Музей магических артефактов (СИ) - Кальк Салма. Страница 8
- А где сказано, что госпожа Маргарита – это я? – нахмурила брови Рита.
- А вы подпишете своим именем, и оно там будет, - умильно улыбнулся кот.
- Что значит – смотреть за домом? – продолжала спрашивать Рита.
- Это значит – спасти его от разрушения и от грязных посягательств людей, не имеющих на него никакого права, - с готовностью пояснил кот.
- Да как я это сделаю-то, я тут не знаю никого и ничего!
- Я представлю вас всем нужным людям, - поклонился кот. – Вам придётся съездить в город, к нотариусу господину Буасси, чтобы подтвердить свои права на владение домом господина Гийома. Вы покажете бумагу, я подтвержу вашу личность, но впрочем, все знают, что неподходящая особа не сможет подписать такую бумагу.
- Съездить в город? И далеко до того города?
- Полчаса, - с готовностью подсказал кот.
- А на чём ехать? Что-то я не вижу здесь поблизости никакой остановки транспорта.
- Так есть экипаж, - сообщил кот. – А коней… найдём.
- Да где ж найдём-то, и каких коней, я ничего не знаю про коней! Ни чем кормить, ни как ухаживать!
- Это решится, не волнуйтесь так, дорогая госпожа Маргарита. В этом доме можно решить всё.
- Да как можно-то, что ты мне тут зубы заговариваешь! Бумажку какую-то подсунул! И только-то! Как мы с тобой будем эту хламину ремонтировать? Есть ли деньги на ремонт? Или придётся вилки продавать и горшки золочёные? Чем питаться, если до города полчаса неизвестно на чём? И ещё кони какие-то!
- Дорогая госпожа Маргарита, - кот сделался несчастным, - понимаете, здесь всё не так, как вы привыкли. Но вы справитесь, я уверен, что справитесь, я долго за вами наблюдал. И вам понравится, не может не понравиться! Вы поймёте, как это действует, но для того, чтобы понять, вам нужно подписать эту бумагу. Тогда магия дома вступит в силу, вы сможете менять здесь всё по своему усмотрению, а дом возьмёт под защиту вас и всех, на кого вы укажете.
Рита молчала. Вроде и хочется, и колется. Ну где она ещё найдёт такой дом, хоть бы и в аварийном состоянии? Такие дома большие миллионы стоят. А убраться… ну что, мало она в своей жизни убиралась, что ли? И никаких домов ей за это не обещали!
- А ночевать здесь? Или домой ходить можно? – уточнила она.
Кот вздохнул.
- Домой – это туда, к вам? К вашему, как вы говорите, бывшему мужу?
- Ну, - кивнула Рита, не понимая, куда он клонит. – И к сыну, сын у меня, прямо сказать, беспомощный.
- А вы уверены, что сможете оттуда вернуться? Я вот – нет. И может быть, уже пора дать вашему сыну шанс стать самостоятельным мужчиной?
Не сможет вернуться? Эх.
- Ладно, подпишу, - Рита достала из своей сумки ручку, и хотела было уже поставить подпись, но кот остановил её.
- Подождите, госпожа Маргарита. Вот, это для вас.
И у него на ладони вдруг появилась чернильница и перо, самое настоящее гусиное перо! Рите случалось держать такое в руках, но вот чтобы прямо вместо ручки?
- Ручка аккуратнее, - нерешительно сказала она.
- Наверное, - не стал спорить кот. – Но для скрепления подписью магического документа и всё остальное должно быть соответствующим.
Ладно, ну что она теряет? Наверное, ничего.
Рита взяла перо, обмакнула в чернильницу, аккуратно стряхнула лишние капли. Угнездила документ на коленях, но кот ловко подсунул под него какую-то дощечку. И впрямь, так удобнее.
- Подпись и расшифровка подписи, так? – уточнила она у кота.
- Как вы обычно подписываете важные документы? Так и делайте, - кивнул он.
Рита поставила подпись, а в скобках принялась расшифровывать. Чернила на кончике пера закончились в тот момент, когда она выводила «Маргарита», даже не дойдя до отчества и фамилии. Пришлось макать заново, стряхивать и вот это всё. К слову, чернила были красными.
В итоге подпись «Маргарита Михайловна Мерзликина» вышла кривоватой, но – уж как есть. И стоило ей вывести последнюю букву, как прямо под её каракульками появились чёткие ровные буквы, такого же красного цвета, как будто проступили изнутри листа: «Гийом Бодуан».
