Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Лир Утау. Страница 71

Во вспышке золотого света Ла Раи рванул в её сторону. До Чжао Юлани ему оставалось всего десять метров. Ещё никогда она не чувствовала настолько близко холодное дыхание смерти. Её лицо было белее мела, а губы дрожали. Девушку окутало белое свечение, которое начало формировать вокруг неё защитный барьер…

Ла Раи с холодной усмешкой ещё раз замахнулся и нанёс удар. С громким взрывом белый барьер разбился вдребезги. Его фрагменты отлетели в Чжао Юлань, оставив на её теле несколько кровавых порезов. После уничтожения барьера изо рта Чжао Юлани брызнула кровь. Но она продолжала держать Экзотический Цветок Внутренних Демонов. Видя приближение Ла Раи, она свободной рукой выполнила магический пасс. Её фениксовые глаза кровожадно сверкнули, когда тотемная татуировка белого паука у неё на лбу засияла белым светом.

Из сияния появился паук, который с пронзительным шипением превратился в бушующий ветер. Ла Раи задрожал, чувствуя, как этот чудовищный ветер пытается вырвать душу из его тела. Но ему хватило всего мгновения, чтобы подавить это чувство. Человека, чьей истинной сущностью являлся Божественный Золотой Лотос, покровитель жизни и алхимии, не мог повредить жалкий ветер уничтожения души. Если бы Ла Раи не приходилось всё это время изучать собственную сущность и поддерживать человеческое обличие или ветер создал бы человек с более высокой культивацией, тогда ему пришлось бы худо: ветер бы поглотил его душу, оставив лишь пустую оболочку.

Но благодаря стечению сразу нескольких обстоятельств божественная способность святой дочери подразделения Паука не смогла остановить Ла Раи. Взмахом рукава он призвал древесную тотемную силу. Зеленое свечение столкнулось с белым пауком. Паук зашипел и в луче белого света вернулся в лоб Чжао Юлани. Как и в прошлый раз, Чжао Юлань закашлялась кровью. Впервые с начала сражения в её глазах мелькнуло отчаяние.

Правда оно исчезло так же быстро, как и появилось. Она прикусила язык и сплюнула шарик крови, который обладал резким металлическим запахом. Чжао Юлань внезапно постарела. Она вяло проводила глазами исчезающую в небе кровавую ауру.

Ла Раи нутром почувствовал грозящую ему смертельную опасность. Позади девять старейшин стадии Зарождения Души с криками начали перемещаться к нему, но тут они резко остановились, чем порядком удивили юношу. В этот момент с неба, где со святым пауком сражались тотемные священные предки, послышался рёв. Гигантская чёрная тень внезапно метнулась с неба в сторону Ла Раи. Если приглядеться, то становилось понятно, что это была паучья лапа!

Двигалась она с умопомрачительной скоростью. Ла Раи почувствовал, как задрожала земля и как аура смерти заполнила всё в радиусе полутора километров. Именно в этот момент Чжао Юлань решила попробовать сбежать. Благодаря выплюнутой крови её скорость резко возросла. С такой скоростью она могла в мгновение ока избежать надвигающейся сверху опасности. Её тело превратилось в размытое пятно, словно некая невидимая сила начала его растягивать. Перед Ла Раи встал выбор: оставить погоню и уклониться от чудовищной атаки святого паука или продолжить пытаться убить девушку.

Времени на раздумья практически не было. Глаза Ла Раи холодно сверкнули, и он помчался вперёд. Выбросив руку перед собой, он схватил Чжао Юлань за её изящное запястье руки, в которой она держала Экзотический Цветок Внутренних Демонов.

Её гладкая и тонкая рука была холодна как лёд. Это удивило юношу, но его глаза всё равно пылали жаждой убийства.

— А ну, иди сюда! — крикнул он.

Он резко потянул на себя, при этом послав в руку силу для подавления и уничтожения культивации. В небе, казалось, начали собираться тучи, в то время как паучья лапа летела вниз, подобно гигантской косе. Она двигалась настолько быстро, что создавалось впечатление, будто она могла разрезать воздух.

Чжао Юлань ошеломлённо посмотрела назад. Но в этой критической ситуации её глаза сверкнули несгибаемой решимостью. Она резко вскинула руку над головой, в которой тотчас возник летающий меч. Чжао Юлань отлично понимала, что значительно уступала Ла Раи в силе, поэтому она направила меч не в него, а в собственную руку, за которую он её держал. Рука уже онемела из-за чудовищной, грозящей самому её естеству силы.

