Кому принадлежала идея обнародовать кибератаку, Алику или Вите?

– Речь Алика написала я. Но братья меня безоговорочно поддержали. Операция, проведенная в донжоне, должна была стать началом нового этапа в истории «Группы». Для нас теперь важно было приобрести известность вне хакерского сообщества. Хищники должны гадать об истинном смысле наших действий, они должны услышать…

– Что услышать?

– Грохот канонады, или – будем скромнее – залп, возвещающий о начале нашей битвы против них.

– Зачем же предупреждать их об атаке, если можно действовать незаметно, в тени, как раньше?

– Хищники используют хаос как оружие. Барон как-то заявил, что единственное, что может спасти прежний мир, – это уничтожение нового мира. Его руками. Настало время посеять смятение в их рядах.

– С какой целью?

– Вынудить их связаться друг с другом, а потом собраться вместе.

– И как же вы собирались этого добиться?

– С помощью страха. Что может быть более пугающим, чем неуловимый враг?

Вечер шестой, особняк

Сидя на скамейке за особняком, Матео расспрашивал Диего о том, что побудило его стать хакером.

– Любовь к американскому кинематографу, – объяснил испанец. – Моим первым серьезным делом стал взлом калифорнийской киностудии. Я получил возможность смотреть новые фильмы, не дожидаясь премьеры в Испании. Но меня огорчало, что я не могу ни с кем поделиться этой привилегией, не могу даже рассказать о том, что их смотрел. А потом я познакомился с женщиной, которая изменила мою жизнь и сделала меня тем, кто я есть…