А внизу, на улице, что-то грохнуло.
Глава 4. И никаких инструкций
Грохнуло так, что Рита пискнула, зажмурилась и зажала руками уши. Как машина во что-то врезалась, или вот ещё однажды на девятое мая был не фейерверк, а прямо артиллерийский салют – очень похоже.
- Это пушка, - пояснил Валентин.
- Какая ещё пушка? – спросила, отдышавшись, Рита.
- Обычная, у входа стоит, - отмахнулся тот, как от ерунды.
Ну да, ну да, подумаешь – пушка! Эка невидаль, у каждого подъезда должна стоять.
- И… что теперь?
- А теперь пойдём осматривать дом. Чтобы вы поняли, какое сокровище вам досталось.
Валентин поднялся, поклонился и подал ей руку – вот прямо подал, и руку, надо же. Воспитанный, хвост полосатый. Ничего не осталось, только подняться и тоже протянуть ему руку. Впрочем, дальше Рита поняла, что этот жест был не столько вежливостью, сколько жизненной необходимостью – потому как от того, что Рита подписала бумагу и где-то внизу выстрелила пушка, хламовник быть хламовником не перестал.
Теперь двери были в каждой комнате – толстые, добротные двери, с медными ручками, медными же накладками и какой-то резьбой. Они открывались со скрипом, или не открывались вовсе, потому что разбухли, или заклинило, или повело и перекорёжило. И на полу много где в беспорядке громоздились сломанные лавки и стулья, и ещё какие-то доски, и диван с рассохшейся и треснувшей обивкой, и столики с облупившимся лаком, и ветхие шторы, и что-то ещё, о чём Рита с ходу даже сообразить не могла.
Моль и мошки разлетались при их появлении, паутина слегка шевелилась от движения воздуха, пауки разбегались. Наверное, и мыши есть, как же в таком доме без мышей? Или Валик всех выловил?
Ладно, сейчас посмотрим, сядем и набросаем план работ. Что сначала, что потом. Сколько этажей, сколько комнат и всё такое.
Пока в основном встречались приличные комнаты – на третьем этаже гостиные и спальни, и гардеробная с кучей ветхих тряпок – эх, в музей бы их, и то после обработки и может быть бережной чистки и реставрации, потому что они ж при стирке рассыплются окончательно! На втором этаже Валентин показал большую столовую – наверное, человек сорок можно усадить за стол, и чего эти непонятные люди хотя бы чехлами мебель не накрыли? Глядишь, и лучше бы сохранилась. Рядом со столовой располагалась просторная зала в два этажа высотой, с зеркалами, хрустальными люстрами и балкончиком под самым потолком – Валентин сказал, что бальная. Но паркет в этой зале рассохся, и отдельные плашки торчали так, что можно запнуться и нос разбить. Шторы висели серыми пыльными облаками. В библиотеке, тоже занимавшей в высоту два этажа, прежние владельцы подкопили неплохую коллекцию книг, и Рита бы с удовольствием принялась эти книги рассматривать, потому что очень уж заманчиво выглядели корешки – все сплошь неизвестные – но увы, Валентин тянул её дальше – потом, мол, посмотришь.
А дальше шёл первый этаж и подвалы. По широкой лестнице Рита и Валентин спустились в прихожую, то есть – в большой просторный холл, из которого можно было выйти на улицу. Рита и двинулась в том направлении, и большие двустворчатые двери сами распахнулись, когда она подошла достаточно близко.
Что ж, снаружи день ощутимо клонился к вечеру. И если дома весна нынче удалась холодная, то есть – не удалась вовсе, откровенно говоря – ну какая весна, если к концу мая даже деревья ещё толком не начали цвети, и одуванчики только на теплотрассе? То здесь с весной всё хорошо, травка, цветочки лиловые – да прямо вот те самые цветочки, которые на тарелках были нарисованы!
- Что это за цветы, Валичек? – спросила Рита.
- А это любимые цветы самой первой госпожи Маргариты, до неё в здешних краях таких не росло. О ней рассказывали, что она шла по лесу – и цветы распускались там, где она ступала, хоть магом-то она и не была. Но так велика была их любовь с господином Гийомом, что в этом доме она всё равно что сама магией владела.