Высматривая путь. Том II (СИ) - "JohnLemon". Страница 47

Мэйв не знает, кто подбросил эту сумасшедшую идею Гроностаю, но старый эльф так загорелся ею, что даже она не смогла потушить этот его ненормальный запал. Но прежде нужно было уничтожить все, что напоминало об их, несомненно, долгом присутствии в лесах близ фактории: тайники в пещерах и земле, заброшенные лагеря и некоторые особые схроны с ценностями. И если лагеря и схроны были успешно ликвидированы, то с тайниками появились трудности. То монстры, то непостижимым чудом забредшие разбойники, то еще какая-то напасть. Гроностай не хотел терять людей, надеясь доставить всех к Синим Горам, где берет свои истоки Понтар. А тут так удачно попался на глаза ведьмак, настоящий следопыт, пусть и с таким причудливым балластом.

Эльфка устало вздохнула, осмотрев скрученное в позе эмбриона тело, лежащее на земле, и решила, что если этот мутант таскается с ним по собственной воле, то видать очень не одобрит, если с его, определенно, зазнобой что-либо приключиться. Почему зазнобой? Как минимум потому, что без особых чувств с такими немощами не возятся. Так что, может, лучше перестать прикладываться к ней? А то убьет еще ненароком. А разбушевавшийся ведьмак в сердце скоя’таэльского лагеря будет, мягко говоря, не к месту.

***

Эскель, совершенно не подозревая, что его усердно вспоминают незлым, тихим словом, тем временем, уже был на ногах и неторопливо собирал Василька в дорогу. Но Пугг, который встал раньше него самого, изрядно ему в этом деле мешал. Ходил вокруг, заглядывал из-за плеча и зачем-то пытался ткнуть пальцем в коня, чем изрядно того нервировал. Но ведьмак старался не обращать внимания на этого «любознательного» ровно до тех пор, пока тролль не потянул руки к его мечам. Уж на что-что, а на такое закрыть глаза не вышло. Потому, ловко извернувшись, он выдернул ножны с оружием из цепкой хватки и торопливо прикрепил их к седлу.

— Пугг хотеть острую дубину. Как у возьмака.

— Это мой меч. Купи себе свой или укради у кого-то.

— Хотеть!

— Но…

— Хотеть! — гаркнул тролль и громко топнул мощной ногой.

От этого движения что-то под ними затрещало, а Эскель тихо вздохнул и неслышно чертыхнулся. Приручил, называется, на свою голову. С разумными тварями всегда было так. Только покажи свою доброжелательность, как сразу начинают наглеть. Однако чего он требует от монстра? Знания этикета и уважения? Смешно. Потому пришлось судорожно перебирать в голове подбрасываемые чуть затуманенным от похмелья разумом варианты, чтобы сгладить это небольшое недопонимание.

— Да на кой черт тебе меч, Пугг? — начал весьма непринужденно Эскель. — У тебя есть кой-чего получше.

Подумалось, что, может быть, если начать разговаривать с ним как с малым капризным ребятенком, то получится как-то сбить с толку. Или предложить альтернативу? Весемир частенько так делал, когда его молодые подопечные не могли что-то поделить.

— Лучше? Лучше острая дубина, только острая дубина! — все не унимался Пугг. — Как возьмак!

— Нет, лучше меча только то, что есть у тебя, — ведьмак покрепче затянул подпругу, отрегулировал стремя и, наконец, повернулся к уже порядком возмущенному троллю. — Сила.

— Сила?

— Конечно, — он кивнул. — Подумай только. Смогу ли я мечом разрубить камень?

— Можешь!

— Нет. Вот, смотри, — он ловко вытащил стальной меч из ножен и постарался скрыть легкий и непринужденный замах, делая его нарочито тяжелым. Сыпнули искры, но камень остался целехонек. — Ну? Разрубил?

Пугг с завидной внимательностью осмотрел гладкую поверхность камня, заметил небольшую рытвину на нем, но тем не менее кивнул.

— Нет.

— А ты, если вдаришь по нему со всей силой, то наверняка разнесешь на куски.

Тролль призадумался. Почесал ручищей лысину, зачем-то поплямкал языком и уставился на Эскеля.

— Как бить? Пугг не знать.

— Да сожми руку в кулак и вдарь. Вот так, — тот мазнул по воздуху кулаком. — Только с силой, а не просто так.

Пугг замешкался, с подозрением осмотрел камень перед собой, а когда решился, то опустил на него свой кулак, издавая нехилый грохот. Камень же, как и ожидалось, треснул.

— Вот, видишь! — воодушевленно воскликнул Эскель, вскинув руками для пущего эффекта. — А я не смог.

— Сила?

— Именно, Пугг. Она самая.

Тролль заклекотал, видать смеялся, и затоптался на месте, переминаясь с ноги на ногу. А как поуспокоился, то заговорил:

— Возьмак хороший. Возьмак дал пить и дал есть. Возьмак показал сила. Пугг тоже покажет. Нашел тайные места.

