Опасно: Динозавры! - Коллектив авторов. Страница 16

Чак представил себе щелчок такого хвоста и еще раз уклонился от курса, стремясь избежать любых возможных столкновений.

Очевидно, Артур заметил эти манипуляции Чака, потому что подошел к нему и подбодрил:

— Я вас понимаю.

Чак повернул к нему голову, отрываясь от своих мыслей.

— А? Что? Извините, Артур, я не расслышал.

— Я заметил, что вы издалека обходите крупных животных. Мне кажется, это хорошая идея.

Чак рассеянно кивнул.

— Там встречаются очень опасные. Мы обходили хищников, которые разорвали бы нас в клочки.

— Ну, меня–то никто не сожрет. Моя шкура слишком старая и жесткая.

Чак улыбнулся его словам, чувствуя, как впервые со времени гибели Оуэна между ними устанавливаются товарищеские взаимоотношения.

— Ну, не думаю, что она слишком жесткая для динозавров, — поддел Чак.

— Она оказалась жесткой даже для Мастерсона, — громко рассмеялся Артур. — Кстати, о Мастерсоне, — продолжал он. — Странная штука, но с тех пор, как я заявил ему об увольнении, я чувствую себя свободным, как никогда прежде. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Ну, не совсем…

— Такие парни, как я, могут устроиться только на определенные виды работ, — пояснил Артур, и глаза его стали серьезными, а лицо — задумчивым. — Я никого не обвиняю, понимаете? Я знаю, что ситуация может иногда выходить из–под контроля, что виды работ, на которые я могу претендовать, физически наиболее трудные.

Чак кивнул, внимательно слушая и одновременно не переставая обшаривать взглядом окрестности.

— Но это не меняет того, что таких, как я, ждут лишь места лифтеров, швейцаров, водителей или, как в моем случае с Мастерсоном, своего рода личных камердинеров. — Артур помолчал, пытаясь получше сформулировать мысли. — Это новая форма рабства, Чак. Вы соглашаетесь с тем, что являетесь людьми второго сорта, привыкаете к своему хомуту и забываете, что такое настоящая свобода. Мастерсон платил хорошую зарплату, но при этом он покупал мою душу. — Он повернулся к Чаку и робко улыбнулся. — А вот теперь я вернул себе душу, Чак. И чувствую себя превосходно.

— Давным–давно жил человек по имени Стивен Винсент Беннет… — начал Чак.

— Знаю. «Дьявол и Дэниэль Уэбстер», — кивнул Артур. — Читал я этот рассказ когда–то в молодости. Он о человеке, который продал душу дьяволу. И, как я помню, он даже вернул свою душу.

— Да, — кивнул Чак. — Вернул.

Они замолчали, идя бок о бок по нетронутым, девственным зарослям, распустившимся вокруг пышной зеленью. Они ничего не сказали и позже, когда Чак остановил отряд на ранний ужин.

Когда все поели и сидели вокруг костра, который разжег Пит, Чак попытался прочесть выражения лиц окружающих, попытался понять, что кроется под этими масками. Он знал, что это очень важно. Впереди у них долгое путешествие. И он должен знать, на кого мог в нем положиться, а кому не стоило доверять. Его взгляд переходил с одного лица на другое, а в уме производились некоторые вычисления.

Мастерсон: Непонятно. Чак ничего не мог прочесть на его лице, вообще ничего. Глаза сощурены, линия рта невыразительна. Чак лишь знал, что этот человек убил Оуэна, и поэтому автоматически не мог доверять ему. Чаку хотелось думать, что он просто не ведает, что творит, но чувствовалось, что за всеми его поступками что–то кроется. Но что именно, Чак понятия не имел. Лицо Мастерсона не давало ему ключа к разгадке.

Дениз: Она сидит у костра с чашкой теплого бульона. Свет костра пляшет в ее волосах, бросая вокруг короткие отблески. Но карие глаза отчасти потеряли блеск, а от крыльев носа к губам протянулись усталые морщинки. Чак чувствовал, что Дениз отталкивало поведение ее дяди. Но все–таки Мастерсон был ее дядей, и Чак задавался вопросом, как далеко зайдет ее родственная преданность в критической ситуации. Он знал наверняка, что тяжелый поход оставил на ней свои отпечатки. Ее шаги уже не были бодрыми, а плечи чуть заметно ссутулились. Нужно тщательнее наблюдать за девушкой, а то жизнь на природе может для нее плохо кончиться.

