Божий дар, или Ход конем (СИ) - Богомолова Валерия. Страница 34

Клементина! Так вот она, прекрасная невеста Его Величества короля Рагнара и несколько… хм… лет раньше — Его Высочества принца Эльстана! Да, хороша девица… Огромные глаза, точеная фигурка, белокурые волосы — по сравнению с ней все, что здесь происходило, кошмаром мне уже не казалось — так, небольшая уличная потасовка. А вот она…

Она просто шла и смотрела. На меня. Однако, по законам жанра, это сейчас должно было казаться всем. Прикусив до крови губу, я вскинула пулемет и выстрелила. Очередью. В ее белое платье. Она на мгновение остановилась, удивленно приподняла брови, на невинном личике появилось выражение незаслуженной обиды и… продолжила движение. Платье так и осталось белым. Я сглотнула. Однако это возымело действие. Мои ребята перестали стоять как отмороженные и бросились на прекрасную Клементину. Увидев это, девица только звонко рассмеялась и… закружилась на месте. Она кружилась все быстрее, быстрее, ее белое платье развевалось, теряло очертание, через несколько мгновений превратившись в размытое пятно, из которого… Это произошло резко. Резко и неожиданно, хотя все примерно этого и ждали. Но не такого.

Из светлого пятна с оглушительным ревом вырвалось огромное чудовище, мгновенно выросло в размерах, заполонив пространство от пола до потолка. Если теперь оно и напоминало человека, то только очень отдаленно.

Множество когтистых рук, горящие потусторонним светом красные глазницы, пасть, клацающая зубами, волосы, вместо нежных золотых прядей, скрученные в тугие жгуты с такими же зубастыми пастями на концах — Горгона хренова! Нижняя часть тела переходила в змеиную, она свернулась пружиной, а кончик хвоста был поднят, и, кажется, мог действовать вполне самостоятельно — его венчал крупный «набалдашник» с зауженным и заостренным концом, из которого во все стороны время от времени выскакивали со свистом зазубренные шипы, выполняя произвольно крутящиеся и стригущие движения. Со всех шипов, так же, как и с кончиков когтей и зубов стекали крупные зеленоватые капли, падающие на пол с характерным шипением. Картину завершали перепончатые крылья с острыми наконечниками, с которых срывались, — как это было у птичек из древнегреческих мифов, — отточенные лезвия, зазубренные, что, однако, не мешало им входить в стены, словно в масло.

В общем, невеста Эльстана была более чем очаровательна.

— Так это и есть твоя Клементина? — неожиданно хохотнул Дани, хотя зубы у него тоже стучали. — Да, я б такой тоже отказать не смог…

Чудовище оглушительно завизжало, и в Дани полетели шипы и… хвост. Ведьмак мгновенно швырнул пузырек магического щита. Наткнувшись на преграду, хвост дрогнул и начал… раскрываться. Было полное ощущение, что он собирается вывернуться наизнанку, но вместо этого он, обернувшись присоской, приник к куполу, по телу монстра прошла зыбь, тварь еще больше засверкала глазами и захохотала. Я бросила уничтожающий взгляд на посеревшего темного эльфа, но, увидев его ужас, тут же его простила.

Началось настоящее безумие. Ни выстрелы, ни метательные кинжалы, ни даже взрывающие при попадании в цель сюрикены — да, Этана нас и такими снабдила, — не производили на тварь ни малейшего впечатления, не говоря уже о каком-нибудь, пусть даже мизерном вреде, который мы надеялись ей причинить. А вот она… мы только успевали защищаться — в меня Витольд зашвырнул очередным пузырьком, возведя защитный купол, который тварь пожирала с завидным аппетитом, ребята отбивались мечами наподобие японских самураев, но их тоже хватало не надолго — вскоре даже артефактные мечи стали крошиться и таять в их руках, не вынося постоянной атаки зеленой слизи. Я прикусила губу.

— Дани, колдовать можешь? — заорала я.

Эльф повернулся ко мне, сверкая округлившимися от ужаса глазами.

Да, я все прекрасно понимала. Да, здесь магия если не блокируется, как при ношении специальных ошейников, которыми моих ребят в свое время снабдили в камере смертников, то поглощается, видимо, с помощью внедренных в стены артефактов — защитный купол даже без помощи Клементины таял на глазах, и мы это очень отчетливо видели. К тому же сила этой отвратительной твари при очередной подкормке возрастала — с каждым разом она всасывала в себя «купол» все быстрее и быстрее.

