Безудержный ураган 2 (СИ) - Игнис Данта. Страница 42

— Оставь меня, — дернула плечом талийка.

Тогда Крозалия отошла и кивнула вальдарам, мол, надо ее убрать. Латьен с Софаром взяли Элерию под руки и не без сопротивления оттащили подальше. На их головы посыпались ругательства, которые приличная девушка не должна знать. Обоим братьям было вдвойне неудобно, учитывая что она совсем недавно для них сделала. Но ее не отпустили.

Шаймор отошел в сторону, прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу. Потом обнажил меч и сказал:

— Отойдите-ка все от них.

Когда воины расступились, Шаймор сосредоточился, и, по-прежнему с закрытыми глазами, обхватил рукоять меча обеими руками. А потом пропал и появился уже возле Бруснира. Его клинок оказался покрыт бурой жижей. Вместе с ним из ниоткуда вылетела сморщенная голова боки и с глухим стуком прокатилась по земле.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Шаймор, хлопая себя по бедру. — Поверить не могу! Получилось!

Бруснир очнулся. А за ним и другие воины. Видимо, остальные боки решили избежать участи первой и ретировались.

— Я подумал, куда я попадаю во время своих телепортаций? — рассказывал Шаймор. — Что если я не просто исчезаю и появляюсь в другом месте, а попадаю на некую изнанку мира, где обитают боки? И, надо же, получилось!

Элерия налетела на него, сжала в объятиях и расцеловала:

— Ты гений!

— Я всегда это знал, — подтвердил Шаймор, надувшись от гордости.

Вскоре рассвело, и путешественники пошли дальше. По словам Шаймора до ущелья было не более полудня пути. Однако наступил вечер, сумерки опустились на лес, а пейзаж вокруг мало менялся. Те же высокие деревья, те же странные оттенки этого леса. Ночью снова напали ларпии, и вальдарам опять удалось отбиться. Две ночи без сна, в постоянном напряжении мало кому дались легко. Весь следующий день прошел невесело. Почти все молча шли по лесу, надеясь уже увидеть конец пути. Но Гибельное ущелье будто совсем пропало из мира и оставалось только на картах. А Лес Кошмаров стал бесконечным.

К ночи разбили лагерь. Бруснир смотрел на людей и всерьез опасался, что кто-нибудь из них заснет во время отдыха. Шаймор, конечно, провернул этот фокус с бокой, но нет гарантии, что это удастся ему во второй раз. Или что они успеют заметить неладное до того, как тварь высосет всю кровь из кого-нибудь. В конце концов, Бруснир посоветовался с Шаймором, и они решили открыть портал в Сатру. Отправить всех в деревню, дать людям хорошенько выспаться, а потом вернуться сюда и продолжить путь.

Спустя десять минут Бруснир завершил портал и обернулся к своим людям, собираясь пропустить их вперед. Но что-то пошло не так. Арка портала вдруг стала втягивать в себя воздух. Бруснир стоял ближе всех, и его первого затянуло внутрь. А вслед за ним и остальных. Тяга была настолько сильной, что удержаться не удалось никому. Даже тем, кто успел крепко ухватиться за дерево или старый пень.

Глава 19. Игры разума и водомерки

Бруснир очнулся лежа в траве, над головой сияло голубое небо. Вальдар зажмурился и прикрыл глаза рукой — слишком много яркости разом. Он с трудом мог припомнить что произошло и как здесь оказался. Привстал и оглянулся, цепочка событий постепенно прояснилась. Бруснир нахмурился. Потому что находился он в том месте, где быть не должен был. Перед ним раскинулась родная деревня, в которой он родился и вырос. Только теперь это место выглядело ветхим и заброшенным: покосившиеся дома, повалившиеся заборы. И тишина. Ни пения петухов, ни мычания коров, ни даже лая собак. Ни звука не доносилось из этого мертвого острова его памяти. Именно здесь фауррены учинили страшную расправу над всеми его близкими и родственниками. Не выжили даже соседи. Только его отец пережил тот день, только потому, что, как и сам Бруснир, был тогда на войне.