Артур: Сидит на корточках у огня — крупный, сильный человек с шоколадной кожей. На его лице было выражение мирной удовлетворенности, когда он потягивал свой кофе. Артуру явно можно доверять. Да, Чак доверил бы ему свою жизнь.

Пит: Чак чувствовал, что может доверять и ему, но не был в этом совершенно уверен. Главное занятие повара — кулинария, а пока Чак не узнает, какова доля участия в этом Мастерсона, он не поймет, где лежат реальные интересы Пита. Он уже начал жалеть, что вооружил веселого повара, и тревожно задавался вопросом, как бы отнять у него винтовку, не оскорбив при этом человека.

Гардель: Пожалуй, он еще более опасен, чем Мастерсон. Во времена гангстеров Гардель работал бы наемным убийцей, убивающим за деньги. Таким было впечатление Чака. В глазах этого худого, долговязого человека крылась хитрость, и хитрость же пряталась в складках его губ и выдающейся нижней челюсти. Гардель станет беспрекословно повиноваться любому приказу Мастерсона. А что взбредет Мастерсону в голову в следующую минуту, не может предугадать никто.

Чак суммировал свои впечатления. В одном человеке он был уверен безусловно, еще в двоих — ограниченно, и двум последним вообще не доверял. Это выходило не слишком хорошо.

Закончив свои размышления, Чак прислушался к разговорам у костра.

— А я говорю, — настаивал Пит, — что у Человека не было бы никаких шансов, если бы он появился на Земле в эпоху этих рептилий. Они сожрали бы всех людей за неделю, и человеческому роду пришел бы конец.

— Этого теперь не узнать наверняка, — возразил Артур. — Большие рептилии вымерли прежде, чем появился Человек. Верно ведь, Чак?

— Да, — сказал Чак, — задолго до появления Человека.

— Ну, это я привел лишь в качестве аргумента, — не унимался Пит.

— Здесь слишком много «если», — продолжал Артур. — Человек, возможно, выжил бы, невзирая на рептилий.

— Я сильно в этом сомневаюсь, — внезапно произнес Мастерсон.

— Почему?

— Древние были очень примитивными. Пещерные люди были еще слишком близки к обезьяне. А вы можете представить себе обезьян, дерущихся с одним из этих монстров?

— У обезьян нет разума Человека, — заметил Артур.

— Нет разума современного человека, — поправил его Мастерсон. — А пещерный человек тоже не был умен.

— Однако он стал пользоваться огнем, — возразил Артур. — Он научился делать инструменты, одомашнивать животных, украшать свои пещеры и…

— Да не хочу я спорить с тобой, — сплюнул Мастерсон, отмахиваясь от него. — Ты, черт побери, сам не знаешь, о чем говоришь.

Артур вскочил, его глаза запылали гневом.

— Мастерсон… — начал было он, но тут Пит завопил:

— Пещерный человек!

В первую секунду Чак подумал, что Пит принял сторону Мастерсона и попросту обозвал Артура. Но достаточно было взгляда, брошенного на повара, чтобы Чак понял, что ошибся. Пит вскочил на ноги, глаза его широко раскрылись, лицо на фоне россыпей веснушек совершенно побелело. Он протянул руку и дрожащим указательным пальцем показывал куда–то в сторону высоких скал.

— Пещерный человек, — взволнованно повторил он. — Я видел его. Я его видел. Вон там! На скалах! — Он схватил винтовку и передернул затвор.

Чак тут же вскочил на ноги, дотронулся до руки Пита и почувствовал, что повар весь дрожит.

— Успокойтесь, — сказал Чак. — Вам просто померещилось из–за всех этих разговоров. В Юрском периоде нет и не может быть никаких пещерных людей.

— Но одного я видел, — настаивал Пит. — Косматый человек с бородой и… и волосатыми ногами. Вон на тех скалах!

— Это невозможно, — мягко произнес Чак.

— Не так уж и невозможно, — вмешался Гардель. — Здесь же временами появляются ученые. Возможно, один из них и есть этот «пещерный человек».

— За мной! — махнул Чак Питу и побежал к скалам. Повар последовал за ним.

— Поосторожнее там! — крикнул Артур.

Чак кивнул на бегу, чувствуя, как сердце снова бьется о ребра.