Отстань, девочка! (СИ) - Рэй Вера. Страница 6

Только вместо этого я услышал всего две фразы, когда случайно подслушал разговор Леры с Аллой, ее лучшей подругой:

«— Зачем тебе этот лох?

— Я тебя умоляю… Он мне даром не сдался, а вот деньги его папочки помогут мне получить все, чего я захочу!»

Вот и все… Казалось, мир уходил из под моих ног. Сказать, что мое сердце было разбито — ничего не сказать…

Помню, как я сидел в актовом зале на одной из скамеек, ожидая получить свой диплом о высшем образовании. А Лера положила свою ручку мне на ладонь. А я уже тогда ничего не чувствовал… Внутри была пустота…

Помню, как я получал свой красный диплом, а Лера, даря мне свою фирменную улыбку до ушей, визжала и хлопала громче всех. А я смотрел на нее, и ничего не чувствовал…

Помню, как мы танцевали с ней вместе после выпускного… Она гладила меня по спине своими пальчиками, что-то сладко шептала на ухо, а я…

Я, чтоб его, ничего не чувствовал…

Не было к ней ничего, абсолютно… Словно этот человек одномоментно растворился и перестал для меня существовать. Я даже ненавидеть ее не мог… Будто провалился в пропасть, и только краем глаза наблюдал за происходящим, краем уха слышал собравшихся людей… И только краем сердца продолжал любить Леру.

Смириться было сложно… В одночасье мой мир рухнул, мои мечтания скатились в бездну.

Когда медляк подошел к концу, и образовался перерыв, длившийся всего пару секунд, я, не обращая внимания на силу своего голоса, сказал ей:

— Я не лох!

— Что? — смотрела с непониманием.

— Нам надо расстаться… Прощай! — мне нужно было побыть одному. Кажется, наконец, осознание случившегося затянуло меня своими сетями… Надо было подумать, решить, как быть дальше. Но если честно, в тот момент хотелось просто бросить все и всех и умчаться в неизвестном направлении.

По факту, Лера была права… Я был лохом, настоящим, конкретным! Это ж надо было влюбиться…

Любовь… В тот момент я понял, почему ее часто называют сукой. Любовь, она совсем не такая, какой ее описывают писатели, поэты, изображают художники на своих картинах. Любовь, она другая… Она очень жестокая. В тот момент я вообще усомнился в ее существовании.

— Паш, стой! — Лера одернула меня за плечо, пытаясь остановить. А мне было даже смешно из-за того, как она продолжала ломать комедию. — Ну ты куда? Мы же с ребятами еще на природу собирались, рассвет встречать? А ты даже заката не дождался.

— Я пас…

— Так ты же сам предложил.

— Это было давно… В прошлой жизни.

— Паш, ты меня пугаешь. Что с тобой? — ее взгляд был настолько обеспокоенным, что я, действительно, мог бы поверить, что ей не наплевать…

Только… В тот день я предпочел довериться органам чувств, а не сердцу. Я сам все слышал…

— Лер, я же тебе сказал. Нам надо расстаться. Так будет лучше…

— Лучше для кого? Зай… Ну ты чего? Переволновался, что ли? Или у тебя есть другая… — наигранно возмущалась она. Пыталась перевести все в шутку.

— Лер…

— Ну, пупс… — подошла ближе, просунув пальчик под пряжку ремня. — Или это такая игра? — страстно поцеловала в шею.

Да пошла она…

— Отвали, ты мне противна. — Резко оттолкнул ее. Она ждала объяснений. А мне не хотелось задерживаться рядом с ней ни секунды.

— Паш… А как же… Ты же мне предложение собирался сделать! Что не так? — называется, сказал парням по секрету. Выложили ей все на блюдце. Да пошли они все…

— Собирался. Больше не собираюсь. Ах да… Вот… — достал из кармана бархатную коробочку, в которой было кольцо с небольшим бриллиантом. Но я выложил за него нехиленькую сумму. Пусть радуется… напоследок. — Куплен на деньги моего отца, о которых ты так страстно мечтала.