Нехотя Бруснир встал и побрел в сторону деревни. Ни разу с тех давних довоенных времен он здесь не бывал. Ни разу не пожелал сюда возвратиться. Да и сейчас не хотелось, но предчувствие подсказывало, что ответы он найдет только там. Вальдар задавался вопросом почему, гэрт побери, он попал именно сюда? И где все остальные? Бруснира пугала мысль, что весь его отряд могло разбросать по разным уголкам Адалора. И надеялся, что все же найдет их в этой деревне. И притом не обезглавленными…

Бруснир шел по пустынным улицам и старался ступать тише. Собственные шаги казались ему оглушительными. Воспоминания детства прятались здесь за каждым углом. Вот, на том заборе, они с другом любили сидеть в полдень и бросать камешки в маленький прудик. Компанию им часто составлял соседский кот Чародей. Он всегда сидел очень ровно и жмурился на солнце, старательно прогревая старые косточки. Достаточно прогревшись, спускался вниз, сворачивался клубком и спал. Если, по его мнению, вокруг становилось слишком шумно, он поднимал голову и недовольно мяукал, а потом снова засыпал.

А вот там они воровали яблоки у деда… Бруснир с удивлением понял, что забыл как его звали. Он всегда гонялся за воришками, вооружившись палкой, чем приводил мальчишек в дикий восторг и заставлял возвращаться за его кислыми яблоками снова и снова. Именно из-за этого азарта охоты самые невкусные плоды в деревне пользовались самым большим спросом.

Уже подходя к дому своего детства Бруснир услышал тихий однообразный стук. Он и сам бы не смог объяснить почему, но почему-то от этого звука кровь стыла в жилах. И ему вдруг захотелось развернуться и бежать отсюда подальше. Вместо этого вальдар толкнул калитку и ступил на поросшую травой тропинку.

В дверях дома стояла его обезглавленная мать и мерно билась плечом о притолоку. Бруснир застыл на месте, с трудом понимая в кошмаре ли он оказался или это все же реальность. Мир после Волны преподнес ему столько сюрпризов, что можно было ожидать всего чего угодно, даже этого.

На матери было знакомое белое платье с голубыми васильками на широких оборках в районе груди и по краю подола. Она медленно покачала окровавленным обрубком шеи и достала из-за спины руку. В ней она держала за волосы свою голову. Пальцы разжались, и голова с влажным стуком упала на землю и покатилась по дорожке. Бруснир зажмурился. Он стоял далеко, но голова докатилась. Стукнулась об его сапоги и замерла, обернувшись лицом вверх. Бруснир открыл глаза. Мертвые, мутные очи матери открылись. Такие родные даже сейчас и в то же время чужие, совершенно незнакомые. Хриплым, захлебывающимся голосом она сказала:

— Что же ты, сынок, натворил?

Бруснир медленно покачал головой и грустно улыбнулся:

— Нет уж, хватит.

Он решительно развернулся и вышел прочь. Калитка протяжно скрипнула за спиной, словно застонала. Бруснир понял, что снова вляпался в какие-то игры разума. Такое уже вытворяла с ним и Шаймором Брешь, когда они были заперты под куполом. Вальдар не собирался поддаваться. Тем более что после смерти Кейлы ему удалось, наконец, отпустить прошлое. Успокоиться и простить себя… Оставалось только выяснить, кто в этот раз дурманит его разум и с какой целью.

Когда Бруснир попытался покинуть деревню, его снова окружили мертвые истерзанные тела родных и близких. Теперь к ним присоединился и отец. Они шептали обвинения, кривлялись и обступали со всех сторон. Конечно же, как водится, напали. Бруснир изрубил их на куски, внутренне содрогаясь. Со всех сторон к нему шли их новые копии. Тогда вальдар спрятал меч.

— Что ж, пусть будет по-вашему. Я не боюсь вас.

Едва он успел это сказать, как иллюзорный мир с хлопком растворился, не оставив и следа.

Пробуждение было не самым приятным. Теперь Бруснир очнулся в темноте и поначалу ничего не мог разглядеть. Вскоре зрение взяло свое и пробилось сквозь толщу сумрака. Бруснир висел на стене огромной пещеры. Ее очертания едва проступали в тусклом сиянии светящихся круглых грибов на стенах и потолке. Тело вальдара опутывали липкие, покрытые слизью щупальца. Острые шипы на них зашевелились и попытались снова воткнуться в Бруснира. Он вырвал одну руку, дотянулся до кинжала и стал рубить эти отростки, пытаясь освободиться. Парочка шипов все же успела воткнуться ему в грудь, и на мгновение сознание померкло, уносясь в иллюзорный мир. Но доза галлюциногена оказалась слишком мала. Бруснир отрезал последние щупальца и грохнулся вниз на камни с приличной высоты.