Если Уж попал в зелье... (СИ) - Марикава Рэй. Страница 4

— Вы правы, — ректор поднял обе руки ладонями вверх, развернувшись к преподавательнице. — Однако это, наверное, отчасти моя вина… Я сам попросил объявить о том, когда она справится с заданием. Девушка перестаралась. И потом… Не будем забывать, что на домашнем обучении Литиция была лишена ваших бесценных замечаний относительно достойного поведения. Признаю — это несомненный минус! Однако будем снисходительны…

Женщина в чёрной мантии слегка склонила голову и замолчала. Похвала из уст ректора ей была явно приятна.

— Несите зелье, сюда — объявил Аргулус Верес.

Девушка зашагала в сторону комиссии, сжимая пузырёк в кулаке. Стоило ей поставить зелье на стол, как трое волшебников склонились над ним, будто то был не пузырёк с зеленоватой густой жидкостью, а редкий артефакт древних чародеев.

— Что ж… Прекрасно! Просто прекрасно! — магистр Верес приподнял очки и улыбнулся.

— Выглядит и вправду неплохо, — поддержал ректор.

— Какая разница, как это выглядит? — раздражённо заметила Атарина Ридея. — Мы должны проверить!

Она встала, взмахнула руками, и рукава её мантии, словно крылья, на мгновение затмили солнечный свет. Окно распахнулось, ветер бросил на паркет несколько золотых листьев.

— Каррр! Каррр! — послышалось возле окна.

— Валдаш! Зови смотрителя.

— И Мартиша Эрлина, — добавил Персиваль Хойя. — Он нам понадобится. Могу я вас попросить, уважаемая?

— Конечно, — Ридея улыбнулась.

Ворон исчез, и спустя какое-то время в зал вошли двое.

В одном из вошедших каждый без труда узнает садовника. Пожилой, сгорбленный старичок неспешно вытирал огромным клетчатым платком испачканные в земле руки. Этот же самый платок поистине гигантских размеров несчастный то и дело подносил ко рту, сотрясаясь всем телом в приступах кашля.

— Ваше… кхе-кхе-кхррхкха, Ваше магичество, кхе-кхе-кхе…

— Уважаемый господин Дёрн, идите скорее к нам! — заулыбался ректор. — Итак, выпейте скорее! Вам станет легче.

— Во всяком случае, мы все на это очень, очень надеемся, дорогой Келвин, — госпожа Атарина улыбнулась, поглаживая иссиня-чёрные пёрышки фамильяра.

Маг кормила птицу орешками, которые появлялись, как по волшебству. И хотя Лита сразу почувствовала, что Атарина Ридея, как бы это помягче сказать, не на её стороне, девушка застыла с раскрытым ртом, восхищённо наблюдая за происходящим.

Конечно, у тётушек тоже были фамильяры, а завтра, уже завтра она проведёт обряд и фамильяр появится у неё! Но такого большого ворона она в жизни не видела! И вообще. Кроме тётушек она ни разу не видела вблизи настоящей колдуньи. Хотя конечно, её тетушки — самые лучшие.

— О чём задумалась, дорогая? — ласково спросила преподавательница. — Волнуешься?

— Нет. Зелье от простуды сварено верно, и господину…

— Келвину Дёрну, — подсказала Атарина Ридея, всё так же сладко улыбаясь.

— Да. Господину Келвину Дёрну станет лучше.

Очарование, связанное с ведьмой и её фамильяром, исчезло без следа. Эта госпожа Ридея, похоже, всерьёз решила, что Лита провалит испытание. Но она ошибается. Выбранный рецепт проверен и не подведёт — фамильное зелье на основе медвежьего мха. Медвежий мох — крошечное растение, его не сразу и заметишь на болотной кочке. Тем более мох растёт не на краю, а в самой середине опасных топей, туда попробуй ещё доберись, не считая того, что собрать для сушки его надо во время цветения, а цветёт он один день, и выбрать его правильно по луне и звёздам не просто. У них с тётей годовой запас этой чудной травки — садовник не только поправится, но и впредь болеть не будет.

— Что ж, — женщина отдала ворону последний орех и птица упорхнула в распахнутое окно. — Начнём?

— Да, — кивнул ректор и окно захлопнулось.

В зале повисла тишина — ни пения птиц, ни шелеста листьев от лёгкого ветерка.

— Итак, — Аргулус Верес посмотрел девушке в глаза. — Начнём. Пейте, — обратился он к садовнику.