И тем не менее…

— Что стоишь, бей ее магией! — скомандовала я.

— Но, Джен…

— Бей, я сказала!

Мы ударили. Дани — магией, Витольд — десятком пузырьков, а я — разве что моральной поддержкой. Корд встал охранять коридоры, слушая, не идет ли кто, а Эльстан… бросился в очередной пролет — судя по всему, восприимчивый к эманациям магии эльф нащупал след Дарсинеи.

В то, что было недавно Клементиной, летели шаровые молнии, ледяные иглы, огненные потоки и много всего прочего из того, что и не снилось этому миру, учитывая пацифизм магов-стихийщиков, никогда не пользующихся своими силами во вред другому. Одновременно с этим многочисленные трупы, поднятые нашим некромантом, вскакивали, хватали свои брошенные мечи и бросались на шипастую тварь — проку с них было немного, навредить они ей, конечно, не могли, но щитом выступали замечательным. Фантасмагория приобретала еще более колоссальный размах.

Действия Клементины тем временем начали приобретать хаотичный характер, и я внезапно поняла, что чудовище нервничает. Атаки восставших отвлекали ее от вожделенной магии, которая лилась здесь в неограниченных количествах. Ее хвост действовал уже сам по себе, не швыряясь щипами, выворачиваясь все сильнее, площадь «присоски» росла, всасывая в себя все больше и больше невидимой Силы.

— Дани, клади трупаков!

Эльф кивнул, сделал несколько пасов… и всё? Так просто? Ничего себе, а мы под Феринталем колбасились! Мертвецы живописно упали кто куда, словно и не вставали, а Клементина, обрадовавшись, что теперь ничто не мешает приникнуть к драгоценному источнику… полностью вывернулась наизнанку, превратившись в бесформенную неопределенного цвета массу, огромную и… голодную. Никаких внутренностей у нее не оказалось, поверхность присоски, заполонившей коридор, была идеально гладкой, она нетерпеливо дрожала от предвкушения невиданного лакомства, так удачно свалившегося ей в пасть.

— Джен, — услышала я хриплый голос темного эльфа, — я выдыхаюсь…

Ничего себе у нее аппетиты! Доконать нашего великого мага с его неограниченным доступом в Лантру, это еще уметь надо!

Клементина, судя по всему, умела. Бесформенная тварь трепыхалась, заметно нервничала, недоумевая, отчего поток сладостей перестал литься на нее сплошной волной, ее цвет несколько изменился, и я поняла, что…

У каждого человека есть душа. А в душе есть магия. Конечно, при выплеске магической атаки ее гораздо больше, потому что тогда она льется в чистом виде, а из души ее надо сначала извлечь. Однако мне почему-то показалось, что сейчас Клементина перебирать не намерена — ее устроит любой вариант. Она уже «зацепила» Дани и будет тянуть из него магию вместе с жизнью, пока не высосет досуха… Возможно, она сделает с ним то же, что и с Эльстаном. Хотя вряд ли. Скорее всего, просто убьет. Выпьет…

Демон обезумел. Он хотел есть. И на каждую подачку Дани или Витольда бросался всем изголодавшимся телом.

— Дани, зеркало! — завопила я.

— Что?.. — эльф, пошатнувшись, хотел привалиться к стене, но Корд его тут же подхватил. — Джен, ты в своем уме?.. Какое…

— Ты можешь сделать зеркало?! От пола до потолка! В смысле, не настоящее, а отражающий щит! Дани, совсем чуть-чуть! И всё!

Он закрыл глаза и едва заметно кивнул, потом зашевелил посиневшими губами, поднял руки и резко выбросил их вперед… и тут же уронил, запрокинул голову и обмяк, безвольно повисая на орке. К нему бросился Витольд, шаря в сумке с пузырьками, ругаясь сквозь зубы, не находя нужных, но…

Это было уже не важно. Зеркало стояло. Полное силы, красивое, мерцающее, и… наверное, аппетитное. Издав утробный вой, чудовище бросилось на него всем своим телом, — если только можно было эту лепешку или медузу неопределенного цвета назвать телом, — как бы то ни было, оно бросилось. Громко чавкнуло, приникнув к мерцающей поверхности, парящей в воздухе и… разлетелось на мельчайшие брызги.