Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ) - Фаолини Наташа. Страница 5

Внезапно я поймала себя на мысли, что обдумываю какие-то проблемы, о которых сегодня утром даже не помышляла! Насколько быстро я стану считать эту страну, этот мир своим домом? Стану ли когда-либо?

Двенадцать жён.

Тринадцать. Да, тринадцать. Правда ли ты собрал нас из-за какого-то предсказания? Эта причины столь нелепа, что я диву даюсь, как девушки так легко взяли его слова на веру. Для чего ему девушки с Земли на самом деле?

Пока что вопросов у меня намного больше, чем ответов.

Я время от времени подливала горячую воду, радуясь хотя бы тому, что здесь есть элементарные удобства. Накопитель сиял белым цветом, словно ночник, и я хлюпалась в воде до самой темноты. Крошечная отдушина в чужом, незнакомом мире.

Пока что я видела для себя два основных задания. Первое - узнать, кто ещё может путешествовать по мирам, кроме Олега, и, по возможности, разыскать этого человека. Вдруг он сможет вернуть меня домой?

Второе – встретиться с жандармом Лейбурном. Или хотя бы с кем-нибудь другим, кто сможет объяснить мне, кто я в этом мире, и каких прав в этой стране удостоена. Спрашивать о подобном у жён Ольгерда или у него самого, полагаю, бессмысленно. Он может соврать, и без постороннего человека я никак не проверю, правда это, или нет. Девушки же сами могут быть обмануты и не нарочно обмануть меня.

В тумбе я нашла одеяние необъятных размеров, и споро приспособила его себе под банный халат. В комнату вплыла огромным белым облаком, и едва не споткнулась, увидев у окна Олега.

Его выражение лица демонстрировало смертельную усталость, но меня она не тронула. В одну секунда вся злость, сдерживаемая мной до этой поры, всколыхнулась, словно снег в новогоднем шаре, и выплеснулась наружу.

- Что ты забыл в моей комнате? – Ледяным тоном спросила я, инстинктивно запахивая халат на себе ещё туже. – Недостаточно насмотрелся на моё унижение?

Его взгляд излучал беспокойный огонь, мой – яростный лёд. Мы оба приготовились к конфронтации.

- Твои потуги показаться смелее, чем ты есть, бессмысленны. – Отчеканил он. – Я знаю, как ты мягка. Как слабохарактерна.

У меня отвисла челюсть.

- Да, я мягка. – Осторожно произнесла я, ощущая себя дерзкой, как пантера, готовящаяся к прыжку. – Невнимательному наблюдателю может так показаться.

Я бесстрашно подошла ближе к нему и задрала подбородок так высоко, как смогла, смотря прямо в его поганые глаза. Мы словно метали молнии друг в друга! Он молчал, и я продолжила, несмотря на сжатые в ярости зубы.

- Я в этом мире ровно до тех пор, как у меня появится первая, крошечная, малюсенькая возможность сбежать. Будь уверен, я воспользуюсь ею в ту же секунду. Этот момент станет началом твоего конца. Перед побегом я наломаю таких дров, что ты до конца жизни будешь жалеть, что втянул меня в свои мерзкие игры. А теперь пошел прочь из моей комнаты! Я устала, и хочу отдохнуть.

Меньше всего в жизни я ожидала, что в следующий момент мы сольёмся в поцелуе, но именно это и произошло. Олег сжал меня с такой силой, что я на мгновение потеряла самоконтроль, а дальше… Жар опалил мои губы, и я на миг поддалась этой слабости. Всего лишь на миг!

Звонкая пощёчина отрезвила князя. Он не ожидал сопротивления – по нему было видно. Глаза, обычно немного прищуренные из-за близорукости, сейчас широко раскрылись. В них плеснулась ярость. Но и удивление тоже.

- Не смей ко мне прикасаться! – Прошипела я, отходя. – Никогда в жизни больше не смей прикасаться ко мне! – Повторила ещё громче.

- Твоё тело говорит о другом. – Неожиданно спокойно ответил Олег. Нет… Пора перестать называть его Олегом. Так звали моего жениха, заботливого, пусть он и имел некоторые диктаторские замашки. Стоящий же передо мной мужчина – князь Ольгерд, не имеющий к моей жизни никакого отношения. Он мне не муж – посторонний. И отношение заслужил соответствующее. – Ладно… Попрошу только об одном: сохрани мой визит втайне от других. Не желаю стать объектом пересудов.

