Керенский. Вождь революции (СИ) - Птица Алексей. Страница 46

Та в это время скомкала в руках белый батистовый платочек, прижала его к губам и смотрела за своим спасителем глазами, блестящими от едва сдерживаемых слёз. Керенский, с трудом подавив в себе желание подойти и вытереть её слёзы, произнёс:

— Ну вот, уважаемая Нина Александровна, я принял меры, чтобы вас оставили в покое и больше не трогали. Надеюсь, что вы больше никогда не услышите об этих людях. Вы довольны?

— Да! — с жаром воскликнула девушка, подскочила к нему, прижала руки к своей груди и принялась его благодарить. Керенский только вздохнул, откровенно любуясь девушкой.

«Эх, где мои семнадцать и симпатичная внешность прожжённого бойфренда?» В этом теле ему было тридцать пять, и внешность у него была совсем не Джареда Лето. Девушку очень хотелось обнять, прижать к своему телу, но…

— Вас отвезут до дома на автомобиле.

— Я вам так благодарна, так благодарна!

— Не стоит. Я заеду к вам на днях, чтобы лично убедиться, что у вас всё в порядке. Возможно, мне будет что спросить у вашей матери. Министерский пост, который я занимаю, очень серьёзен, и мой долг — это помощь в первую очередь горожанам. Революция подняла всю чернь из самых глухих подворотен, бросила их в бой в качестве пешек, а те и рады стараться. Совершив восстание, они никак не могут успокоиться, и вот уже стали заниматься третированием добропорядочных граждан. Я огражу вас и других от их действий. Каждый преступник понесёт за свои проступки самое справедливое наказание.

Девушка не знала, что сказать. А Керенскому эти слова были и не нужны, он чувствовал в своей груди то, что возможно никогда и не чувствовал в своей жизни.

«Вот это да! Неужели я влюбился?» — спросил он сам себя. Такого не может быть после всего того, что я видел в своей прежней жизни и вижу сейчас. Любовь поистине зла: полюбишь не только козла, но и сам козёл способен полюбить. Как же это всё не вовремя! Чужая жена, чужие дети, эта милая девушка, а вокруг кровь, хаос, жесточайшая борьба за власть. Впрочем, а когда было легко?

В школе? Возможно, но вряд ли. В университете? Смотря с чем сравнивать. На работе? Нет, только не там. А дальше виток цинизма только нарастал и ширился. Круглосуточно крутишься, как белка в колесе. А вокруг только проблемы, интриги, рост над собой, повышение квалификации, умение предугадывать действия и так далее. Суета, суета, суета. Лучшая тёлка, лучшая машина, лучшая квартира. И всё мимо, мимо, мимо. Да, вот как-то так.

С трудом он смог очнуться от пришедших в голову тягостных мыслей.

— Владимир! — окрикнул Керенский своего секретаря. Как только в дверь просунулась голова Сомова, Алекс сказал ему:

— Вызови моего второго адъютанта и автомобиль. Надо отвезти княжну домой, пока совсем не потемнело. Справишься?

— Так что тут сложного? — удивлённо спросил Володя. — Вестимо, барышня красивая, а ночью опасно одну-то её отпускать. Не ровен час, нападут.

Оболенская, услышав слова признания её красоты, зарделась как маковый цвет и потупила глазки. Сердце Алекса кольнула ещё большая заноза. Все его знакомые девушки и молодые женщины и не думали краснеть в куда более пикантных ситуациях. Ни мат, ни восхищение отдельными частями их тела не способны были вызвать никакой реакции, кроме мнимого возмущения или набивания себе ещё больше цены. А тут…

Сомов в это время уже скрылся с полученным поручением, и Керенскому представилась редкая возможность пообщаться с юной особой княжеских кровей наедине. Те полчаса, что достались ему пока не приехала машина, показались самыми лучшими в его, казалось бы, хорошей жизни. Но они быстро пролетели.

— Ну, вам пора! — сказал Керенский, когда Сомов доложил о прибытии машины.

— Да, благодарю вас, Александр Федорович, приезжайте к нам. Мама угостит вас чаем и грузинскими сладостями, она у нас грузинская княжна из рода Дадиани.

