Если Уж попал в зелье... (СИ) - Марикава Рэй. Страница 31

— Ну, Смерть к тебе вряд ли придёт, — заметил Уж. — Скорее пришлёт кого-нибудь из приближённых.

— Смотри… Зелье, активирующее способность читать мысли! Даже мысли целой толпы…

— Ими пользуются королевские службы, — прошипел Драг, листая вызванные с помощью кольца книги.

В записке от мамы была подробная инструкция по использованию артефакта, и… И больше ничего. Ничего… Ничего «личного». Лита покрутила кольцо. Оно было немного великовато, Драг уверял, что через пару дней будет сидеть, как влитое — артефакты подстраиваются под хозяев не сразу.

Основа любого зелья — вода заговорённая, вода родниковая, травяной отвар. Но чем сложнее у зельевара задача — тем труднее добыть эликсир, основу будущего зелья. Краеугольный камень колдовских отваров — вода Живая и Мёртвая, а так же процентное соотношение одного к другому, в зависимости от конечного результата. Эликсиры здоровья преимущественно создают на живой воде, ворожа над исцелением души, часто используют воды забвения. Вода забвения незаменима при создании зелья миров, позволяющего магу сознанием черпать потерянные знания из «океана грёз». «Океан грёз» — колодец мироздания, он словно случайно забыт Богами и оставлен нам, дабы…

- Кончай читать про океаны грёз, детка! Листай назад, к некромантическим зельям — нам нужно зелье «трёх слёз»!

— Драг… Ты уверен, что оно там?

— Не хотелось бы напоминать, но твои родители мертвы и довольно давно. Три слезы — твоя (с этим, я так понимаю, проблем не было — двухмесячные дети только и делают, что ревут без остановки), Ребекки и Мирта. Нет. Не тут… Вот!

Ритуал использования зелья трёх слёз сложен, и соблюдать его необходимо очень точно. В данном ритуале участвуют два мага, так как во время медитативного сна принявшего зелье, необходимо читать заклинание — на распев, не переставая (в противном случае дух мага рискует навсегда застрять в междумирье). Заклинание призвано отпугивать психопомпов — духов-сопроводителей, что являются каждый раз, когда душа покидает тело. Отпугивать их необходимо, если вы не собираетесь умирать, а лишь планируете совершить путешествие…

— Так, это понятно, — змеиный хвост стал перелистывать страницы. — Нам нужно рассчитать время… Где же это… Вот!

Зелье трёх слёз активируется расположением планет и созвездий, временем лунных циклов. Три — максимальное число. В некоторых случаях используют две слезы. Итак, если в зелье — три слезы, необходимо дождаться полного входа трёх лун в созвездие Дракона — Чёрной луны (глаз Дракона), Кровавой луны (хвост Дракона) и Зелёной луны, или Солнца зельеваров, как называли Зелёную луну древние (сокровище Дракона).

Три луны символизируют ожившее созвездие — спящий Дракон, страж Виздрагоса, просыпается от вечного сна — Чёрная луна входит в голову — Дракон открывает глаз. Кровавая луна — шип на кончике хвоста раскрывает готовность стража защищать мир, Зелёная луна в лапах — сокровище, обретённое и охраняемое Драконом.

Как известно, волшебный мир Виздрагоса имеет два момента особенно важных магических лунных циклов — вышеописанный вход трёх лун в созвездие летящего Дракона и время Белой луны — затмение трёх лун (алмаз в лапах спящего стража).

Оба цикла — самое благоприятное расположение лун для колдовства, ритуалов, создания редких, уникальных зелий и прочих чудес, воспроизводимых магом — возможность получить мощнейший поток магической энергии. Слияние трёх лун, символизирующих алмаз в лапах Дракона, часто применяется в ритуалах, связанных с изменением судьбы. Как мы знаем, гораздо легче изменить судьбу смертного, не имеющего способности к магии (за исключением применения пыльцы фей), нежели изменить судьбу мага либо ведьмы. Ритуалы не сопоставимы, если мы говорим об объёме затрачиваемого магического ресурса.

Надо же… Пока Лита читала — мысли в голове жужжали рассерженными пчёлами. Ритуал вызова фамильяра для ведьмы рассчитывается индивидуально — в зависимости от дня, часа, места рождения и времени обретения силы. Её время пришлось как раз на затмение трёх лун. Она вспомнила огромный сияющий диск над лесом. Как там написано? Особенно важный магический цикл? Тётушки никогда не говорили о том, что она — особенная. Они многое скрыли, стремясь защитить. И что делать ей? Злиться?

