Нерсиаль (СИ) - "Allarent Antares". Страница 7

— Не подходи! — выкрикнул я, вычертив расстояние между нами слепым взмахом клинка.

Оно замерло, но лишь, чтобы сразу же продолжить плыть.

"Что за хрень?! Негатив, ненависть, злость — оно… живое!" — меч задрожал с кистью на пару.

"И хочет съесть тебя" — отозвался рассудок.

Слабый свет, отразившийся от смертельной стали, мельком скользнул в темноту презрительного страха, освобождая разум от порядком проржавевших оков.

Мягкий, как размеренный прыжок уверенного хищника, выпад пронзил булькающего под ногами вредителя. Чёрная гниль сжалась и разлетелась акварельной краской, окропив меня с головы до пят.

— Лаисрен, — прогремело в ушах перед очередной круговертью вселенной.

Резко качнулась ветка, я же мгновенно подпрыгнул с укрытой корнями земли, неосторожно врезавшись лбом в не прогретую древесину. Зато от кузнечика увернулся. Съеденного комара как-то хватило…

"Что это было?!"

— Как… как ожившие грехи сошедшие со страниц Белсибии* или…

— Парень, ты в порядке? — неожиданный вопрос "бизнесмена" с потрёпанной верёвкой под мышкой сначала огорошил, но после стало ясно, что он ничего не видел.

— Ээ, да, споткнулся просто.

— Ну ты поосторожней.

— Ага.

Неловкий разговор прервался, дав вниманию уловить быстрое движение за спиной. К не успевшему обернуться бегуну, метнулись покрашенные волосы, хлёстко встретившись с широко раскрытыми глазами. В голове проскочило:

"Синий или фиолетовый?"

— Ну хотя бы элементарная осторожность… — простонал я, поднимаясь с земли и смотря в направление, куда убежала ещё одна любительница утреннего ветерка и одышки, правда её и след простыл.

— Парень, ты в поря…

Я тяжело вздохнул, вынося вердикт:

"На сегодня — набегался"

— Воплощение человеческих грехов — омальзаты, — курсор в такт работе слова выделил строчку мелкого текста на чрезмерно ярком в ночное время экране монитора. Тусклый неестественный свет, разгорался к закату дня, всеми силами ограждая хозяина от внешнего мира, создавая кокон, из которого многие люди не захотят вылазить до наступления безжалостного утра. Ведь тогда придётся отрастить крылья, или жалкие обрубки, и летать не в воображении, а наяву. А люди, как известно, летать не умеют. — Нужно перестать читать Белсибию по вечерам, так недолго и в религию удариться…

Да, несколько дней пришлось потратить на изучение новоприобретённой информации. Омальзаты… Девять запретных грехов, людских пороков, описываемых в книге. Похоть, зависть, жадность, гнев, гордыня, леность, зависимость, самострадание, и их апогей, откуда и растут корни, — безволие. Если подумать, мало общего с горсткой потусторонней слизи. Но её негатив, произошедший от людей, — то немногое общие, что существует между девятью древними запретами и тварью, родившейся из чьей-то ссоры.

На губах давно как застыла фраза. Её не хотелось говорить, не хотелось признавать действительность, какая она, судя по всему, есть, бытует отличная от сказочного леса.

— Это мир полный монстров.

Дёрнувшееся от слабого укуса плечо вовремя напомнило об уж трёх часах, как звёзды взошли над многоэтажкой. Мягкая подушка радушно приняла меня в свои объятья под хищный прищур засыпающего компьютера, охладив разгоряченную вопросами голову.

"Через пару недель каникулы перетекут в бодрые школьные деньки. Я должен отрешиться от всей волшебной ерунды, иначе…" — мысль задымилась и жалкой искоркой потухла в ловких пальцах вошедшего во власть Морфея.

*Белси́бия — священное писание о двух богах, хранивших мир, чей яркий свет отбросил тень, породив воплощение человеческих грехов, дабы во вселенной царил баланс, а люди были вечно свободны перед выбором.

