Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ) - Фаолини Наташа. Страница 16

У меня защемило сердце. Не знаю, какая тут система социальной защиты детей, но работает она из рук вон плохо.

- Пойдём к мясному прилавку.

Замурзанное личико Эстер осветила улыбка, исполненная чистого детского восторга.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌- Расскажи, как твоя мама допустила, чтобы ты столько голодала?

- Разве это долго? – искренне удивилась она. – Как-то раз нам целую неделю не было что есть. А мать Мартианна мне не родная. Она владелица приюта.

- Кто же вас финансирует, если дети неделями голодают?!

- Что такое «финансируют», госпожа?

Я вздохнула, расплачиваясь за несколько запеченных кусков свинины, и складывая их в корзину. Денег, что дал Ольгерд, хватило бы ещё, чтобы накормить какую-нибудь небольшую деревушку.

Наполненную до краёв корзинку я отдала Эстерсите. Девочка сияла и без конца благодарила меня за доброту и щедрость. У меня разрывалось сердце от мысли, что ребёнок так счастлив, просто получив еду. Мы договорились иногда встречаться в центре площади около городской ратуши – на том и распрощались. Она юркнула за ближайший поворот и исчезла за ним, но, спустя несколько секунд выглянула обратно и радостно помахала мне. Я улыбнулась ей: улыбка получилась натянутой. Не сомневаюсь, что она отнесёт корзину в свой приют, где её отберут старшие дети, или же сама владелица. Если она, по словам Эстерситы, может её отлупить, значит, точно способна отобрать еду у ребёнка.

Я закусила губу. Может, стоило пойти с ней? Но чем я ей там помогу? Строго запрещу всем трогать еду, которую я купила для Эстерситы? Не было бы это лицемерием перед остальными детьми, которые, скорее всего, голодают так же, как и она? Да и что было бы, когда я ушла бы? Кто защитил бы бедную девочку? Она, разве что, подверглась бы ещё большим нападкам.

В нашу следующую встречу обязательно расспрошу её о приюте поподробнее. Сейчас же моё задание – найти жандарма Лейбурна. Наконец-то я с ним встречусь, и для меня хоть что-то прояснится.

Пятый дом от городской ратуши, если смотреть на Юг. Оу… Возможно, я узнала бы жандармерию и без подсказки – настолько это здание отличалось от остальных: бутылочно-зелёного цвета, со стрельчатыми окнами, забранными решётками; крыша выложена чёрной черепицей. Мое хорошее настроение как ветром сдуло. Заходить в мрачный дом совсем не хотелось.

Но пришлось. Я поднялась надломленными ступенями и толкнула входную дверь – деревянную и тяжелую.

Оказавшись в крошечной, квадратной формы, прихожей, огляделась. Окон здесь не было ни одного, и практически всё место от стены до стены занимал длинный стол, уставленный кипами бумаг. Из-за этих стройных рядов и поднял голову дежурный – мужчина лет сорока, в чёрной строгой форме с испещренным морщинами лицом.

- Кто? – Устало спросил он, отодвигая стопку бумаги, чтобы лучше меня видеть. – К кому, по какому поводу?

- Княгиня Алайна Валениора. Хочу увидеть жандарма Лейбурна, - наверно не стоит говорить этому мужчине, что у меня для него есть полезные сведения. Чем позднее вся эта история дойдет до Ольгерда, тем лучше. – Мы с ним договорились о встрече.

- Это жандармерия, а не место для свиданий. – Мужчина откинулся в кресле, буравя меня едким взглядом.

- Извините? – я удивлённо подняла бровь. – Это будет решать жандарм, а не вы, так что позовите господина Лейбурна. Он разозлиться, узнав, что я пришла, а вы меня не впустили, - надеюсь, авторитет жандарма достаточно здесь высок, чтобы я могла им защититься.

- Не раньше, чем ты назовёшь своё настоящее имя, подруга. Жёны князя Валениора не разгуливают по городу. Без сопровождения так точно. Да и вряд ли княгиня стала бы одеваться в подобную рвань. Так что говори прямо: из какого дома прислали? Джилианны? Или Порпентины?

- Я абсолютно не понимаю о чём речь, - я нахмурилась, стараясь своим видом показать максимальное недовольство, чтобы этот служака не увидел, как я волнуюсь. – Я назвала вам своё имя. Будьте добры, позовите жандарма, или проводите меня к нему.