- Отлично. Вызовем звёздную карту, — Уж кончиком хвоста коснулся зеленоватого камня, и свиток упал прямо Лите на голову.

— Драг!

— Прости. Некогда. Итак…

Змей что-то прошептал, и свиток повис в воздухе, на манер летающих ковров Шанрадата. Уж ползал по карте звёздного неба, иногда приподнимал хвост — будто писал в воздухе какие-то цифры. На все попытки спросить — что он такое делает, шипел, чтобы не мешали.

— Семь, — наконец объявил он.

— Ты о чём?

— На закате седьмого дня мы должны провести ритуал.

— Так долго?

Лита не могла поверить. Она сможет узнать тайну ещё только через семь дней? К гнилым мухоморам все эти расчёты и правила, книги, заклинания — она не выдержит! Ей нужно знать, что случилось с родителями сейчас! Броситься в бой и погибнуть, потому что…потому…

Слёзы лились против воли — капали на пергамент, пока Драг молча, ни о чём ни спрашивая, осторожно поворачивал на её пальце кольцо, возвращая вызванные книги на нужные полки.

Лита достала записку от мамы — инструкция по применению артефакта. Ребекка Вербенсклетт не особо старалась — буквы падали, налетая одна на другую. Даже Лита писала аккуратней, но конечно, не так красиво, как отец.

— Она торопилась, — неожиданно сказал Драг, который, как всегда, понял все её переживания без слов. — Думаю, если твой отец верил в то, что они не вернуться, то Ребекка — нет. Она не стала прощаться с тобой лишь потому, что уходила навсегда…

— Ты думаешь? — Лита посмотрела в чёрные глазки-бусинки, впервые увидев в них боль искреннего сочувствия.

— Уверен, — хвост привычным движением смахнул слёзы с веснушек. — Итак, пора готовиться. У нас не целых семь дней, бестолочь ты нерадивая — у нас всего семь дней! Мы должны сварить сопровождающие зелья и желательно, уговорить Мартиша Эрлина подсобить — одни мы вряд ли справимся.

— Кого?!

— Мартиша Эрлина — глухая?

— Нужна моя помощь?

Они оба застыли. Даже Драг, казалось, растерялся от неожиданности. Голос исходил от огромного кресла возле камина — оно бесшумно развернулось к ним (без магии тут явно не обошлось), и ведьма с фамильяром увидели придворного мага. Всё это время Мартиш Эрлин сидел тут? В библиотеке Академии? Или этот «неприлично могущественный», как выражается тётушка Румильда, волшебник, появился чудом? Стоило лишь имя произнести…

Глава 21

Как сильно изменилась жизнь, — думала Лита, шагая в библиотеку утром следующего дня. Девушка чувствовала, что взрослеет, и как оказалось, это вовсе не так уж и весело. Сколько она мечтала о том, что получит лицензию! Они откроют с тётей Петт собственную лавочку — маленькую, уютную, с качественными зельями, будут угощать клиентов чаем, печеньем с предсказаниями, дарить амулеты на удачу к каждой покупке…

Мечты разбились — теперь она только и делает, что врёт близким. Стоило ей скрыть, что Драг разговаривает — и тайны стали расти, как гадючкины слёзы — сорная травка голубоватого цвета, способная вытеснить все полезные растения. Каждый год они с тётей ходят в лес на кровавую луну — опрыскивать сорняк морозным зельем. Жаль нельзя сварить такое же и опрыскать себя саму с ног до головы!

Лите не хотелось врать. Хотелось чувствовать себя защищённой, как в детстве… Верить в то, что тётушки решат все проблемы. Но она понимала — это не так. Они не решали проблемы — тётя Петт и тётя Руми прятались от них. Прятались сами и прятали Литу. Они не хотели замечать, что Виздрагос уже не тот, магия их мира уходит, и Золотого песка становится всё меньше. Не хотели признавать несправедливость по отношению к Ведьмам — все эти манипуляции с лицензиями и артефактами со стороны короны. Совсем не такими были её родители. Мама и папа. Они что-то знали, и она обязательно выяснит, что именно. Она будет бороться, возможно даже погибнет, но обязательно докажет всем, что их смерть была не напрасной! Именно этого боялись тётушки. Конечно, их можно понять — они потеряли сестру и брата, поклялись единственную племянницу оградить от всех бед, сохранить ей жизнь во что бы то ни стало.