Высматривая путь. Том I (СИ) - "JohnLemon". Страница 82

— Хвала святой Мелитэле… — выдохнула девушка, сильнее сжав пальцами предплечья. — Живой…

Василек громко заржал и остановился, раздувая ноздри от сбившегося дыхания. Дера молча смотрела, как ведьмак одним выверенным движением выпрыгивает из седла. Не сказала и слова, когда заметила на его лице, руках и рубахе следы крови. А когда он, даже не привязав коня, быстро зашел во двор и потянул к ней руки, то и вовсе бросилась в его объятья. Он был ненамного выше нее — на каких-то полголовы, потому не составило особого труда прижаться щекой к его подбородку, обхватить руками поперек тела и упереться своей, едва не выпавшей из-за ворота рубахи от такого резкого движения, грудью к его.

Эскель дышал глубоко. От него пахло кровью, по̀том и пылью. Дера прикрыла глаза и сжала куртку на его спине. Потертая кожа захрустела в пальцах. Он никогда еще не пропадал так надолго, и никогда еще она так не волновалась за него, как сейчас. И вроде бы обычный заказ, ничего особенного, но на душе было неспокойно. После того, как он сделал все, чтобы спасти ей жизнь, она чудесным образом наполнилась нежными чувствами, заботой и иррациональным страхом. Она боялась его потерять и впервые могла в этом честно признаться не только себе, а как минимум — фыркающей чародейке, которой, судя по ее вечному недовольству, все эти хитросплетения чувств были чуждыми.

— Ты не ранен? — наконец заговорила она, кое-как отстранившись от ведьмака.

Он все еще крепко держал ее в кольце рук и внимательно всматривался в лицо. Дера заметила, как в его глазах заплясали черти, как недобро они блестели, а пальцы на ее талии сжались с такой силой, что от этого давления внутри все задрожало. Эскель, ничего не говоря, склонился к ней ближе, сдавленно выдохнул и прижался к ее губам своими. Фредерика замерла, но отстраняться не спешила. Она лишь поджала губы, не зная, как реагировать на такой внезапный выпад. Да и откуда он взялся, тоже понять не получалось. Но ведьмак будто бы и не замечал ничего. Одной ладонью он надавил на ее поясницу, заставляя прогнуться и оттого прижаться к его груди сильнее, а второй огладил округлое бедро.

Дера мгновенно вспыхнула и попыталась втиснуть руки между собой и Эскелем, но у нее ничего не вышло. Он слишком сильно и настойчиво прижимал ее к себе. Она беспомощно мазнула пальцами по воздуху, а когда почувствовала, как он неожиданно ослабил хватку и отстранился, то, к своему удивлению, выбираться из его рук не спешила. Травница взглянула в его глаза и беспомощно простонала, увидев, как он смотрит на нее из-под опущенных ресниц. И, несмотря на свой запал, он выглядел очень беззащитным и потерянным. Внутри в одночасье все перевернулось, когда он горячо выдохнул в ее губы. Они сами открылись, совершенно не подчиняясь ее воле, и тут же были накрыты его губами.

Целоваться Дера не умела. Не представлялся случай, надо сказать. Да и кого ей было выцеловывать? Отто? Свою подругу — Алисью? В итоге она просто стояла с открытым ртом, не зная, что ей делать. Ровно до тех пор, пока не ощутила, как его дыхание сделалось рваным, а пальцы на бедре с неистовостью сжались. У нее и самой перехватило дыхание, когда она неумело ответила ему. Не поняла, как это у нее получилось, просто пыталась повторять. Так же прихватывала его губы своими, как делал и он. Вначале верхнюю, потом нижнюю. Так же с бесстыдством причмокивала каждый раз, когда их губы отдалялись друг друга, чтобы потом с новой силой сплестись в поцелуе снова. Он целовал ее ровно так, как и делал все в своей жизни, — настойчиво, с нескрываемым мастерством, немного грубо, но по-особенному изящно.

Дера поняла, что дыхания перестало хватать, а колени предательски дрогнули, согнувшись. Но Эскель, как и ожидалось, удержал ее. А когда девушка легонько постучала по его предплечью, то он нехотя, с нескрываемым недовольством отстранился. Она схватила ртом воздух, облизнула припухшие от поцелуев губы и внимательно всмотрелась в лицо ведьмака. Его выражение было крайне умиротворенное, а щеки все также бледны. Лишь шумное дыхание и затуманенный взгляд блестящих глаз отличали теперь ведьмака от себя прежнего.