- Его нет на месте, - мой неприятный собеседник скрестил руки на груди. – Приходи в другой день.

- Слушай, умник, – я подошла ближе к мужчине и уперлась обоими руками в свободное от бумаг пространство на столе. – Мой муж – князь этой палатины. Он отправил меня к жандарму с поручением, смысл которого я не буду раскрывать простому служащему. Так что веди меня к Лейбурну, ради твоего же блага. Прямо сейчас!

Моя взяла, даже несмотря на то, что я была не до конца уверена, в правильном ли контексте употребила слово «палатина»: служащий, не отрывая от меня недовольного взгляда, потянулся за каким-то продолговатым камнем, оказавшимся впоследствии, как я поняла, переговорным артефактом. Он сжал его, и камень засветился изнутри ровным зелёным светом.

- Рэнуард, к вам посетительница, - недовольно сказал он прямо в камень. – Битый час доказывает, что она жена князя Валениора и пришла по делу.

- Что значит «битый час»? – судя по виду, от ледяного тона Лейбурна мужчину прошиб холодный пот.

- Одета не как княгиня, - уже с меньшей бравадой пробормотал служака в «трубку». – Я заподозрил, что она из тех домов, что вы велели не пущать…

- Впустить ко мне сейчас же! – рявкнул жандарм. – А тебе три неоплачиваемых смены вне очереди!

Артефакт многозначительно потух. Служащий уже не поднимал на меня взгляда – только кивнул в сторону двери в соседней стене.

- На второй этаж, третья дверь справа, - безо всякого выражения произнёс он, чрезмерно внимательно вглядываясь в какую-то из своих бумажек, словно раньше никогда её не видел.

Я не стала его благодарить, лишь с невозмутимым выражением лица прошла, куда он указал. Тёмный коридор не внушал доверия. Я насупилась. Это ведь жандармерия – местный оплот защиты граждан. Почему же он так мрачен?

Из-за очередного поворота на меня едва ли не налетел Лейбурн, вышедший, видимо, меня спасать из лап грозного дежурного.

- Алайна! – От его суровости, направленной на служащего, не осталось и следа – со мной он был мягок и дружелюбен. – Простите, что так получилось. Я предупредил всех дежурных, что княгиню Валениору нужно пропустить без очереди, но, как видите, для некоторых это слишком сложная задача. Не волнуйтесь, меры будут предприняты.

- Я не волнуюсь, - заверила я жандарма, с удовольствием разглядывая его светящиеся мальчишеской радостью медовые глаза.

- Тогда пойдёмте.

Он повёл меня вдоль длинного тёмного коридора, крепко держа за руку, то и дело оборачиваясь и бросая на меня взволнованные взгляды, словно волновался, что я исчезну.

В кабинете Рэнуарда было лишь одно длинное окно, но оно давало достаточно света, чтобы разглядеть обстановку. Стены уставлены высокими – до потолка – стеллажами с книгами. Стол около окна заставлен бумагами, но на нём, в отличие от стола дежурного, царило подобие порядка. Пыли не было, как и вообще какого-либо мусора.

- Присаживайтесь, Алайна, - он отодвинул стул с изумрудно-зелёной обивкой. Я неловко присела.

Лейбурн обошел стол и сел напротив меня, тут же поставив локти на стол и сцепив руки в замок. Он обжёг меня внимательным взглядом, им же подталкивая меня к разговору.

- Пожалуйста, зовите меня Айна, – начала я, ощущая, какой напряжённой себя чувствую. – И давайте лучше на ты? Если вы не против, конечно.

- Конечно, нет! – засмеялся мужчина, опуская руки на стол и сложив ладони лодочкой – я удивлённо отметила, насколько расслабленным он себя чувствовал. – Айна. Хорошо! Это твоё настоящее имя?

«Началось» - взволнованно подумалось мне. Почему я так переживаю? Он – то, что мне нужно. Он должен, обязан помочь мне!

- Нет. – Голос дрогнул. – Моё имя – Алла. Алла Сирина. Но ты вряд ли сможешь меня здесь так называть. Карина сказала, что в Каллахаре нас будут называть только здешними именами.