Глава 4. Первое Сентября

Лето ожидаемо быстро подошло к концу. За его непродолжительное существование я попытался вернуться к обыденному времяпровождению — фильмы, игры, прогулки с друзьями, всё то, чем занимаются нормальные люди. За тем небольшим исключением, что жить приходилось в кампании не то духа, не то призрака, настойчиво преследующего меня по всюду. Разумно решив отказаться от сверхъестественного бреда, я вновь влился в стандартный поток жизни, став тем Кеем Дефтером, которого все знают. Не последнюю роль сыграло и то, что, окружение отреагировало на историю в лесу довольно посредственно, если не сказать нейтрально. Порой слепота людей и отсутствие интуиции поражает.

Как только начинаю думать об этом, сразу вспоминаю утреннюю пробежку, встреча случилась неприятная. Я каждый день думал, что сегодня очередной омальзат привяжется и задушит во сне. И-и-и… ничего. Всё затекало-таки в привычное русло. Сработало! Разве что предположение с сестрой оправдалось: пришлось под видом извинений развлекать всех её подруг на своеобразном девичнике. Дело чуть было не дошло до косметики и переодеваний, но беспокоящаяся за моё психическое здоровье мама вовремя вытащила сына из цветочного ада.

Всполохи волнующейся памяти, связанные с лесными приключениями, пробежкой, и чаепитием с радужными единорогами постепенно выветривались из головы, становясь далёким, затуманенным, покрытым пылью атласом жизни. В любом случае откинуть лишнее помогло преддверие начала учебного года. Тут в пору и плакать и радоваться, я же предпочитал относиться к нему, как к должному.

— Я слышала, что в летнем лагере кто-то наткнулся на призрака!

— Не выдумывай! По любасу старшаки навыдумывали, чтобы мелкотню попугать.

— Ха! Посмотрим, как ты через год заговоришь.

Я неспешно плыл по широкому школьному коридору, слушая забавные сплетни, никак, конечно же, ко мне не относящиеся. А ведь я по началу подумал без сарказма…

Торжественное вступление с пафосными речами давно закончилось, как и вводный урок, но вспомнилось, что нужно вернуть профессору Феллу крем. Мелочь, но он довольно сильно помог. Хм, а ведь это всего второй раз, когда я слышу упоминание о случившимся пол месяца назад. Непонятно, что сплетницы забыли в стенах библиотеки знаний в такое время, учитывая, что занятия начнутся только завтра.

Пока размышлял о насущном, то успел доковылять к кабинету Феллиара Лероновича.

Тук! Тук! Тук!

— Можно?

— Кей? Рановато ты исправлять оценки, уроки начнутся только завтра, — с непроницаемым лицом отвечал историк.

Сегодня наступил, пожалуй, единственный день, когда его можно было застать в костюме двойка с белой рубашкой и безо всяких рисованных лягушонков.

— Хотел вернуть крем, — я вынул из внутреннего кармана пиджака тюбик, а ведь не собирался отдавать его именно сегодня. — Немного щипал, но зато раздражение прошло быстро. Спасибо!

Профессор Фелл странно на меня посмотрел, как будто я не крем возвращаю, а жениться на сестре заставляю. Может, память подводит? Не похоже на него.

— Не стоило задерживаться после линейки ради такой ерунды, — сориентировался учитель. — Да и поздновато уже.

«Наверное, многие носят маски, и у всех есть дни, когда они срывают… стоп, забудь об этом!»

Действительно, в этом году церемонии праздника знаний проводили гораздо позже обычного, поэтому стрелки резных часов над блестяще чистой доской перевалили настолько далеко за полдень, что ещё немного и можно наблюдать закат.

— Раз ты не поленился прийти в такое время, то поделюсь секретной информацией, — учитель заговорщически подмигнул. — На первом уроке будет общая контрольная за весь прошлый год. Вы же не думали, что, если я заболел в конце семестра, то от её можно не писать?

— Э-эм, хорошо… — малость удивился такой новости, но лишь самую малость. Наверное, будучи одним из немногих учеников, кто не боится истории с кучей дат и терминов, волнуешься меньше. — Спасибо за предупреждение. Я, пожалуй, пойду. До свидания!

— И не забудь другим передать! — крикнул из-за уже врезавшейся в угол двери профессор Фелл.

Тоже мне «секретная информация». Хотя, вполне возможно, что учителя не в курсе предстоящего беспредела или наоборот…