Возрождение (СИ) - Кретов Владимир Владимирович. Страница 12

Что!?

Ё!!! Я тут же убрал ногу из расплава и глянул своё ХП. Треть как корова слизала, а я даже внимания не обратил…

В этот момент перед глазами высветилось:

Умение “Свободный художник” закончило свое действие.

Внимание! Вы завершили создание божественного предмета “Молот тьмы”.

Умение “Свободный художник” повысилось на 20. Теперь даже при обычном использовании умения “кузнечное дело”, шанс сотворить уникальную вещь составляет 3,3 %.

Итого: 3,3 %.

Известность повысилась на 10000.

Итого: 42300.

Уровень в “кузнечное дело” повысился на 30 %.

Итого: 265 %.

Получен опыт.

Новый уровень!

Я тут же всмотрелся в свойства получившегося молота:

“Молот Темнота”

Истинный божественный предмет

Износ 0/0

Необходимый уровень: безуровневый

Необходимо:

Условия отсутствуют

Свойства:

Урон 758 — 1765

Живучесть +32340

Сила +100058

Интеллект + 55333

Тюрьма. Может заключить в себе одну любую сущность, как в темницу. В том числе божественную.

Пламя. Темнота может создать волну пламени в 100 метров шириной.

Факел. Может светить огнём в темноте.

Да! По телу, от района сердца во все стороны разошлась мелкая дрожь. Вот поэтому я и скучал… по наслаждению от хорошо проделанной работы. По превращению кучи непонятной хрени во что-то конечное. Полезное. И сейчас мне плевать даже на то, что получилось очередное оружие. И у меня, блин, теперь три божественных пушки. А руки-то две…

Я поднял за ручку божественный молот и рассмотрел его повнимательней.

Какая ручка была у факела, точно такая же получилась и у молота. Простенькая.

Булыжник Бэдрока, ставший навершием, нисколечко не поменял своей формы. Каким был, ровно таким и остался. Разве что, цвет поменял. Теперь, он был чернее чёрного, и от него раздавалось чуть слышное шипение.

Отстранил немного от глаз молот, чтобы полюбоваться издали, и моё внимание перескочило на Гора, который всё сидел на наковальне с огроменными ”глазами”. Даже не думал, что его глазницы могут настолько расшириться…

А также, с отсутствующей нижней челюстью. Она валялась на полу — в паре метров от него. Он челюсть уронил в прямом смысле этого слова. Хехе.

Я отложил молот на край практически остывшей, но, всё-таки, полностью уничтоженной наковальни и, подойдя к учителю, пощёлкал пальцами перед его лицом.

Тот, как будто, ото сна очнулся. Помотал своей черепушкой и сузил свои глазницы. Он смотрел на меня какое-то время чуть ошалело, затем, спохватился, потыркал клещами свою отсутствующую нижнюю челюсть и, порыскав взглядом по полу, бросился её поднимать.

Вставив челюсть на место, он даже какой-то жалкий вид принял и, разведя руки в стороны, спросил:

— Это что такое было!?

— Крафт. Крутую штуку делал.

— Что!?

Я усмехнулся и, взяв новую божественную вещь, протянул её Гору.

Тот осторожно взял молот своими клещами, всмотрелся в него и снова уронил свою челюсть.

Подняв и снова её вставив (он умудрился это сделать, не отпуская при этом молот), он, прямо, с каким-то благоговением протянул мне божественный предмет и прошептал:

— Ты бог?

Я рассмеялся в ответ.

— Нет, Гор, не бог. Просто иногда умею делать весьма крутые штуки.

— И сколько же у тебя кузнечного дела?

— Двести шестьдесят пять.

В этот раз, Гор успел рукой придержать свою собравшуюся снова упасть нижнюю челюсть, и вернул её на место.

— Сколько!?

— Двести шестьдесят пять.

Кузнец уставился в пол и затих, явно о чём-то размышляя. Затем поднял на меня свои глазницы и развёл руки в стороны:

— А зачем тебе тогда нужен я?

Я взял с края наковальни так и не использованные слитки Тьмы и положил на наковальню Гора.

— Временно я не мог пользоваться всеми своими умениями. В том числе, и кузнечным делом. Так что, ты, действительно, мне помог. Ложка хороша к обеду. — Я поклонился головой кузнецу. — Спасибо тебе.

