Рождественский Поросёнок - Роулинг Джоан Кэтлин. Страница 6

– Джек! – Бабушка явно опешила. – Успокойся! Найдём мы Пока!

Подъехала полицейская машина, остановилась рядом. Вышел полицейский, спросил бабушку, почему они стоят. Бабушка объяснила, полицейские уехали. А дедушка всё не возвращался. Мимо проносились машины, Джек всё смотрел в заднее стекло и всхлипывал. Перед глазами стояло одно: Пок вылетает из окна – маленький, мягкий, перепуганный, – кувыркается в воздухе. Дедушка его обязательно найдёт. Обязательно.

Но, вернувшись в машину, дедушка коротко качнул головой, посмотрев бабушке в глаза, а потом повернулся к Джеку и сказал:

– Прости, дружок. Похоже, уже не найдётся.

После этого Джек не слышал, что ему говорят, только рыдал взахлёб. Невыносимо было сознавать, что машина увозит его от того места, где лежит Пок – одинокий, растерянный, не понимающий, почему Джек всё за ним не идёт. Они ехали домой, а Джек непрерывно колотил кулаками по дверце машины и просил, чтобы его выпустили: он пойдёт искать Пока.

Когда его высадили у дома, Джек попытался бежать по улице в сторону шоссе. Бабушка его перехватила и то волоком, то на руках вернула обратно. После этого Джек убежал к себе в спальню и принялся расшвыривать вещи. Похватал с полок все игрушки, до которых дотянулся, и начал метать их в противоположную стену. Сорвал все плакаты. Выдвинул ящики. Даже перевернул письменный стол.

Бабушка поднялась наверх:

– Джек, прекрати. ПРЕКРАТИ! Ты же у нас такой хороший мальчик!

В ответ Джек схватил корзину для мусора и метнул в окно. Рассчитывал, что стекло разобьётся, но оно не разбилось.

– Так, молодой человек, хватит! – рявкнул дедушка с порога, у бабушки из-за спины. – А ну, успокоился, живо!

Бросать и крушить было уже почти нечего, так что Джек зарылся лицом в подушку и отказывался двигаться и говорить. В конце концов бабушка с дедушкой оставили его в покое.

Джек всю свою жизнь, засыпая, нащупывал рукой Пока. Он и сейчас как бы чувствовал рядом своего поросёнка: мягкое тельце, пластмассовые шарики в животе, потёртые лапки, которыми так хорошо вытирать слёзы. Он даже ощущал немного пыльный, но такой домашний запах Пока.

– Я найду тебя, Пок, – пообещал Джек промокшей от слёз подушке. – Вернусь за тобой, когда они заснут.

Через час, выплакав все слёзы до последней, Джек лежал на кровати в разгромленной комнате и вслушивался в разные домашние звуки. Он всё надеялся, что вот-вот откроется входная дверь. Если бабушка позвонила маме на работу и рассказала, что произошло, мама наверняка вернётся пораньше. Мама-то понимает, что для него значит Пок. Она отправится с ним на поиски. Но входная дверь не открывалась.

В час дня дедушка поднялся наверх, постучал в дверь спальни Джека, спросил, будет ли тот обедать. Джек выкрикнул: «Нет!» Чуть попозже пришла бабушка, спросила, не хочет ли он спуститься и посмотреть на нового ангела на ёлке. Джек выкрикнул «Нет!» ещё громче. Потом он услышал, как открылась и закрылась входная дверь. На один светлый миг ему показалось, что мама вернулась пораньше, как он и надеялся, но вместо этого на заснеженной дорожке у дома раздались удаляющиеся шаги. Ему было всё равно, кто там ходит и почему. Плевать ему было на Рождество. Плевать на всё – кроме Пока.

12. Рождественский Поросёнок

Уже почти настало время чая, когда скрипнула садовая калитка и на дорожке снова раздались шаги. Подумав, что вернулась мама, Джек вскочил и выглянул в окно, но оказалось, что к дому идут дедушка и Холли.

Через некоторое время в дверь спальни опять постучали, она открылась.

– Джек, – сказал дедушка, – Холли хочет подарить тебе одну вещь.

Лицо у Холли было зарёванное, распухшее. Джек сел на кровати и уставился на бумажный пакет, который Холли держала в руке. Загладить свой поступок она могла одним-единственным образом: они должны съездить на трассу и поискать Пока. Поискать и найти.