— Тайные места? Тайники эльфов, что ли? — Эскель, недоумевая, вскинул густые брови. Неужто ему свезло и он сможет сэкономить время на поисках?

— Пугг не знать. Там еда, водка, дубины. Но не такие дубины как у возьмака. Много! Пугг показать возьмаку! — он принялся в нетерпении перепрыгивать с ноги на ногу и потирать ручищи. — Мно-о-ого еда и водка! Пошли. Пошли!

— Добро, — недоверчиво кивнул тот и, приспособив на седле мечи, огладил морду Василька, беря его за поводья. — Показывай.

Тролль торопливо, насколько умел, заковылял к выходу из грота, рукой маня Эскеля за собой. Его лысая башка только чудом не задевала каменные своды, а широченная темно-синяя спина закрывала весь обзор. А как до слуха добралось переливчатое щебетание птиц, а в лицо ударил необычайно свежий ветер, легкая похмельная головная боль сразу отступила. Ведьмак вышел наружу и зябко повел плечами. Видать, ливень не успокаивался всю ночь, так как в воздухе все еще витал легкий аромат озона, а еще сырой земли и древесной коры. Василек тут же принялся ощипывать куст, что рос у входа в грот, а Эскель поймал себя на мысли, что именно ради таких вот моментов готов провести в скитаниях всю свою жизнь. Нет, оседлость уж точно не для него. Да и разве в стенах города можно встретить такое чудное утро? Там все пахнет грязью, пылью, пьянчугами и отходами, что по обыкновению выливают прямо на улицы.

Пугг вел его какими-то запутанными тропками, что буйно поросли травой. Да настолько, что даже следопыт с трудом смог бы их разглядеть. Даже солнечные лучи, что освещали им путь, ситуацию не улучшали. Мокрая почва чутка проседала и липла кусками на подошву сапог и копыта коня. Но Эскеля это вовсе не беспокоило. Тем более что грязь после дождя не самое страшное и неприятное, что топтали его сапоги за последний год. Достаточно вспомнить болота, на которых он выслеживал вилохвоста. Целых два дня ходил по колено в воде и чувствовал, как под ногами хрустят и перекатываются чьи-то обглоданные кости. И его совсем бы не удивило, будь эти самые кости человеческими. Вот где неприятно, остальное — ерунда. Сапоги ведь всегда можно почистить.

А пока шел, то пытался вспомнить, сколько еще тайников осталось. По всему выходит, что семь. И если Боги будут ему благоволить с погодой и вообще, то до ночи управится. А там, как вернется, то Деру под мышку и вперед на Флотзам.

— Сюда, возьмак, — махнул ручищей тролль и взял чуть вправо.

Эскель пошел следом, сделал ровно десяток шагов, пока острое обоняние не уловило едва ощутимый сладковатый запах сырой печени с горьковатыми травяными нотками. Быстро, но с должным вниманием осмотрев округу, он нахмурился. На его памяти только одно существо могло его источать. Сам он воочию его не встречал, но под первичные описания ведьмака Койона очень даже подходило. И если эта тварь появилась в окрестностях леса, то быть беде. Ведьмак взглянул на абсолютно легкомысленного тролля, что в нетерпении уже готов был запрыгать на месте, а затем, на всякий случай, поднял голову вверх и внимательно пробежал взглядом по верхушкам деревьев. Нет, эндриаг он не увидел. А когда и коконов в округе не обнаружилось, то даже и не понял, радует его это или огорчает.

— Возьмак! — закричал тролль.

Тот отчего-то вздрогнул и хмуро уставился на Пугга.

— Идем! Недалеко!

— Идем, — сделав глубокий вдох, Эскель на мгновение прикрыл глаза.

Сладковатый запах усиливался прямо пропорционально растущей тревоге внутри. А когда справа что-то странно зашевелилось, то он и вовсе напружинился, готовясь выхватить меч из ножен в любой момент. Долго он всматривался в эти непонятно отчего зашевелившиеся кусты. Ровно до тех пор, пока оттуда не выскочила белка. Пронеслась мимо него практически у самых ног и, взмахнув пушистым хвостом, лихо вскарабкалась на ближайшее дерево. Но расслабляться нельзя было. Тем более тогда, когда инстинкты кричали об опасности, а глаз невольно зацепился за странный след, оставленный на мокрой почве. Острый, но не маленький и конический. Словно кто выдавил заточенной палкой, огромных размеров палкой. Присев на корточки, Эскель отодвинул в сторону плотную смятую поросль кукушкиного льна. Под тонкими пушистыми стеблями обнаружились еще следы, а также небольшое пятно слизи, что даже в почву еще не впиталось. Значит, было относительно свежее. Склонив голову, он снова принюхался, окончательно осознав, что именно отсюда шел этот специфический запах. И тогда сомнений вовсе не осталось.