Упавшее небо (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 16

— Что-то еще? — вернулся к столу я.

— А то как же, — дородная тётушка уже знакомым мне движением сунула руку под столешницу, но достала не киянку, а… машинку для стрижки. — Волосню твою надо обкорнать. В целях поддержания гигиены. Садись давай, не вздыхай, чай я не сама все это придумала, тоже мне. Что сказал командир, то и делаю. Лучше подумай, как твои патлы каждый день отмывать будешь хозяйственным мылом? За шампунями-то в город больше не смотаться, а солдатские средства тоже запасены под штатный гарнизон. И тоже хрен знает когда теперь склад пополнят…

— С бородой — ты уж как-нибудь сам, — после десяти минут жужжания приборчиком, вручила мне не сказать, чтобы прямо древнюю электрическую бритву на-все-руки мастер. Основательно потертую, но рабочую. Спрашивать, откуда сие сокровище на складе взялось и сколько там всего подобного прочего, я не стал. — Туалет и рукомойник вон в ту дверь.

В царстве белого кафеля тоже нашлось большое зеркало, в котором я внимательно осмотрел свой новый имидж “бритый ёжик”. Кстати, ничего так, получилось: на удивление ровно, волосы срезаны не под ноль, выглядит так, будто я у профессионального парикмахера стригся. Какие, однако, скрытые таланты у тетки на должности менеджера склада. Ладно, борода и правда теперь будет только мешаться…

— Касатик! — всплеснула руками женщина, когда я вернулся отдать ей бритву. — Помолодел-то как! Тебе ж на вид двадцать пять от силы, а раньше сорок бы дала! Зачем себя так уродовать-то?

Вертелось у меня на языке ответить что-то вроде “Кто ж знал, что армия из меня человека всего за час сделает?”, но сдержался.

Окты свалились на голову солдатам и офицерам, совершенно не готовым к отражению атаки. Потому успели наделать дел. Кроме людей пострадала силовая подстанция и линия ЛЭП, снабжающая военный объект энергией. Резервные генераторы сделали своё дело, пока инженерные подразделения с матами расконсервировали собственную электростанцию, способную работать на мазуте. И только закончили, как пропало давление в газопроводе — хорошо летом можно обойтись без горячей воды.

При этом киборги продолжали лезть, теперь уже через забор, точнее, сквозь забор базы, пробивая дыры в бетонных плитах и разрывая “колючку” как гнилые нитки. Рассредоточенный автоматный огонь против них не помогал. Пришлось мотострелкам давить супостатов БТРами и армейскими грузовиками, пока из спешно вскрытого арсенала доставали боеприпасы для крупнокалиберных пулеметов, автоматических пушек и снарядов для приданных огневых рот. Тяжелое оружие на прямой наводке склонило чашу весов в пользу людей, но, разумеется, без дополнительных разрушений и ранений уже от собственного огня все равно не обошлось. Если с ранами тех, кто выжил, занимались медики, то с разрушениями должны были как-то справится гражданские и срочники.

Час за часом я долбил куски бетона ломом — отбойных молотков в части нашлось ровно три штуки, а компрессор для них и вовсе только один. Оттаскивал строительный мусор. Сдвигал обрушившиеся перекрытия. Копал землю. Тянул временную проводку. Затягивал пленкой разбитые стеклопакеты. Все это время расположение части спешно окружалось минными полями, снайперскими секретами и просто засеками из подрубленных деревьев. Последнее по расчетам должно было одновременно и замедлить пауканов, и не дать им укрыться от бдящего ока беспилотников под листвой — то есть обеспечить самые лучшие условия для артиллерийского огня. Этого я не видел по дороге сюда, но “солдатское радио” донесло ничуть не хуже пресловутого сарафанного.

Люди спешно готовились к уже отгремевшей битве — просто потому, что никто не знал, к чему еще готовится. Строительный мусор шел прямиком на восстановление забора и возведение подпорных конструкций, или из него прямо на месте формировали пулеметные гнезда на случай, если следующую волну десанта телепортируют прямо нам на головы. Боеприпасы распределялись по бронетранспортерам, оставшимся на ходу или отремонтированным грузовикам. Пушечные батареи дополнили минометными. В конце концов смогли восстановить работу морозильных установок продуктового склада и обеспечить личному составу горячее питание. И…

— Жаров тут? К командиру части, быстро!