Посмотрите только, великий аристократ снизошёл к просьбе! Теперь я ещё больше укрепилась в мысли, что Марина не единственная, кто обделён любовным интересом мужа. Обделены все, кроме меня, и он хочет это скрыть!

- Прошу, уйди. – Я не стала отвечать на его просьбу ни согласием, ни отказом. Я ещё сама не знаю, что принесёт мне больше забот. – Не хочу тебя видеть. Уйди, иначе я выпрыгну в окно.

- Нет нужды, - Ольгерд криво усмехнулся. – Ты открываешься с другой стороны, Алла. С той, что я за всё время в тебе не заметил. Но знаешь, что самое интересное?

«Мне это нравится…»

Что это было: шелест ветра, запутавшийся в ветвях тополя? Может, мои собственные мысли, подчинившиеся воле князя? Или же его прощальные слова перед уходом? Слова, от которых меня проняло дрожью?

Я гадала об этом всю ночь, и сон одолел меня лишь наутро.

Марины была так добра, что лично сопроводила меня в столовую. Мы снова брели по величественному замку, в этот раз сонно и размеренно. Девушка болтала о всякой чепухе, но я всё равно внимательно слушала, боясь пропустить какую-нибудь мало-мальски полезную крупицу информации.

- Вчера ко мне пришла Олеся, и мы целый вечер тренировались пению. – Весело вещала она. – Надо же будет чем-то развлекать гостей на пиршестве.

- Каком пиршестве? – Я замерла, ожидая чего угодно, но только не того, что она сказала.

- Ваша свадьба, конечно. – Пояснила Марина. - Ты думаешь, достаточно просто приволочь любую девицу и назвать своей женой? Необходимо представить её обществу, и, что главнее – Триумвирату. Это орган административной власти в нашей палатине. Вы повторно принесёте супружеские обеты, и Триумвират подтвердит законность вашей связи.

- То есть брак, заключённый в нашем мире, здесь не котируется? – Повеселела я. – Что, если я не произнесу свадебных клятв?

- Тогда вы не будете считаться мужем и женой. – Непонимающе ответила Марина. – Только ты этого не сделаешь.

- Ты уверена? – Я усмехнулась.

Девушка остановилась. Её руки в одно мгновение схватили меня за предплечья. Сжали цепко.

- Не делай глупостей! – Взволнованно прошептала она. – Ольгерд – тот ещё говнюк, но ты хотя бы будешь под его защитой! Сначала убедись, что ты живешь в безопасности, а потом уже решай, как поступать дальше. Ну не согласишься ты признать брак, и что? Куда ты пойдешь? Это чужой мир, и ты не знаешь правил, по которым он живёт.

- Ты ведь говорила, что земных женщин здесь не обижают. – Возразила я, но моей решимости заметно поубавилось.

- Да. – Коротко ответила Марина. – Если они чьи-то жёны. Особенно – жёны чиновников, юриспрудентов или аристократов. Я не знаю, бывало ли раньше, чтобы жена не подтвердила брак, и что с ней случилось дальше, если таковая и была. Но проверять тебе не советую.

Её слова заставили меня крепко призадуматься. Есть ли в них рациональное зерно? Определённо. Но что, если сбежавших жён нет как раз потому, что всех пугают этой байкой о неизвестности и ужасах, поджидающих за ближайшим забором? И все боятся, и потому становятся жёнами, пятыми, десятыми?

Мои раздумья были прерваны приветствиями разной степени дружелюбности: в своих размышлениях я и не заметила, как мы вошли в столовую. Одиннадцать девушек уже трапезничали, но каждая из них так или иначе со мной поздоровалась.

- Алла, доброе утро. – Личико Карины осветилось доброй улыбкой. – Присаживайся! Будем выбирать тебе имя.

До этого момента мне казалось, что я прекрасно отдохнула, но слова Карины словно мешок камней мне на спину сыпнули. Выбирать мне имя?

- Выбирать имя? – Уже громко повторила я. – Моё старое чем-то провинилось?

- Нет, что ты! – Карина округлила свои прекрасные, чуть раскосые, глазки. – Просто наши родные имена слишком выделяются среди населения. Иногда в людном месте – например, в зале на балу – кому-нибудь нужно будет тебя позвать, и лучше, если это имя будет привычным для уха здешних жителей. Мы и так выделяемся среди девушек, рождённых на Асире, так не будем же подчёркивать наши различия пуще того, что есть.