— Я…. - замялся насмерть перепуганный старик, — Я, значит… Ваше магичество, кхе-кхе-кхе… Вроде как лучше мне уже, может…

— Келвин! — от голоса ректора вздрогнули стены. — Неужели вы думаете, я допущу, чтобы с вами что-то случилось?

— О… Кхе-кхе-кхе… Что вы, Ваше магичество, как можно, я не…

— Пейте!

Несчастный взял пузырек трясущимися пальцами, жалобно посмотрел на всех присутствующих, в последней отчаянной попытке вызвать к себе хотя бы каплю сострадания, но, поняв, что это бесполезно, зажмурился и залпом выпил содержимое — всё, до последней капли. Секунд двадцать не происходило ничего. Члены совета напряжённо вглядывались в испуганное лицо господина Келвина, и только девушка, похоже, вовсе не волновалась. Она с интересом рассматривала висящие по стенам массивные портреты седобородых старцев в изумрудных парадных мантиях. Раз уж так случилось, что выдалась свободная минутка — отчего бы не полюбопытствовать? Один из портретов был женским — пожилая дама в мягком бархатном кресле, с ярко-рыжей пушистой кошкой на коленях. Лита подошла ближе. Минут восемь у неё ещё есть — зелье не подействует так быстро. Она встала на цыпочки, чтобы рассмотреть висящую под портретом табличку, и только сейчас заметила закутанного в серую мантию высокого человека. Видимо, он пришёл вместе с садовником. Мужчина резко скинул скрывающий лицо капюшон, и девушка, как была на цыпочках, так и застыла, не в силах пошевелиться.

Как не стыдно себе в этом признаться, но вовсе не магия была тому причиной. Дело в том, что молодой человек был…очень красив. Смуглая кожа, синие… Таких глаз она никогда ни у кого не видела.

Губы незнакомца тронула игривая полуулыбка, кажется, он догадался, что именно заставило её буквально оцепенеть.

— Помочь?

— А…я…что?

— Вам не видно.

— Ну…я…аааа…. Аааааааааааа!

Лита закричала, потому что она…полетела вверх! Маг поднял не высоко — ровно настолько, чтобы можно было прочесть табличку под портретом:

«Лисинда-Амелия Амабэрри-Кадэ, основательница Академии».

— Что у вас там происходит? И куда это вы, милочка, запропастились? Кажется, это у вас экзамен? Я не ошибаюсь? Вы что же, настолько самоуверенны, что вам вовсе даже и не интересно, как чувствует себя бедный господин Келвин Дёрн? А? Литиция Келисавва-Вербенсклетт! Я к вам обращаюсь!

Госпожа Ридея очень злилась, а Лита, плавно опустившись на пол, поблагодарила мужчину в серой мантии:

— Большое спасибо.

Ей не ответили, но от взгляда этого человека стало не по себе.

Глава 3

— Лита! Детка…

Тётушки, спотыкаясь, бросились к племяннице и, тяжело дыша, застыли посреди двора Академии перед рыжей веснушчатой худенькой девушкой в огромной, украшенной пучками цветов и трав шляпе и набитыми до отказа карманами. В тех бездонных карманах жалобно позвякивали пробирки и пузырьки с настойками; руки девушка завела за спину, а голову опустила так низко, что лица не было видно. Сквозь звон пробирок женщины услышали жалобный всхлип.

— Я… я не…

— А я говорила! — взвизгнула Румильда Вербенсклетт, заламывая руки. — Говорила! Бедная… Бедная моя девочка… Она провалила экзамен, Петти, провалила! Из-за тебя! Это я… Я виновата! Как же я могла тебе поверить, как? Может, ты меня опоила, а? Ну, ничего… Ничего! Не реви, Летиция! Я этого так не оставлю. Я сейчас же пойду к ректору Академии. Настойка розовой кувшинки у тебя есть?

— Нет… Мы с тётей Петти решили, она не понадобится.

— Решили они! Всё! Хватит! Можешь мне больше не упоминать про тётю Петти, поняла меня? Вы с тётей Петти всё уже сделали! Теперь я займусь и твоим воспитанием, и решением этой проблемы. Так…

— Лита, — Петунья Келисавва взяла племянницу за подбородок и слегка приподняла. — Лита… Что случилось? С чем ты не справилась, скажи мне?

— Я…я…. Тётя Петт, я…. Та-дамммм!

Лицо девушки засияло, вспыхнули озорным блеском изумрудные искорки в глазах, затанцевали веснушки. Она развела руки, подняла вверх свиток с алой печатью, который все это время прятала за спиной, и принялась кружиться и пританцовывать вокруг ошарашенных женщин.