— Но…

— Прощай.

Больше она не бежала следом.

Из-за нее я возненавидел весь мир.

Уже дома, игнорируя вопросы родителей, почему я вернулся так рано, я собрал все свои вещи и сказал, что пора жить самостоятельно.

Я и раньше об этом задумывался. Все же, мне давно исполнилось 18. Но у нас был большой дом, большинство комнат которого и без того пустовало. Особо разбрасываться отцовскими деньгами я не желал.

В то время я не работал, у меня была небольшая стипендия, конечно. Но в материальном плане я пока зависел от отца. Он сам поставил такое условие: я должен стать хорошим специалистом, чтобы потом устроиться к нему в фирму. Так что решил не отвлекаться на вечерние подработки, полностью погрузившись в учебный процесс.

Было бы глупо снимать отдельную квартиру, учитывая, что место для ночлега у меня было. А еще тогда я думал, что не смогу без вкусной маминой еды…

На самом деле, столько лет прошло… Уже 8 лет живу один, а по маминым борщам до сих пор скучаю. Потому очень часто приезжаю к родителям в гости.

В тот вечер мать пыталась меня остановить. Потом пыталась хотя бы дать денег на первое время. Но я не взял. С того самого дня я больше ни разу не взял денег у отца. Потому что понял, что именно из-за них все несчастья в моей жизни.

Небольшой рюкзак со всем самым необходимым и гитара — это все, что я забрал с собой из прошлой жизни. Я хотел начать все с чистого листа.

Но как я и говорил раньше, друзей у меня не было. Так что не было, у кого остановиться, чтобы пересидеть хотя бы одну ночь.

О том, что ушел из дома, я не жалел. С отцом у нас всегда были натянутые отношения. Именно по его инициативе я окончил факультет финансов. Хотя никогда тяги к этой профессии у меня не было. Я мечтал стать музыкантом. Но папа всегда говорил, что я страдаю фигней. В тайне от него сначала бегал на курсы игры на гитаре, а потом поступил в музыкальную школу по классу фортепиано.

Я не жалел о том, что сказал отцу, впервые в жизни противясь его напору:

— Меня достала эта идеальная жизнь, выстроенная по твоему плану. Я хочу сам строить свою судьбу.

— Вот и проваливай. Не удивлюсь, если через год встречу тебя на реальной стройке.

— Уж лучше на стройке, чем на нелюбимой работе, которую ты для меня уготовил…

— Паша, я всю жизнь старался только для тебя. Хватит нести чушь. Ты с понедельника должен выйти на работу в нашей семейной фирме.

— И не подумаю… Ноги моей не будет в этой конторке! — с пылу с жару выкрикнул я.

А он еще бросил мне в след:

— Если за тобой сейчас захлопнется эта дверь, можешь не возвращаться.

И она захлопнулась…

Единственное, о чем я тогда жалел — так это о том, что обидел мать. Она смотрела на меня растерянно и даже как-то разочарованно. Будто это был не я, не ее родной сын, а совершенно другой человек. И в каком-то смысле это было, действительно, так…

Лера, она как болезнь, забрала у меня хоть и не здоровье, но все самое хорошее, что во мне было. Я никогда не думал, что человек может измениться настолько в одночасье. А я смог… Я стал другим. Каким-то черствым и бездушным.

Лера… Да, она точно болезнь…

Помню, как сидел на лавочке на автобусной остановке, упершись головой в металлическую стенку, и наигрывал какую-то мелодию. Меня затягивало…

Помню, как из груди вырвался громкий стон — кажется, это были остатки моих чувств. Помню, как запел, особенно не задумываясь о том, что я пою…

Когда опомнился, рядом со мной стояло несколько пацанов, которые молча слушали песню, что стала криком моей души. Одним из них был Санька… По счастливой случайности, он как раз возвращался с неудачного свидания, и вышел на той самой остановке, где я «страдал».