Я научу тебя любить (СИ) - Акулова Мария. Страница 60
— Мне хватило.
Аня произнесла тихо, глядя на сложенные на коленях руки. Чувствуя искры взгляда, разжигающие воздух. Именно сейчас готовые в прямом смысле сжечь ей душу.
— Мне тоже. — К чертям. По заслугам.
Глава 22
Корней открыл квартиру, вошел в нее первым, опуская церемонии, которые за время их совместного проживания стали уже нормой.
Не пропустил. Не помог с пальто. Не попытался коснуться.
Прошел по коридору до балкона, открыл, переступил порожек.
Раздеваясь, Аня видела, что прошагивает, сначала щелкнув зажигалкой, а потом выпуская губами дым.
И подходить к нему не надо. Что надо — она не знала, но точно не подходить. Чего добивалась — самой неясно. А добилась Высоцкого в бешенстве в замкнутом пространстве.
Ушла к себе, замкнулась, приняла душ, смыла весь шик, блеск, запахи… Прикосновения посторонних людей… Поставила телефон на зарядное, увидела, что писала Алина, спрашивала, все ли хорошо, но отвечать подруге пока не хотела.
Аня долго сидела на кровати, прислушиваясь к звукам за дверью. Удивлялась сама себе. Потому что должна бы бояться, а испытывала разве что намек на тревогу. И даже интерес. Просто ждала расправы.
Что Корней постучится, она откроет. Он попросит собрать вещи и съехать завтра. Она послушно кивнет.
И будут встречать каждый свой Новый год.
Но это не случилось.
Аня рискнула выйти только через час.
Держа в руках телефон, обнимая себя за плечи, застыла посреди коридора, чувствуя жуткий холод — потому что он так и не закрыл дверь. Стоял там же — на балконе, курил… Она понятия не имела, какую по счету. Но явно собирался разделаться с пачкой…
Сделав несколько босоногих шагов в сторону балкона, остановилась.
Он уловил движение, оглянулся, не сказал, но посмотрел так, что понятно: «не подходи». «И молчи лучше».
Аня кивнула. В комнату не вернулась, в его спальню — тем более.
Забралась с ногами на диван, обняла колени, чувствовала, как уличный мороз пробирается под тонкую ткань пижамной футболки, но не считая нужным хоть что-то в этой связи делать.
Ни набрасывать на плечи плед, ни идти за кофтой…
Потянулась к телефону, когда он снова оповестил о входящем сообщении от Алины. Прочла, выдохнула, закрывая глаза…
«Все хорошо, Ань? Пожалуйста, просто скажи»…
Начала набирать: «Да. Все хорошо». Чтобы успокоить. Не чувствуя ни намека на уверенность в своем ответе. Но отправить не успела.
Слышала, что Корней закрывает балкон. Слышала громкие шаги по коридору, что он шуршит тканью, снимая наконец-то пальто.
Бросил на спинку дивана. Потянулся за ее телефон, выдернул из рук, спрятал в кармане.
— Что ты делаешь? — смотрел холодно и жестко, когда Аня задала вопрос, по инерции продолжая держать пальцы будто занесенными над экраном…
— Наобщалась. Спать идешь.
Сказал, подошел ближе, сначала поставил на диване, потом просто перебросил через плечо, пользуясь растерянностью. Занес в спальню, опустил на кровать. Аня попыталась тут же отползти, но Корней придержал за бедра. Их лица были очень близко. И глядя в его глаза — сейчас абсолютно черные — становилось откровенно страшно. Но даже отвести свой взгляд Аня не могла…
— Что у тебя с ним, Аня? — Корней спросил, Аня почувствовала горечь на языке. Так, будто вопрос не закономерный. Так, будто она не этого хотела добиться.
— Ничего. — Ответила, готовясь к тому, что он не поверит.
— Он тебе нравится? Влюбилась? Спали?
— Нет. — Аня ответила честно, во взгляде Корнея ничего не поменялось.
— Зачем тогда?
— Я злюсь на тебя. — Сказала, увидела, что мужчина на секунду прикрывает глаза, выдыхает. Потом отпускает бедра, которые постепенно сжимал все сильнее, выпрямляется…
— Ясно. Спать ложись.