— П-прости, я… — начала зачем-то оправдываться она, безнадежно раскрасневшись.

Облизнула губы еще раз, ощутила на кончике языка горьковатый привкус и затаила дыхание, ожидая услышать от него хоть что-то. Но ведьмак все еще молчал. Его взгляд изменился в мгновение ока и растерял все остатки трезвости. Дера испуганно выдохнула и попыталась отшатнуться, но ей не позволили. Эскель притянул ее еще ближе, хотя казалось, что ближе уже просто невозможно, и принялся с жадностью покрывать поцелуями ее щеки, скулы, изредка задевая приоткрытые губы. Фредерика не двигалась и, кажется, даже не дышала. В груди разрасталась тревога, а пальцы рук похолодели. А когда он добрался до ее подбородка, оставил на нем едва ощутимый поцелуй и, боднув его лбом, заставил откинуть голову в бок, она разразилась немым протестом.

Цеплялась пальцами за его предплечья, ерзала и жалобно постанывала. Он целовал ее шею с жадностью. Прикусывал тонкую кожу, дышал тяжело и шумно, а рукой, что до этого покоилась на бедре, бесцеремонно сжал ягодицу. Девушка предприняла очередную попытку выбраться из крепкой хватки ведьмака, но внезапно ощутила резкую боль, пронзившую шею. Рубаха на ней затрещала. Дера и не заметила, как рука, которой он уже добрался до широкого ворота со спины, вцепилась в ткань и с силой рванула ее. Этот звук ее отрезвил, придал сил, заставил встрепенуться. Она задергалась и до боли стала впиваться ногтями в ткань куртки. Драла ее, царапала, шипела и внезапно, даже для самой себя, разразилась звонким воплем.

Ее крик подействовал на Эскеля мгновенно. Будто окатили холодной водой. Он резко замер, вздрогнул и поднял голову, ошарашенно взглянув на перепуганное и одновременно злобное лицо травницы. Руки сами собой разжались, а девушка быстро выскользнула из них. Она держала одной рукой надорванную у ворота рубаху, чтобы та не свалилась с плеч. Ее раскрасневшиеся щеки и приоткрытые губы вызвали во внезапно протрезвевшем сознании ведьмака смешанные чувства. Он опустил взгляд на свои собственные руки, осмотрел дрожащие пальцы, и тут же воздух сотряс звук хлесткой пощечины. Его голова непроизвольно мотнулась в сторону, а щеку обожгло.

— Какого черта тут творится?! — крикнула Кейра, вылетевшая на порог.

Дера коротко выдохнула, ткнула указательным пальцем в лицо Эскеля, скрытое за упавшими на него темными прядями. Она набрала в грудь воздух, намереваясь что-то сказать, но вместо этого громко и обреченно застонала, фыркнула и, развернувшись на пятках, бросилась в сторону хаты. Столкнулась с раздраженной чародейкой, но, тем не менее, учтиво обогнула ее и скрылась в темноте дверного проема.

— Что ты сделал? — прорычала та, сжав тонкие пальчики в кулаки.

— Ничего, — безжизненно проговорил Эскель и тряхнул головой.

В ушах все еще немного звенело, а осознанность наконец вернулась. На губах почувствовался металлический привкус и мужчина уже было подумал, что Дере хватило дури что-то ему разбить, но оказалось, что кровь хлынула из носа. Он провел рукой по лицу, оставляя кровавые разводы и, прижав пальцы к ноздрям, направился в сторону березы, что росла аккурат у забора. Бесшумно упал в траву, вытянул ноги и уперся спиной в ствол. Кровь все еще медленно шла, и ему оставалось только смириться с этим и ждать пока все закончится. Частенько после употребления эликсиров для раскачки выносливости и силы появлялись вот такие побочные эффекты. И ладно если обойдется только этим. Ламберт однажды и вовсе сознание потерял посреди поля. И лежал там аж до ночи, потому что трусливые кметы не хотели отправляться на его поиски.

С другой стороны к Эскелю подошел Василек. Пофырчал, прошелся губами по макушке, спутав и заслюнявив пряди и мотнул головой, ловко увернувшись от взметнувшейся вверх руки хозяина.

— Боги, — выдохнула Кейра и поставила руки в бока, впиваясь пальцами в свой красный кушак. — Артефакт принес? — крикнула она.