Наследство Империи - Ипатова Наталия Борисовна. Страница 3

Мама должна быть спокойной, деловитой, сильной. Мама не имеет права быть другой.

Они ждут, что она вырастит им Эстергази – умного, веселого, крутого. Лучшего из людей. Второго Рубена. То-то и Харальд является, как по часам, каждый выходной: с подарками, игрушками, билетами на стадион и пропусками в академию ВКС, в космопорт и в местную военную часть. Лучший свекор, какой только может быть. Будь он худшим, ничто не помешало бы ей захлопнуть перед ним дверь и со спокойной совестью объявить Брюса своим. Потом они скажут, что у Брюса нет выбора. Что он родился с крыльями. Интересно, что думает по этому поводу Адретт?

Эстергази отдали Империи больше, чем та была вправе просить. А она все равно издохла. У ее мальчика будет выбор.

Да, положительно, этот вид из окна бесценен, когда надо убить время. Час долой, его поглотили несчетные волны. Они довольно много часов поглотили. Даже при закрытых ставнях они бегут на внутренней стороне полуприкрытого века, на сетчатке глаз, неподвижно уставленных в стену.

Натали встряхнулась. У Брюски в последнее лето проявилась очевидная страсть к экстремальным развлечениям. Не иначе дед втихаря прививает вкус. Знает она эти маленькие шалости, вроде Лиги Святого Бэтмена, совершаемые втайне от бабушек и мам. Одно утешает: на Нереиде нет хулиганов, достойных карающего кулака Эстергази.

Зато тут есть ураганы. Лучшая в Федерации метеослужба предупредила, что сформированный теплым течением ураган Эгле движется по направлению к заселенному побережью. Населению рекомендовано до минимума сократить перемещения воздушным транспортом, по возможности оставаться дома и обозначить места своей дислокации. Брюс с вечера лазал на крышу включать инфракрасный маячок.

Спать он ушел недовольным. Проклятый ураган не позволил испытать купленную к одиннадцатилетию «взрослую» доску. Между тем – самое время. Всякий знает: настоящая волна идет, когда курортники уже упаковали чемоданы и разлетаются по своим планетам.

Личное... да все ее личное тут, сопит в верхней спальне. Никто, собственно, не заикался, что она должна похоронить себя в мавзолее под золотым на мраморе именем Эстергази, но... Руб, черти бы его взяли, слишком высоко установил планку. Возможные кандидаты или не выдерживали никакого сравнения, или умудрялись выставить себя полными дураками. Как вчерашний, вздумавший гнаться за ней на городском такси. Смешно. А коли бы догнал, у нее в бардачке станнер.

– Мам, а ты чего меня не будишь?

Все, время утренней рефлексии вышло. До чего забавны эти трикотажные штаны на веревочке, длиной до колен, а шириной с море Тиль. Стоп, почему до колен? Еще в среду были ниже минимум на два пальца. Запомнить и непременно спросить у Адретт: великолепный Руб в одиннадцать был таким же ушастым и тощим?

– Проверка биологических часов, рядовой.

– Ну ма-а-ам!

– Штормовое предупреждение, – сжалилась Натали. – Хлещет, как из брандспойта. Хотя из брандспойта так не хлещет.

Она приоткрыла жалюзи, подтверждая свои слова.

– Видишь? Программу вышлют по Сети, так что марш в ванную. Да, и уровень воды замерь.

– А что на завтрак? Каша?

– Угу, рисовая. Сладкая.

– А банан можно?

– Ну... можно, только учти – бананов мало, а доставка не работает. И на обед будет рис. С копченой рыбой.

– С рыбой – это бы еще ничего, – скривился мальчишка. – А каша вот...

– Разговорчики, рядовой.

– У-упс! – Дверь за «рядовым» захлопнулась.

– Эй, Брюс! – крикнула мать вслед. – А ты б согласился учиться экстерном? Час экономии на дороге... Ну и вообще...

Из ванной донеслось нечленораздельное блеяние. Ясное дело, вопрос застал чистку зубов в самом разгаре.

– ...и все равно права раньше четырнадцати не дадут, так куда торопиться? И друзья. Я разве инвалид – по Сети общаться?

То-то и оно, что друзья. Мозгов еще нет, а страсть выпендриться у мальчишки – как реактивный двигатель. Друзья ее только подогревают. Невольно задумаешься: а добрый ли то выбор – растить детей на планете Ураганов? Ох и времечко начинается! Матери только мантры читать.

