Врата Валгаллы - Ипатова Наталия Борисовна. Страница 35

– Она разве не аристо?

– И даже не буржуа. Стюардесса. Случайная, в сущности, встреча, последняя женщина, и...

– Крылатое создание? Почему я не удивлен, командир?

– Если она нашла покровителя, из властных или, как минимум, из имущих, – Рубен хрустнул пальцами, – то ей, считай, повезло устроиться. Могу ли я не думать, что это не я?

– И вы б ее не осудили?

– Осуждать женщин – занятие для женщин. Разговор, в конце концов, упрется в «хочу ли я ей счастья». Хочу. Следовательно...

– Я долго наблюдал, все пытался понять, из чего должен быть слеплен образ, вокруг которого достроено это вот все, – движением рук Вале обозначил «Фреки». – Ну, чтобы вписаться естественным образом во всю эту пласталь, Устав, равнение на знамя, чтобы всякий, глянув, сказал: во, самое оно! Кураж, личный счет, донжуанский список, немного жеребячьего юмора... вы уж извините, милорд... А в целом – единственный человек, кто воскресил мои героические детские бредни!

– Кажется, – признался Рубен, криво усмехнувшись, – я дозрел наделать всех глупостей, насчет которых меня предупреждали. Ох, дайте только наземь ступить, вот тогда рухнет вся эта дурацкая декорация, и пускай все запивает белым светом...

– А уроды согласятся подождать, командир? Не налетят в самый неподходящий, не побоюсь сказать – интимный момент?

Рубен хмыкнул, развеселившись.

– А мы их встретим плазмой в лоб и проводим торпедой в дюзу. Я-то гадаю, ради чего геройствуем, а? Ладно, пойду... приму меры.

Спортзал, где Рубен собирался «принять меры» к своему вышедшему из-под контроля воображению, оказался пуст, но это обстоятельство уже не удивляло. Пилотов изматывали рабочие нагрузки, да и число смен сократилось. В связи с этим обстоятельством образовались «мертвые часы», когда там гарантированно не было ни души. А если и попадалась, признаком хорошего тона считалось не обращать особенного внимания на товарища по несчастью.

Проходя мимо, Рубен угрюмо посмотрел на кольца. Протяжная и нежная песнь тела от нагрузки этого рода сделала бы ему только хуже. А вот боксерский мешок, что, скрипя, чуть покачивался на четырех растяжках, привлек и приковал к себе его взгляд. Словно бы невзначай приблизившись, Шельма не моргая следил за его движениями. Глаза резало нещадно. Монотонность движения – туда-сюда! – порожденная, скорее всего, вибрациями работающих двигателей и механизмов авианосца, походила на издевательство. Как тиканье старинных часов. Давно, на один из домашних праздников, посвященных то ли дню его рождения, то ли окончанию какого-то из курсов, мать подарила ему такие – в спальню. Он не мог заснуть, пока их не убрали. Это он-то, способный спать при полной загрузке жилого отсека, в любое время дня и ночи – стоило только приказать! Размеренный однообразный звук, вызывающий чувство напряженного ожидания... чего? Вопрос не для мальчика, что хочет быть пилотом.

Удар, в который Рубен вложил все, пришелся снизу вверх, справа, туда, где у человека была бы челюсть. И левой – «под-дых», пока не очухался. Однако уже первое попадание оказалось роковым: одна из верхних растяжек соскочила с потолочного крюка, мешок закрутило, удар «в живот» вышел... неадекватным, поскольку пришелся на возвратное движение, руку просто отбросило мягкой тяжелой силой. Рубен даже пошатнулся и вынужден был отступить на шаг.

– Гы! – Услыхал он за спиной, и звуки ленивых аплодисментов. – Она дала сдачи!

Досчитал до десяти – исключительно дух перевести! – и обернулся. Медленно. Насторожившись и напрягшись всем нутром.

Рейнар Гросс стоял на пороге. Один – это было первое, что отложилось в сознании. С мокрой головой и полотенцем через плечо. В лучшей традиции подростковых драк комэски сделали несколько шагов по кругу.

– Меня попросили тебя не трогать, – задумчиво сообщил Гросс.

– Какое совпадение: мне то же самое приказали. Особенно... кхм... по голове.

– А ведь другого случая навалять тебе... за все... может ведь и не представиться, как ты думаешь?

