Карающий орден (СИ) - Маркелова Софья. Страница 92

   - Вовсе нет. Просто хочу, чтобы ты наконец осознала, что знания - это не кувшин с водой.

   - Не понимаю.

   - Ты хочешь напиться из кувшина, и боишься, что, разбив его, ты никак не сможешь удержать воду в руках и утолить собственную жажду, поэтому так хватаешься за сам образ академии, который в твоем понимании является единственным возможным сосудом для воды. Но вот теперь кувшин разбит - академия потеряна для тебя, и ты плачешь над ее осколками, думая, что вода утекла в землю, и ты до конца своих дней будешь страдать от жажды.

   Девушка молчала, пытаясь уследить за ходом мыслей собеседника.

   - А теперь пойми одну вещь. Чтобы напиться, тебе не нужен кувшин. Да, ты можешь его использовать, но гораздо важнее другое: знания - это сама вода. И они есть повсюду. Ты можешь напиться, откуда пожелаешь. Лужа, озеро, горная река, цветочная ваза, сточная канава или целый океан. Знания не ограничены стенками, и только ты сама определяешь, откуда ты будешь пить, какого качества будет эта вода и сколько тебе нужно, чтобы утолить жажду.

   - То есть, ты пытаешь сказать, что мне стоит заняться самообразованием?

   - Тебе стоит перестать плакать над разбитым кувшином. В академии не было ничего особенного. Книги есть всюду, умные люди - тоже. Ты хотела попасть туда ради приобретения знаний, но, будем честны, если они тебе действительно так были нужны, то ты бы давно уже пользовалась всеми подручными средствами для их получения. Читай книги, Тея, изучай окружающий тебя мир, размышляй над его устройством и не забывай слушать мудрых людей и нелюдей, окружающих тебя. И тогда в какой-то момент для тебя станет ясно, что в кувшине не было нужды.

   - Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь, - задумчиво пробормотала хетай-ра, пальцами рисуя на одеяле успокаивающие простенькие узоры. - А под "мудрыми людьми", которых стоит слушать, ты, конечно же, подразумеваешь себя, не так ли?

   - Почему бы и нет, - усмехнулся профессор.

   - Выходит, что я действительно в любой момент и в любых объемах могу черпать из тебя эти самые знания, и этого будет достаточно, чтобы, как ты сказал, утолить мою жажду?

   - Ты все правильно поняла. И я готов делиться с тобой ими, потому что это мое призвание - быть преподавателем и открывать другим то, что я сам знаю. Поэтому я и согласился на сделку с тобой, Тея. Потому что кто еще, кроме меня, сумеет помочь тебе добиться желаемого - утолить жажду знаний целого народа? Для тебя ведь это в разы важнее, чем даже поступление в академию.

   Девушка мягко улыбнулась, одаривая собеседника неожиданно нежным и одновременно с тем благодарным взглядом. Она протянула руку и погладила Аша по предплечью, а после, словно устыдившись своего секундного порыва, резко отдернула кисть и скорее перевернулась на другой бок, укрываясь с головой одеялом. Но как бы она ни пыталась скрыть свое смятение, профессор замечательно понимал, что его слова попали в самую точку и тронули одну из чувствительных струн души его спутницы. И, беседуя с Лантеей о сделке, Ашарх уже сам плохо понимал, говорил ли он все это только для того, чтобы завоевать доверие хетай-ра и позднее, в Бархане, воспользоваться им, пытаясь добиться того, к чему он сам стремился большую часть своей жизни, - к богатству и прославлению, или же его слова были правдивы на самом деле. Он и сам был в смятении.

   Ранним утром на горы вместе с предрассветным туманом опустился холод, который и разбудил пару путников. Даже под шерстяными одеялами с трудом можно было согреться, поэтому, после скорого завтрака, Аш и Лантея приняли решение быстрее сняться с места и продолжить путь. По крайней мере за счет ходьбы и лазанья по уступам можно было как-то согреться. Плато обветренных скал быстро осталось позади, и странники вернулись к берегу реки, намереваясь и дальше следовать вдоль нее.

   В некоторых местах горы расступались, открывая виды на лежавшую у подножия хребта долину: Зинагар все хуже просматривался, красные черепичные крыши затерялись среди сплошной зелени лесов, а вот облака над головой казались все ближе, словно еще через пару сотен метров до них уже спокойно можно было дотронуться руками. Но, как оказалось, подобная высота совершенно не смущала местную фауну, которая безбоязненно показывалась на глаза чужакам, рискнувшим забрести в безжизненные земли. Дикие горные козлы, ловко передвигаясь по совершенно отвесным скалам, небольшими группами стали появляться практически на каждом шагу. Они безразлично оглядывали закутанные в плащи фигуры своими пугающими глазами с прямоугольными зрачками и после тыкались мордами в расщелины, выискивая среди камней редкие клоки травы. Стоило взмахнуть рукой или громко крикнуть, как животные неторопливо и нехотя убирались подальше, но в целом они были достаточно небоязливыми.

   Первые несколько часов, пока солнце не показалось из-за хребта и не согрело своими жаркими лучами камни, горы впервые показались Ашарху очень недружелюбным местом. Леденящий ветер вкупе с холодными брызгами, летевшими во все стороны от реки, заставляли продрогшего профессора кутаться в залатанный плащ и с тоской думать о толстых шерстяных носках тети Чият, которые ему бы очень пригодились в тот момент. Однако, едва яркое светило озарило Мавларский хребет, вся голая и безжизненная поверхность скал словно мгновенно пропиталась теплом. И с каждым часом, стоило солнцу подняться еще на несколько градусов выше по небосклону, жара становилась все гуще, медленно раскаляя камни и воздух вокруг. К полудню дышать можно было уже с трудом, и даже в тени не было спасения от зноя, который неотвратимо давил на головы вспотевших и перегревшихся путешественников.

   Хорошо, что Лантея, имевшая за плечами многолетний опыт жизни в суровых пустынях, заранее предупредила своего спутника ни в коем случае не снимать капюшон с головы, иначе Аш, несомненно, получил бы тепловой удар в тот день и до самого вечера провалялся бы с головной болью. Теперь же пара, разморенная жарой, шла куда медленнее, чем прошлым днем, постоянно смачивая лицо и руки в водах горной реки.

   Поэтому когда русло неожиданно резко вильнуло в сторону, и из-за поворота показался высокий сверкавший брызгами водопад, то путники не сдержали слаженного вздоха. Огромная масса воды с оглушительным шумом падала с высоты, обрушиваясь на мшистые валуны и взбивая жидкость в пену. Брызги, переливавшиеся всеми цветами радуги на солнце, казалось, висели прямо в воздухе, создавая над рекой марево из мелких едва видных глазу капель. Блаженная прохлада царила в этом дивном месте. Хотелось просто раскинуть руки в разные стороны и скорее подставить лицо живительной влаге.

   Хетай-ра, отринув все предосторожности, скорее стянула с себя одежду и поспешила окунуть под холодный поток, даже не слушая восклицаний профессора. Он опасался, что сильное течение и скрывавшиеся в глубине пороги могли снести хрупкую девушку, но Лантея оказалась на удивление хорошим пловцом и не побоялась подплыть как можно ближе к водопаду. На мгновение Аш даже удивился, откуда у пустынной жительницы такие отличные навыки держания на воде, но после вспомнил, что хетай-ра несколько дней назад что-то упоминала о море и медузах, хоть это и казалось тогда впопыхах придуманным враньем.