На краткий миг он решил было, что именно так они с дедушкой и поступили, потому что Холли засунула руку в пакет и он услышал шорох пластмассовых шариков.

Но надежда тут же угасла. Холли вытащила из пакета новенького поросёнка. Того же размера, что и Пок, из такого же, похожего на полотенце материала, но пухлого, самодовольного, с гладкой ярко-розовой кожей и блестящими чёрными глазками – этакими жучками.

– Смотри, он совершенно такой же, – сказала бабушка. – Джек, Холли очень переживает. Она его тебе купила из своих карманных денег.

– Прости меня, Джек, – прошептала Холли. – Я правда очень, очень виновата.

Джек промолчал, и тогда бабушка продолжила делано бодрым тоном:

– Это тебе поросёнок на Рождество. Верно, приятель? – Она взяла поросёнка у Холли и помахала Джеку его пухлой лапкой. – Смотри, Джек. Ты ему нравишься. Пойдём-ка с нами вниз. Выпьешь чаю, посмотришь кино. Вместе повесим чулки для подарков. И не забывай про новый велосипед, Джек! Наверняка Санта-Клаус уже грузит его в свои сани! Пошли, малыш. Спускайся к нам и прихвати нового поросёнка – мы все хотим с ним дружить.

Джек медленно выкарабкался из кровати и протянул Рождественскому Поросёнку руку. Лапа у того, как он и думал, оказалась просто ужасной: гладкой и скользкой вместо привычной шершавой и вытертой. И какие у него мерзкие блестящие чёрные глазки и розовые ушки торчком! Настоящие должны быть серыми и обвислыми.

– Вот и молодец, – похвалил его дедушка.

От этих слов Джек только разрыдался горше прежнего. Они думают, что этот новенький поросёнок может заменить ему Пока, а значит, они вообще ничего не понимают. Пок был единственным Поком на свете, а этот новый – пустое место… пустое место. Джек швырнул Рождественского Поросёнка на пол и стал топтать ногами, потом схватил за лапу и начал колотить им о платяной шкаф, а после этого попытался открутить ему голову.

– Джек! – прикрикнул дедушка. – А ну прекрати!

Холли выбежала из спальни.

Джек через всю комнату швырнул Рождественского Поросёнка об шкаф, а потом бросился обратно на кровать, вереща и молотя кулаками по подушке. Никакими словами и уговорами дедушке не удалось убедить его спуститься вниз. Не собирался он вешать чулок для подарков. Не собирался быть хорошим мальчиком. И не нужен ему новый велосипед. Ему нужна только одна вещь на свете – его Пок.

Гораздо позже внизу снова поднялась суета. Насколько Джек понял, Тоби снова опрокинул ёлку, пытаясь добраться до оставшихся шоколадок, и сгрыз нового ангела тоже. Джек обрадовался. Несмотря на всю печаль и злобу, он едва не расхохотался. Хотелось вообще разодрать на клочки всё Рождество – может, хоть тогда они поймут, каково это: знать, что Пок лежит брошенный на трассе.

Бабушка поднялась наверх, заставила его переодеться в пижаму перед сном. Джек повиновался – лишь бы она не догадалась, что он задумал. Он забрался в кровать посреди им же устроенного разгрома: на полу валяются плакаты, ящики стола выдвинуты, Рождественский Поросёнок брошен рядом со шкафом. Джек сделал вид, что засыпает. Бабушка ушла.

Небо за окном делалось всё темнее, на его фоне кружился снег, а Джек выжидал, когда в доме наступит полная тишина. При других обстоятельствах это была бы просто замечательная ночь. Он пошёл бы с мамой, повесил чулок и оставил морковку для Рудольфа – но в этот сочельник всё оказалось иначе. Назвав эту ночь замечательной, он предал бы Пока, а Пок важнее, чем все рождественские затеи.

Когда все заснут, Джек собирался встать, одеться, выбраться из дома, вернуться на шоссе и отыскать своего самого старого друга.

13. Ночь чудес и потерянных возможностей

Джек сообразил: он, видимо, провалился в сон, потому что проснулся в полной темноте. В комнате его кто-то разговаривал. Наверное, бабушка с дедушкой пришли проверить, как он там. Глаза он решил не открывать – пусть думают, что он спит.