Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon". Страница 24

— Коротко стричь? — спросила она, принявшись снова с осторожностью расчесывать его волосы.

Он понял, что ни один цирюльник не корпел над ним с такой щепетильностью и не выглаживал его так. Пусть и был он у них не так часто, но и тех нескольких раз хватало для сравнения. Чаще стриг себя сам в целях экономии и удобства. Ведь хороший мастер за свою работу брал по десять крон, не меньше, так мало того, его еще и найти надо этого самого мастера. Так что зеркальце небольшое есть, а ножницы найти не проблема.

— Как тебе больше нравится, — отозвался он. — Мне лишь бы в глаза не лезли и по шее не болтались.

— Хорошо. Только предупреждаю, изысков от меня не жди.

— Да какие изыски? Не оставишь лысым — уже хорошо. Но я и лысине буду рад. Все равно быстро зарастет, так что не переживай, — хмыкнул ведьмак и прикрыл глаза, наслаждаясь едва ощутимыми прикосновениями девушки.

Она ничего не ответила, только провела гребнем по прядям, прикрывающим шею, увидела, что они и впрямь жутко неровные и, взяв ножницы, осторожно срезала концы. Выровняла еще раз гребнем и срезала снова. Затем взяла двумя пальцами то, что осталось, оттянула и прошлась концом ножниц еще раз, окончательно выравнивая срез.

Конечно, до мастера ей далеко, да и не стригла она еще никого, кроме самой себя, но получалось вроде бы неплохо. Однажды ее этому мудреному, на первый взгляд, делу обучила Алисья. Девушка сама себя стригла и никогда не доверяла свои обожаемые волосы цирюльнику, считая их всех криворукими неумехами. А как Дера поняла, что может сэкономить не только деньги, но и время на поиски хорошего профессионала, то стала обращаться с просьбой о стрижке к своей подруге и по совместительству соседке по комнате. Да и не только Дера обращалась к ней с такого рода просьбами. Многие студенты частенько захаживали к ним. Денег, конечно, много не платили и порой расплачивались чем-то иным: алкоголем, едой, книгами и прочим. А как Алисья подметила, с какой придирчивостью и интересом начинающая алхимичка рассматривает ее за работой, то постепенно принялась раскрывать ей некоторые тонкости. Авось пригодится как-нибудь. Вот и пригодилось. Правда Дера не знала, что будет стричь самого ведьмака, а не только себя любимую.

Когда самые неровные пряди сзади были отрезаны и подровнены, она переместилась вправо и задумчиво рассмотрела волосы, скрывающие всю половину лица. Благо, что из-за своей густоты и жесткости они не вились на концах, а то было бы то еще зрелище. Стало любопытно, существуют ли вообще кучерявые ведьмаки. Закусив нижнюю губу, травница отложила в сторону ножницы и сделала все, как учила Алисья. Если не знаешь, с чего начать, то надобно просто взять и отделить на макушке прядь волос, состричь ее ровным срезом и дальше ровнять все по ней. А потом круг за кругом, понемногу срезая с темечка, спускаться к концам. Так и сделала.

Разделила гребнем волосы и, придерживая пряди двумя пальцами, принялась избавляться от излишков. Сначала срезала все сверху, потом добралась до висков. Тут уже пришлось идти снизу вверх, как и на затылке. Чутка подравняла, сощурившись, присмотрелась, насколько ровные получились пряди, поблагодарила чародейку за остроту ножниц и переместилась влево. Выстригая все и там таким же образом, чтобы это «нечто» худо-бедно походило на сносную стрижку. Затем Дера переместилась вперед. Осмотрела безмятежное лицо ведьмака, заметила, что отделенные ею волосы закрывают почти все до подбородка, и принялась за самое сложное — челку.

Как стричь ее, Алисья не объясняла. Потому пришлось импровизировать, срезая по чуть-чуть, чтобы не хватить лишнего. Разделив волосы на две части, Фредерика приняла решение стричь вначале левую сторону, затем правую. Разделила каждую из частей на два слоя, состригла вначале нижнюю, а уже по ней выровняла верхнюю. Повторила те же манипуляции с правой стороной и поворошила волосы рукой, чтобы посмотреть закрывают ли они лицо. Поняла, что края неровные, будто кто поджег их, и тихонько выругалась под нос. Взяла тогда пальцами концы, прошлась кончиками ножниц по ним, так же, как и делала с основной копной волос, а когда работа была закончена, то отложила свой инструмент в сторону, прошлась немного гребнем, отметила, что голову ведьмаку лучше будет помыть, и удовлетворенно хмыкнула. В целом стрижка была неплохой. Не идеальной, конечно, но для большака и бесконечных предместий сгодится.