— Всенепременно. Как только выдастся на то возможность, я обязательно заеду к вам. Возможно, что дня через два-три. И, кстати, вам очень идёт это пальто, и ваши гла…. Эээ, да, вам пора, княжна! До свидания, — оборвал он сам себя. Эта девушка делала его совершенно беспомощным, он даже начал ловить себя на желании делать ей комплименты. Хотелось ухаживать за ней так, как это и было раньше, в классической манере. С цветами, вкусными конфетами. Тортами на знаменательные даты. Целовать ручки, щёчки и только уже совсем перед свадьбой в губки.

Уже провожая княжну, он всё же удостоился чести прикоснуться губами к нежной и тёплой коже на запястье. Выпустив её руку из своей, он смотрел, как она садится в автомобиль и уезжает, увозя с собой его сердце, как бы это пафосно не звучало.

Вечер уже давно наступил, а ехать домой совершенно расхотелось. Работы хватало, и Керенский принялся разбирать завал бумаг, состоящий из докладных записок, отчётов, уведомлений и прочей рутины. Провозившись с ними до позднего вечера, он снова вызвал автомобиль и уехал на нём домой, вместе с первым адъютантом Кованько.

Приехав на квартиру, Алекс по настоянию жены посмотрел на «своих» сыновей, чмокнул в щёчку супругу, на секунду представив, что это щёчка княжны, и завалился спать. Ольга Львовна попыталась сделать слабый намёк на супружеский долг, но он отмёл все её вялые попытки.

— Дорогая, у меня очень много дел, не до любовных утех сейчас, когда революция только набрала ход, — эту фразу он пробормотал уже полусонным голосом и через пару минут заснул крепким сном без сновидений.

В это время, рассказывая матушке о результатах своего визита к министру юстиции, княжна Оболенская думала о нём. Её мама и сестра с неприкрытым интересом слушали подробный рассказ, восхищаясь настойчивостью сестры и дочери.

Вскоре явились люди из милиции, а потом и из созданного УГРО и пообещали, что их больше никто не будет беспокоить. А Ниночка надеялась снова увидеть министра Керенского, ведь он ей обещал и смотрел на неё ТАКИМИ глазами, что каждая уважающая себя незамужняя девушка должна понимать, что так не должны смотреть женатые мужчины. Но ей это внимание нравилось и льстило. Оттого она и хотела вновь увидеть революционного министра. И пускай смотрит на неё также, это ведь не запрещено…

Глава 19. Петропавловская крепость

"Война не на жизнь, а на смерть богатым и прихлебателям, буржуазным интеллигентам… с ними надо расправляться, при малейшем нарушении… В одном месте посадят в тюрьму… В другом — поставят их чистить сортиры. В третьем — снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами… В четвертом — расстреляют на месте… Чем разнообразнее, тем лучше, тем богаче будет общий опыт…" В.И. Ленин

Сегодня, двадцать девятого марта тысяча девятьсот семнадцатого года, Алексу Керенскому всё же удалось вырваться не только из цепких лап жены (дочка полковника Генерального штаба, между прочим), но и из министерства.

Ему весьма кстати вспомнился анекдот о Ленине, где тот всем говорил, что он занят. Жене сказал, что идёт на работу, любовнице — что к жене, а на работе, что к любовнице. А сам на чердак, и учиться, учиться, учиться. Этот анекдот он в детстве слышал от своего деда и случайно запомнил его.

Усевшись в автомобиль с двумя вооружёнными до зубов адъютантами, Алекс выехал в сторону Петропавловской крепости. Ехать было недалеко, и автомобиль вскоре прибыл на место.

Коменданта крепости заранее предупредили о приезде высокого гостя телефонным звонком, поэтому Керенского уже с нетерпением ждали у главного входа. Это был подполковник Лисунов Сергей Михайлович. Вытянувшись во фрунт, он приветствовал министра юстиции, приложив руку к зимней папахе.

— Господин министр…, - начал было доклад комендант.

— Товарищ. Обращайтесь ко мне: «товарищ министр юстиции», — оборвал офицера Керенский.

— Есть, товарищ министр. Вверенная мне крепость находится в боеготовом состоянии и выполняет все свои функции по прямому назначению в полном объёме.