Глаза Гросса усмехались, и хотя было непонятно, что У него на уме, и настороженность в целом не отпустила Эстергази, какая-то часть его все же расслабилась.

– Есть что предложить?

Гросс, не торопясь, прошел мимо, сняв с ограждения ринга пару перчаток, брошенных там кем-то из десантной пехоты.

– Составишь компанию, князь?

– А вот с удовольствием! – ощерился Рубен. – По правилам, или?...

В самом деле – почему нет? Груша, способная дать сдачи. То, что доктор прописал!

– Я с фабрики, – ухмыльнулся Гросс. – У тебя все зубы... эээ... свои?

– Я прошел Учебку. Нет. Не все.

Гросс аккуратно застегнул перчатки на ремешки-липучки. Армейский стандарт предполагал, что человек способен закрепить их на себе без посторонней помощи. Из-за духоты оба комэска были в футболках и немнущихся легких форменных брюках, раздеваться не пришлось. Рубен взял перчатки для себя с полки стенного шкафа и с ощущением веселой жути перелез через канаты.

Писк зуммера вырвал Тремонта из тяжелого неровного сна. В темноте каюты мигал зеленый огонек вызова. Одной рукой чиф летной части протер глаза, другой – включил терминал связи.

Краун.

– Что случилось, Ланс?

– Ради всего святого, извини. Но, я думаю, картинка того стоит...

Неофициальное. Тремонт незаметно перевел дух.

– У тебя дуэль.

– Чтоооо?!!! Кто? Где?

Тремонт подпрыгнул и схватился за брюки.

– Погоди. Включи картинку из спортзала палубы Н. Я подумал, ты никогда не простишь мне, если пропустишь.

– СБ в курсе?

– СБ уже в партере. Гросс против Эстергази.

– О, нет, – застонал Тремонт, падая обратно на жесткую койку, весьма болезненно приложившую его в копчик. Но «картинку» с камеры в спортзале все-таки включил. И вскочил обратно, ничуть не заботясь о насмешке в глазах Крауна. Эта насмешка, никогда не бывала издевательской, что делало возможной их многолетнюю дружбу.

Чувства дежурных СБ, не желавших принимать меры к пресечению поединка, были ему, как спортивному болельщику, вполне понятны. Не им отвечать за княжеский нос, если Эстергази не сумеет увернуться от летящего в лицо кулака размером с добрую подушку. Каждый удар Гросса стоил командиру очередного седого волоса. Он сердито посмотрел на Крауна, наслаждавшегося дуэлью в своей каюте, сидя в кресле и положив ногу на ногу.

– Это необходимо прекратить. У них – личное.

– Насчет личного – согласен, – невозмутимо ответил кадровик, не отрывая глаз от монитора. – Обрати внимание – в голову не бьют. Это спорт, Винс. Расслабься.

Легче сказать, чем сделать. Со стороны происходящее выглядело чистым зверством. Парни метались по рингу, совершенно мокрые, а камера, дистанционно направляемая умельцем из СБ, следовала за ними, выхватывая самые живописные ракурсы. Кулаки, кажется, были повсюду. Особенно гигантские кулаки Гросса, полностью прикрывавшие владельца от любых атак и выбрасываемые с великолепной быстротой. Эстергази скорее уклонялся от ударов, чем блокирован их. Пламя вокруг скалы. Немудрено – весовые категории у них определенно отличались.

– На кого бы ты поставил, Винс?

– Гросси как будто ничего не делается, – буркнул командир. – Будь это кто другой... без страсти сузить глаза и с места выше головы прыгнуть... С Эстергази всегда так.

– Винс, не стеклянный твой Шельма. Не первая драка в его досье. Я бы на твоем месте вздохнул свободно и позаботился, чтобы ребятам, когда они сядут рядком, было чем нарушить... диету. Совместные грешки объединяют.

– Ага, – сказал Тремонт, чувствуя себя взлохмаченным идиотом в трусах. – Поверишь ли, у них всегда есть. Я успокоюсь, когда увижу, что они сели рядком.

– До этого недалеко, поверь мне.

– Угу. А что по этому поводу думает Клайв Эйнар?

– ...и натуральные продукты, – продолжил Гросс.

– ...большую часть года – тот же «Сэхримнир», что у тебя, – возразил Рубен, пропуская над головой эту чертову молотилку. – И приборы не серебряные... Это ты постановок по видео насмотрелся.