Разбитная разведёнка (СИ) - Балер Таня. Страница 85

Мысли Евгении тоже были посвящены завтрашнему дню, а точнее мотиву Александра. Женино самомнение не было настолько огромным, чтобы считать, что после выпитого вместе кофе мужчина начнёт придумывать уловки, включающие в себя свою дочь, лишь бы ещё раз с ней увидеться. Вероятно, он просто посчитал нужным сблизиться с кем-то из родителей Машенькиных одноклассников, на случай если ему или дочке понадобиться какая-то помощь, и раз с мамой Гриши Майорова он уже знаком, то решил действовать именно в этом направлении.

Практически объединив в своей голове образы нового знакомого и старого соседа, Женя не знала, как реагировать, обнаружив несовпадение в их характерах.

И Александр, и Стас оба работали в сфере компьютерных технологий и выглядели как типичные программисты: немного сутулые, таскающие с собой очки и не отличающиеся спортивной фигурой, а отсутствие лишнего веса вызвано либо хорошей генетикой, либо увлеченностью работой, из-за которой забываешь поесть. Помимо профессии мужчин объединяла неброская, но достаточно приятная внешность и доброжелательность в общении. Но за время совместного просмотра мультика, а потом и обеда выяснилось, что в отличие от Стаса Александр был весьма словоохотлив.

Пока шёл сеанс, они лишь пару раз перешептывались, но вот после него мужчина успел о многом рассказать.

К счастью, это не были семейные секреты, жалобы и душевные терзания, которыми частенько делилось с Женей её окружение, вызывая усталость и раздражение. Александр оказался из категории тех, о ком говорят «что вижу, то пою». Поэтому в кинотеатре Женя услышала о любимых мультиках и фильмах Машеньки и её отца и о том, какой попкорн самый вкусный. А когда после сеанса хитрый Гриша, сославшись на то, что подошло время обедать, потянул маму в сторону Макдональдса, Женя узнала, как к фастфуду относится вся семья одноклассницы сына.

С удивлением проследив за тем, с каким довольным видом Машенька присосалась к большому стакану кофе, который вместо газировки заказала к своей большой порции картошки-фри и наггетсам, Женя перевела взгляд на своего ребёнка. Гриша сделал выбор в пользу молочного коктейля, гамбургера с куриной котлетой и немного помявшись, видимо стесняясь взгляда серьёзной девочки Машеньки, попросил купить фигурку из Хэппи мила. Дома у него была целая коробка, выделенная под его коллекцию игрушек из детского обеда. Но самым интересным было не то, что мальчик не играл, а просто собирал и хранил их, а то, что его дядюшка Лёша делал то же самое. Правда, свою обширную коллекцию он держал в доме родителей, объясняя это тем, что в его квартире слишком мало места. Но Женя была уверенна, что он просто прячет от посторонних своё увлечение, считая, что это может повредить репутации крутого парня и серьёзного стоматолога.

После встречи в субботу, случилась пятиминутная телефонная беседа во вторник, за которой последовал обмен сообщениями в пятницу.

Шум, доносившейся из соседней квартиры, заставил Женю задуматься и сделать вывод, что сосед Стас очень даже положительный парняга. Увидев схожие с ним черты в Александре, она посчитала его приятным мужчиной и, возможно, заимела бы в его лице приятеля. Того с кем можно посидеть рядом на родительском собрании и обсудить учителей, домашнее задание и даже других родителей.

Но тут подключилась подруга Саша, и Евгения ещё раз присмотрелась к новому знакомому.

Было очевидно, что уже пару дней тренера Александру что-то сильно беспокоит. Женя могла бы поспорить, что связанно это «что-то» не с работой, здоровьем или родителями, а с Адоевым Олегом Егоровичем, с которым девушка теперь не просто встречалась, а делила быт, перебравшись из своей квартирки в его дом.

Но Саша эту тему не поднимала, а сама вытягивать интимные подробности личной жизни подруги Женя не спешила. Во-первых, не желая давить на ранимую натуру, а во-вторых, не забывая, что как бы хорошо Адоев не относился к Сашке, он всё ещё остаётся их общим начальником, и уж если обсуждать его, то делать это нужно не в столовой клуба, а удобно устроившись на кухне, желательно с бутылочкой хорошего красного вина.