Меч рубанул вниз, брызнула кровь. Ощутив на себе истребляющую силу Ла Раи, Чжао Юлань приняла непростое решение отрубить себе правую руку. А потом она резко рванула вперёд на огромной скорости. Оторвавшись на полтора километра, она зашлась чудовищным приступом кровавого кашля. Её лицо побелело, кровь и плоть на обрубке затянулись, превратившись в культю. Аура и культивация девушки ослабели. Это ранение стало самым серьезным в её жизни. Но ей удалось чудом избежать смерти!

Волосы Чжао Юлани растрепались, выглядела она в целом довольно плачевно. Её красивое лицо перекосила гримаса боли настолько сильной, что она находилась на грани потери сознания. Дрожа, она подняла голову и посмотрела на Ла Раи.

— Я отомщу, так и знай!

Девять старейшин стадии Зарождения Души переместились к ней, намереваясь прикрыть её отход. Каждый из них буравил Ла Раи испепеляющим взглядом. Глаза юноши заблестели. Он уже понял, что упустил шанс убить её. Её решимость произвела на него глубокое впечатление. В мире культивации ему довелось повидать не так уж и много людей, кто бы проявил такую твердость и решимость в этой ситуации. Малейшее колебание или заминка стоили бы ей жизни.

Ла Раи прищурился, а потом взмахом руки приманил к себе отрубленную руку Чжао Юлани. Она явно занимала высокое положение в племени Пяти Ядов. Возможно, изучение руки продвинет его исследование тотемной силы. Теперь, когда между ними возникла непримиримая вражда, юноше точно придётся найти способ, как убить не только её, но и истребить всё её племя. В мире культивации сильный пожирал слабого. В сражении против Неба и Земли, установления своего господства над всем сущим, мягкосердечию нет места.

Помимо руки, Ла Раи подобрал ещё и шкатулку с Экзотическим Цветком Внутренних Демонов. Он сразу же закрыл крышку, чем погасил сияние цветка. Он без колебаний убрал разрушительное сокровище в свою бездонную сумку. Ему не часто попадали в руки настолько ценные находки. Будучи грандмастером Дао алхимии, Ла Раи мог почерпнуть немало знаний из этого цветка. Возможно, из него даже можно будет изготовить целебную пилюлю, которая сохранит разрушительные свойства цветка. Поэтому он просто не мог упустить такую возможность.

Юноша поднял глаза на гигантскую чёрную тень, несущуюся к нему, одновременно с этим указав рукой на связанного верховного жреца. Шелк Безглазой Гусеницы растаял, оставив парить в воздухе ошеломлённого верховного жреца. Он перепробовал все известные ему методы, но так и не смог оставить на шёлке даже царапину.

Шёлк закружился вокруг Ла Раи, окутывая его плотным покровом. Со сложенными за спиной руками он просто стоял на месте, ожидая удара чёрной тени. Он взмахнул рукавом и холодно посмотрел вверх.

— Моя Безглазая Гусеница может выстоять против молнии Треволнения. Неважно, насколько глубока культивация вашего демона-паука, вы действительно думаете, что он может сравниться с молнией Треволнения?

Со словно заполненного тучами неба летела вниз гигантская паучья лапа. Земля дрожала от чудовищного давления, расходящегося во все стороны. Все живые существа в радиусе полутора километров были не в силах увернуться. Эта чудовищная сила после себя не оставит ничего, кроме пепла.

— «Ему точно конец!» — подумала Чжао Юлань.

Её со всех сторон обступили девять старейшин, но её лицо всё равно было очень бледным. Внезапно она нахмурилась, почувствовав боль в отрубленной руке. От боли она не только сделалась белой как мел, но ей стало даже тяжело держаться на ногах. С заметным усилием она пыталась не обращать внимания на боль в потерянной руке, сосредоточившись на анализе незнакомца по имени Ла Раи.

— «Этот шёлк сумел связать даже верховного жреца, что, в свою очередь, говорит о его огромном могуществе. Он возложил все надежды на этот шёлк, очевидно отлично зная пределы его возможностей. Поэтому он, скорее всего, не погибнет! Его культивация глубока, сам он хитер, как лис, да и решимости ему не занимать. Люди, вроде него, расчетливые и жестокие. Ни одно племя в здравом уме просто так не стало бы провоцировать его…»