– Ух ты, мам, а отметку-то скрыло! И холодина там, я тебе скажу...

Надобно как-нибудь посчитать, сколько Брюсов вертится вокруг одновременно. Судя по аппетиту – никак не меньше эскадрильи.

– Ну, – спросил Брюс после завтрака, – чем займемся, капитан? Планы есть?

– Иди, – распорядилась мать, – почту проверь. Ну и обработай все, что тебя касается.

– Адресованные тебе любовные письма – тоже?

Слишком ловок, чтобы воздать ему должное. Подзатыльником.

– Свистнешь мне, когда наберется дюжина, лады?

Она вздрогнула и переменилась в лице, когда «привратник» гулко и тяжко ударил в бронзовый гонг. Не потому, разумеется, что помешанный на антике Брюс тайком его перенастроил. В такую погоду на Нереиде по гостям не шастают. Взгляд на монитор. На пороге некто закрылся от камеры букетом белых роз. Натали это не ободрило, но законы этики на планетах с дурным климатом весьма строги. Поколебавшись меньше, чем ей бы хотелось, она велела «привратнику» открыть.

Букет и тот, кто прижимал его к непромокаемому плащу, с явным облегчением переступили порог. Брюс рванулся было принять цветы, потому что мать стояла окаменев, но ее повелительный взгляд буквально смел «рядового», заставив того отступить на вторую укрепленную линию. Сиречь на лестницу.

Сзади с сомнением и вроде даже с покаянием на лице маячил Харальд, но это был тот случай, когда свекор мог и подождать. Безмолвно она приняла розы, а гость освободился от плаща, под которым обнаружилась летная форма ВКС Зиглинды, снятая с производства уже лет этак десяток. Бог знает что они там носят сейчас. Ребенок на лестнице ойкнул и свесился с перил. Проще перечислить, кто из героических Эстергази не носил этой формы: и дед, и прадед, и отец на бесчисленных снимках в альбоме. И даже мать, невольно застывшая смирно, что, видит бог, довольно экзотично – в домашнем платье до полу и с этим необъятным веником в руках. Мы действительно не оставили пацану выбора.

– В-в-ваше Величество...

– Что вы, что вы! – замахал руками гость. Облако брызг встало вокруг него. – Все мы частные лица. Меня зовут Кирилл.

На ней красивое длинное платье, похожее на тунику, без рукавов, намокшее там, где его коснулись цветы. Горизонтальные полосы разной ширины переливаются из синих в зеленые, ткань струится, как вода, и ее легко представить себе подхваченной ветром. Только на Нереиде вещь подобного рода столь... природно уместна. Дожить до тридцати семи, пересечь Галактику из конца в конец и обнаружить: краше всех – зиглиндианка. В ней все женщины, встречавшие мужчин на пороге четыре тысячи лет.

У нее нынче длинные волосы – черные, как водоросли, пряди. Взгляд, которым гость окинул жилище, она истолковала неправильно.

– Мемориал в комнате Брюса.

И правда. Ни одной фотографии Рубена в интерьере, где прихотливо расставлена легкая мебель из ротанга, а на кресла брошены терракотового цвета пледы с бегущей по краю квадратной «критской волной». Ясное дело: парень нуждается в героической легенде, а его матери лишний повод к депрессии вовсе ни к чему.

– Я чай приготовлю, – придумала Натали, исчезая в кухне. – Харальд, Брюс, пожалуйста, вы знаете, что делать... К-Кнрилл, прошу вас, устраивайтесь.

Харальд мог бы и предупредить, какого гостя везет. Такого гостя! Еще одно мелкое напоминание, что все здесь принадлежит Эстергази. Включая и саму ее, и сына. Харальд – милейший человек, с его стороны это скорее промах, чем булавочный укол. К тому же свекор выглядит еще более ошеломленной жертвой. Общественная поза, которую избрали Эстергази, – обломки Империи! – насколько она отвечает каждому из них конкретно? Грубо говоря, насколько каждый из них сам по себе – Эстергази? И какой они видят ее роль во всем этом кордебалете?

Столько лет его не было, зачем теперь явился? Нужно что-нибудь? Позвольте, угадаю. Империя? Все, что осталось, включая Брюса?