Устроившись поудобнее на ступени пониже, между раскинутых в стороны коленей, Дера натянула на кисть рукав рубахи, смахнула оставшиеся волоски с лица Эскеля и осмотрела стрижку еще раз. Мочки ушей теперь были открыты, затылок укороченный, а верхние пряди спадали на лоб и прикрывали чутка уши, но так, чтобы в глаза не лезли. Девушка провела ладонями по щекам ведьмака, обхватила его голову, сомкнув пальцы на затылке. Повернула ее вправо, затем влево, а как хотела отпустить, то ощутила, что ее талию сжали. Осторожно, но с силой, провели пальцами по изгибу, опустились на бедра и огладили их. Дера закусила нижнюю губу и только теперь заметила, как Эскель смотрит на нее из-под опущенных ресниц. Она мазнула большими пальцами по его скулам и сдавленно выдохнула. Отметила про себя, что, оказывается, у него маленькие глаза, но очень густые и длинные ресницы, а еще кустистые, немного грубые по форме, черные брови. Пальцы на ее бедрах сжались, и глубокий голос заставил все нутро содрогнуться.

— Мне нравятся твои бедра, — выдал ведьмак.

Прозвучало как-то нелепо, но с другой стороны — он ведь не соврал ей. Они и впрямь ему нравились тем, что были округлые, плотные, за которые можно ухватиться. У Трисс были не такие. Пусть зад у чародейки был что надо, но излишняя худоба в особо привлекательных частях тела ему не шибко нравилась. Она с особым упрямством и остервенением тряслась над своей фигурой. Постоянно замеряла объем талии, следила, чтобы ягодицы были маленькие и упругие, ведь, по ее мнению, «коровий зад» совсем не привлекателен. Ведьмак и рад был поспорить, но не хотел разрушать созданные ею же мифы. Сам-то он находил «коровий зад» очень даже привлекательным и тайком поглядывал, как обладательницы подобных форм покачивали ими при ходьбе, и представлял, как должно быть приятно чувствовать в руках их упругость. У самой же Деры были именно такие формы, оттого он не всегда мог сдержаться, чтобы не потрогать их. Тем более уж после того, как получил сегодня полноценное разрешение на это.

Фредерика тут же смутилась, заерзала, но отстраняться не спешила. Она лишь отвела взгляд в сторону и принялась кусать губы. Ведьмак тут же понял, что взболтнул лишнего. Мало ли какие предрассудки по поводу своей внешности были в девичьей голове, но прекращать мять руками «аппетитные» бедра не торопился.

— Признаться, — начала сдавленно Дера. — Я всегда стеснялась своей фигуры. Матушка с детства считала меня немного «неформатной». Ведь какой аристократ возьмет в жены девицу, которая выше положенного на целый фут? Как же там… — она задумчиво всмотрелась в ведьмачьи глаза, а затем грустно улыбнулась. — Большие глаза, маленький рот, губы «бантиком», узкие бедра, маленькая грудь. Ох… изящно изогнутое худое тело, без вульгарных выпуклостей. Таким я похвастаться не могла. Единственное, чем я удалась, — приятный голос и бледность кожи.

— А мне нравятся все твои «вульгарные» выпуклости, — Эскель расслабленно улыбнулся, но все его внимание привлекали двигающиеся в такт произносимым словам губы.

Он с особым, нарочитым удовольствием, будто в подтверждение своих слов, сжал ее бедра, провел руками к ягодицам, смял их тоже и шумно, с натугой, выдохнул. Дера от такого вздоха и вовсе обомлела. Придвинулась ближе и с трудом сглотнула скопившуюся во рту слюну. Она смотрела в это безмятежное лицо и видела в глазах неподдельное влечение, граничащее с похотью. А от такого сочетания кожа в мгновение ока покрылась мурашками.

— Ты не аристократ и не дворянин, — шепнула она, опалив дыханием его лицо. — А у высшего сословия иные эталоны. Меня морили диетами, садили на одну воду и сухари на несколько недель, а то и месяц. Но я как была… как же мне говорила служанка… ах да, плотной, так и осталась.