Говорит, бросает телефон рядом, берет вещи, закрывается в ванной. Оставляет Аню наедине с намеками на звуки, отзывающимися раздражением на чувствительной коже…
Что-то падает… Аня вздрагивает… Слышит, что начала шуметь вода… Закрывает глаза… Снова вздрагивает, когда уже не падает — однозначно летит о стену… Снова шум воды… Абсолютно лишенная звуков пауза… Снова вода… Череда ругательств… Вода…
Взяв в руки телефон, девушка отправила набранное сообщение, забралась под одеяло, накрылась им с головой, свернулась клубочком…
Понятия не имела, что будет, когда он выйдет. Поэтому просто снова слушала.
Шум воды… Абсолютная лишенная звуков пауза… Снова вода…
Несколько щелчков, он открыл дверь…
Аня замерла, сейчас даже жалея, что выбрала тактику «спрятаться». Следующие несколько секунд растянулись на вечность. Она не слышала ничего. Только дыхание. Почему-то думала, что он стоит посреди комнаты и смотрит на кровать. Туда, где лежит она. Сжавшаяся. Зажмурившаяся. Ожидающая.
Дальше же…
Он потушил свет, вышел из спальни, оставив ее одну.
Спать, чувствуя постоянную тревогу, прислушиваясь к звукам, чего-то ожидая, было мучительно. Утомленная, перенервничавшая, до сих пор с туманом в голове, Аня ныряла в сон, как самой казалось, на несколько минут, а потом снова что-то слышала, дергалась, просыпалась…
Понимала, что ей стоит хотя бы время проверить, что может надо выйти, посмотреть, что он делает… Поговорить, успокоить, повиниться, объясниться по-человечески, насколько это возможно. Но будто застряла в полусне, не находя в себе сил ни на что.
Когда Корней вернулся, была в одной из коротких недоотключек. Смогла отметить, что пружинит матрас, но связать это с приходом мужчины — не сразу.
Зачем-то попыталась дать указание организму: проснуться! Но он не слушался. Глаза не разлеплялись, перевернуться на спину или другой бок не получалось. Организм хотел дрейфовать на тревожных волнах. Подбрасывать полусны-полуреальность. С ней, с Корнеем, с Денисом, с лошадкой, с ба, с его родителями… С Новогодней елкой, с полным людей залом…
Чувствуя его присутствие, Аня непроизвольно напряглась, но шли минуты, а ничего не происходило. Он находился за спиной, но не пытался приблизиться. Девичья спина вновь начала расслабляться, команды «проснуться!» уже не казались такими обязательными…
Борясь с ватой в голове, Аня даже успокоиться успела, подумала, что он просто заснет, вот только…
Сначала почувствовала дыхание затылком, потом, что руки берутся за резинку пижамных штанов, тянут их вниз вместе с бельем…
— Корней…
Глаза распахнулись сами, Аня вцепилась в его кисти, сдерживая… На что надеялась — неясно. Потому что он просто стряхнул, заканчивая начатое.
Перевернул на спину, прошелся по ногам, раскрывая колени, забрасывая себе на бедра…
Стянул футболку, навис…
— Что ты делаешь? — смотрел в лицо… Не мог не видеть в нем растерянность и, вероятно, даже страх. Но его, кажется, это сейчас не трогало.
— А на что похоже? — спросил, приближаясь к лицу, без каких-либо намеков на сомнения, ныряя языком в рот, впервые целуя со вкусом табака.
Это было непривычно. Это было не так, как хочется. Аня уперлась в плечи, заставила отстраниться…
Он сделал это. Снова смотрел в лицо…
— Я так не хочу.
Аня сказала, уловила, что мужские губы кривятся — он усмехается…
Не делает ничего довольно долго — просто смотрит, потом же медленно опускается губами к груди, игнорируя то, что Аня продолжает давить на плечи, отстраняя… Ведет языком, втягивает, смотрит в глаза… Игнорирует в них тревогу…
Кладет руку на живот, ведет вниз… Не дает свести колени, закрыться…
Сначала накрывает лобок ладонью, потом ведет пальцем…
— Корней…
Слишком хорошо знает, что ей нравится и как надо делать, чтобы ее тело сдалось.
— Ты злишься, пожалуйста…
Аня отпускает плечо, тянется к руке, пытается остановить, заглядывая в лицо… Он останавливается, закрывает глаза, вздыхает, потом снова смотрит…
— Я убивать хочу. Понимаешь? Тебя и этого придурка. Не могу успокоиться. Пытаюсь и не могу. Ты этого хотела? Этого добивалась? Оно того стоило, Ань? Просто скажи мне…