Гор выглядел немного потерянным. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его прикрыл и поскрёб клещами макушку своего черепа.

Затем, усмехнулся и ответил:

— Пожалуйста. — Скелет отзеркалил мой поклон. — И тебе спасибо. Мне по кузнечному делу и так от тебя было немало полезностей… а сегодня накидало столько, что я до сих пор в шоке.

Я усмехнулся:

— Не за что.

Гор показал своей рукой молотом на мою пустую ладонь:

— Ааа… Ковал ты чем? Я что-то не понял.

Я посмотрел на своё левое плечо, на которое перебрался мой пет, и сказал ему:

— Гаврюш, появись!

Он тут же заискрился и стал видимым. Гаврюшина голова-молот была направлена в мою сторону, и я кивнул в сторону Гора:

— Тобой полюбоваться хотят.

Гаврюша медленно повернулся к кузнецу, и тот аж попятился в сторону. Буквально на пару шагов. Но тут же остановился.

Я улыбнулся. Ну да, теперь Гаврюша выглядит достаточно угрожающе.

— Не бойся, он не кусается.

Ну, а то, что вместо укусов он предпочитает разрывать на маленькие кусочки, тебе лучше не знать.

Гор настороженно смотрел на моего пета. Затем, он подошёл ближе и рассмотрел его сверху до низу. Подняв правую ногу вперёд, он замер и, будто спохватившись, спросил:

— Можно?

— Можно.

Я кивнул Гаврюше, чтобы он сполз ко мне в руку. Мой пет тут же это сделал — застыв молотом-киркой. И уже в таком виде, я подсунул его под нос Гора.

Тот отшатываться не стал, но рассматривал Гаврюшу с осторожностью. Зависнув на минуту, кузнец “ожил” с фразой:

— Охренеть…

Понятно. Видимо, абилити прочитал.

Гор сглотнул. Хотя, чего там глотать скелетам? И подняв на меня “глаза кота из Шрека” (прям, дежавью какое-то) максимально жалобно спросил:

— Можно я им поработаю немного?

И куда только его опаска пропала?

Рассмотрел просящее выражение черепа. Блин, всё ещё удивляюсь, как они так эмоции умудряются изображать…

Хотя, глаза кота из Шрека получаются у него, не лучше, чем у Ульфа … Всё равно, черепуха не выглядит умилительно. А по-прежнему стремновато.

Но, всё-таки, кузнецы, они и в Тёмном мире кузнецы. Помню, Ульф тоже просил дать ему и ” Вгоняющим в ад” помахать, и Гаврюшей.

— Можно. На час он в твоём распоряжении.

Гор аж воодушевился.

— Спасибо! — Он поднял вверх руку-клещи, крикнул. — Я ща!!!

И вылетел из кузницы наружу.

Эмм… куда это он?

Стало понятно, куда он бегал, только через десять минут, когда Гор ворвался (по-другому и не скажешь), обратно в кузню.

На правой руке вместо молота у него была кисть.

Э… поменял, что ли?

И чего это я удивляюсь. Тут всё завязано на всяческие модификации тела. Плотью торгуют, чтобы свою тушку апгрейдить. Значит, разнообразные “пластические” операции тут — это вполне обычная вещь.

Гор с видимым нетерпением, но очень осторожно взял из моей руки Гаврюшу. Медленно покрутил с восхищением перед глазами и даже нежно погладил чёрную рукоять, вокруг которой искривлялось пространство. Взяв нормально в правую руку Гаврюшу, кузнец пару раз взмахнул им, примериваясь. Затем, растянув свои зубы в улыбку, повернулся к наковальне.

***

Около пятидесяти минут Гор упоённо “колдовал” над своей наковальней. Бегал до своего сундучка, любовался Гаврюшей и ковал, ковал и ковал. Пара слитков Тьмы тоже у него пошли в дело.

И когда он закончил, на наковальне остался лежать чёрный молот с цилиндрическим навершием.

Гор с небольшой грустью в глазницах протянул мне Гаврюшу. Тот ожил, и сам выпрыгнул из пальцев кузнеца в мою сторону. Обвернувшись вокруг моего тела, он занял своё место у меня на левом плече и исчез.

Посмотрев пару секунд на моё пустое плечо, Гор повернулся к наковальне. Затем, взял в руки молот и, всмотревшись в него, снова разулыбался.