…Наконец-то смогли позволить себе задуматься над вопросом “а что дальше?”

Следуя за вестовым, я попытался свернутой кепкой прямо на ходу выбить из своего камуфляжа строительную пыль, куда мог дотянуться. Вотще. Смешавшись с пропитавшим ткань потом, грязь въелась насмерть, превратив и без того не особо мягкую материю в подобие наждачной бумаги. Предполагалось, что я смогу отстирать это в холодной воде руками после отбоя и утром надеть форму вновь — что-то там не срослось в прачечной, и её мощности на сегодня не хватало даже на бойцов на действительной службе.

Территория военной части хорошо освещалась, не давая сгустившимся сумеркам попасть внутри периметра: надо полагать, отец-командир своей волей решил боятся больше вынырнувших из тьмы киборгов, чем удара с воздуха, нанесенного по световому пятну. Я мысленно с ним согласился: в комиксе ничего не было про летающих противников, так что тут он угадал. Наверное. Жизнь уже успела показать, где комикс и где вроде как соответствующая ему реальность…

— Жаров? — почему-то переспросил у меня Семенов. Он устроился почему-то в развернутой в полевой штаб палатке — видимо, до штатного здания руки не дошли.

— Он самый, — я заметил, как дернулась бровь мужчины и тут же поправился. — В смысле, так точно! Гражданский специалист Жаров по вашему приказанию прибыл.

— Штафирка… — в тканевом павильоне было довольно просторно и одновременно многолюдно, потому я не уловил, от кого донесся шепот. Зато заметил Артёма-строителя, которого тоже вытащили на совещание. Смотрел он, кстати, на меня с удивлением.

— Мне тут доложили, что вы, доктор Жаров, очень быстро сориентировались в обстановке в самом начале нападения, провели полевое изучение врага, участвовали в самоорганизации спасения гражданских лиц, опираясь на полученные сведения, — странно поглядывая на меня, проговорил командир базы. — И даже лично, один на один, уничтожили несколько единиц противника.

Ага, вот что его смущает.

— Обездвижил лично и без посторонней помощи троих, нанеся не поддающиеся восстановление повреждения ходовой части, — уточнил я на всякий случай, решив не конкретизировать. — Уничтожить полностью окта можно только разрушив все нервные центры. А так да, все верно.

— Ноги он им отрезал, — поймав и верно истолковав взгляд майора, пояснил свежевозвращённый из запаса капитан. Хотя, “пояснил” — это, конечно, не совсем верное слово.

— Именно отрезал? — выдержав короткую паузу, переспросил командир военной части.

— Так точно, тащ майор, — подтвердил Самойлов невозмутимо, и добил оппонента: — Мечом.

— Чем? — видно, Семенов решил, что ослышался.

— Мечом. Изогнутым таким восточным, как там его… а, катаной.

— Серьезно?! — а это уже не сдержались некоторые присутствующие офицеры.

— Композит, из которого изготовлены конечности и корпус окта, стоек к разрубанию и дробящим воздействиям, но более-менее эффективно режется, — решил не стоять с загадочным видом, а объяснить я. — Вы уже это тоже знаете, для уборки останков подбитых октов солдатам их пришлось пилить. В отличии от циркулярки, меч требует некоторого навыка для применения в качестве пилы, но поскольку я уже четырнадцать лет занимаюсь кендо…

— Господи, какой бред! — опять услышал шепот я. — Беловолосый бисёнен, который к тому же доктор наук валит в одно рыло мечом паукана, которого рота автоматчиков с трудом может остановить!

В этот раз я разобрал, кто именно не сумел сдержать язык за зубами — и сделал он это абсолютно зря. “Бисёнен” словечко многозначное, в принципе означающее “красавчик”. Вот только частенько использующееся для обозначения персонажей довольно специфического направления манги и аниме. Яоя. То есть гомосексуальной романтики и прозы, весьма популярной у японской женской аудитории. Фактически, придурок только что обозвал меня нехорошим словом на букву “Пэ”! Правда, кажется, не совсем понял, не совсем понял, что сказанул.