В общем, в тот день во время обеденного перерыва, официально который был только у Жени, ведь график инструкторов «Зевса» отличался от нормированного рабочего дня главбуха, дела любовные не обсуждались. Зато речь зашла о призвании. Ещё во время зарождения дружбы Саша с Женей уже говорили о том, как пришли в свою профессию, но когда любишь свою работу, разговоры о ней не наскучивают.

— … Учусь на врача — буду врачом. Столько лет зубрёжки даром не прошли, кое-чего знаю, значит, с кое-чем справлюсь. — рассказывала Саша о своих установках в студенческую пору. — Да, гимнастика — это здорово, но чемпионки из меня не вышло, так что нужно забыть о детских мечтах и думать о медицине. Но в зал я ходить не переставала, тренировалась для себя, и к окружающим с советами не лезла, хотя видя, как кто-то неправильно прыгает или приседает, очень хотелось указать на ошибки и помочь. — тяжело вздохнула она. — Во время практик мы в больнице уборщицам помогали, уколы ставили да истории писали. И вот по третьему кругу выслушивая жалобы одного ипохондрика, которого на меня спихнули, мне стало так тоскливо, хоть вой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На слове «ипохондрик» Женя отвлеклась, вспомнив Александра. В разговоре о правильном рационе, он упомянул свою мать, которая очень ему помогает, взяв на себя часть забот о Машеньке, несмотря на кучу страшных диагнозов. Только эти диагнозы она ставит себе сама, услышав их симптомы в утренних передачах по телевизору. И для экономии нервов и финансов не обращается к врачам, а занимается самолечением народными средствами.

— … это было настоящее озарение. И я не пожалела о своём выборе. Лучше быть хорошим тренером, чем плохим врачом, который толком не может помочь, и лишь пытается не навредить. — закончила свою речь Сашка.

А Женя залипла уже на другом слове.

«Озарение — красиво звучит. Жаль редко когда выпадает случай его удачно произнести. — подумала она. — Надо будет Гришку им на эрудированность проверить, если знает значение слова — после ужина у нас будет мороженое, а не знает — чай с бубликами жевать будем».

И вот завернув после работы в супермаркет, где набрала в один пакет продуктов, а в другой разной химии, после которой всё в доме должно блестеть и пахнуть горной свежестью, Женя дотащилась до дома. Она даже успела поймать закрывающуюся дверь и довольная тем, что не пришлось опускать пакеты, чтобы лезть в сумку за ключом, прошмыгнула в подъезд, кивнула консьержке и устало прислонилась к стене, бросив взгляд на стоящую рядом незнакомку, успевшую нажать кнопку вызова лифта.

«Вот раньше сразу было видно школьница перед тобой, студентка, молодая женщина или сорок пять — баба ягодка опять, а теперь на глаз возраст определить трудновато. Дети — акселераты, тётки — с уколами красоты и утяжками, из-за чего морщин не разглядеть. — начала мысленно причитать Женя, а потом испугалась, что это в ней старческое бурчание вещает. — Нет, я ворчу, потому что нос чешется, а из-за пакетов руки заняты, и не почесать. И есть охота. Нюх обострился, и даже отсюда чую, что кто-то себе ужин пожарил».

Наконец прозвучал сигнал, створки открылись и, отлипнув от стены, Женя перебралась в коробку лифта, но нажать кнопку своего этажа не успела, потому что незнакомка уже сделала это. Теперь запах еды стал более отчётливым, и Женя поняла, что исходит он из спортивной сумки, весящей на плече девушки.

«Котлеты кому-то везёт. Вкусные. — сделала вывод Женя, непроизвольно облизав губы и громко проглотив выделяющуюся слюну. А потом поймала на себе смешливый взгляд попутчицы. — Занятная деваха. Лет так 24–29, вид цветущий и довольный. Когда-то и я такой была. Куда всё ушло?»

Лифт остановился, прервав её пессимистичные размышления, обе пассажирки вышли и даже направились в одну сторону, только Евгения к своей квартире, где её дожидались сын и такса, а девушка к квартире соседа Стаса.