Божий дар, или Ход конем (СИ) - Богомолова Валерия. Страница 47

— Почему бы им ни объединиться? — Дани передернул плечами. — А кто их будет объединять? Этана? Или, не дай боги, Дарсинея? Разве что Таш, но он не стратег, он — герой-одиночка. Джен, не мне тебе объяснять, что в любой команде должен быть лидер. Особенно если у всех игроков такие амбиции. Выбрать полководца — это значит признать кого-то сильнее себя, а никто из известных мне личностей, способных дать отпор Гаронду на это не пойдет. А по отдельности никто не решится. Даже для того, чтобы подать пример остальным. Высочество, не сверкай так глазами.

— Ты хочешь сказать, что мой отец — трус? — неожиданно вскинулся Эльстан.

— Нет, — искренне ответил Дани, — он политик. При всем желании, Илидор никогда не начнет войну. Поддержать — поддержит. Но не начнет. Если он выступит первым, это сочтут разжиганием межрасовой розни, решат, что эльфы пошли против людей. Насколько я помню, именно поэтому замяли конфликт с помолвкой Клементины?

Эльстан вспыхнул, но промолчал, признавая правоту Дани.

— Далее, — продолжил тот. — Темная Гильдия во главе с Каравалорном. Уж как они ненавидят Гаронда, по-моему, и говорить нечего. Но, выступив открыто, Каравалорн со всей Гильдией будет объявлен вне закона, как способствующий делу Тьмы. Он и так балансирует на грани. Единственный, кто почти ничем не рискует, это Лотар. Конечно, ему влетит, но он отделается малой кровью — за Светлыми меньше всего косяков и в личной выгоде их упрекнуть довольно сложно. Но он трус. Он никогда не пойдет против официальной власти, а Гаронд без пяти минут официальная власть. Остается король… но тут и говорить нечего, он, конечно, сам по себе неплохой человек, но, как это ни печально — марионетка Гаронда.

Он снова затянулся и замолчал. Я задумалась. Да, Гаронд все замечательно просчитал. Все, что он сделал, это подчинил себе короля, и этого оказалось достаточно, чтобы парализовать деятельность всех, кто имеет какую-либо силу. Любой выпад против Гаронда расценивался как выпад против власти.

— А ты, оказывается, неплохой политик, — покачал головой Витольд.

— Я — маг, — фыркнул Дани. — Темный. И еще некромант. Как вы успели заметить, не самый плохой. И, несмотря на всю свою крутизну, оказался на эшафоте. Именно за свою крутизну. А то, что я сказал, это знают все. Только предпочитают не обращать на это внимания. Впрочем, — он зло усмехнулся, — так же, как и я сам. Я могу возмущаться по поводу бездействия Лотара, Каравалорна или того же Илидора, но сам поступаю точно так же. Потому что понимаю, что они правы. Вот это как раз самое противное…

— Дани… — попытался одернуть его Корд.

— Что — Дани? — взорвался темный эльф. — Я что, не прав? Я могу до хрипоты кричать, что я — великий маг, равный по силе Каравалорну, и я действительно очень сильный маг! Я могу легко делать то, что другим и не снилось, но — что толку с этой силы? Великие маги горят точно так же, как и все остальные…

— Дани, — с нажимом повторил Корд.

Темный эльф сверкнул глазами, глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, докурил сигару, потом резко оттолкнулся от окна, снова прошелся по залу, небрежно проводя рукой по призрачным облакам порталов. Затем сел на столик, опустил голову, поднеся унизанные перстнями пальцы к вискам.

— Извините, — глухо проговорил он. — Я все испортил, да? Самый страшный вор — тот, что крадет заслуженную радость победы. Таких надо убивать. Простите… Я не хотел. Просто… — он неожиданно вскинул на меня свои бездонные глаза, до краев наполненные болью и отчаянием, — Джен, ты будешь смеяться, но после того, как ты появилась, я подумал, что может, не все так плохо…

— Еще бы, — усмехнулся невозмутимый ведьмак, — не хочу напоминать, но тебя как раз тогда сняли с эшафота.

— Ну да, и это тоже, — грустно улыбнулся Дани. — Но я о другом. Раньше у меня была совсем другая жизнь, ее, конечно, скучной тоже нельзя было назвать, но после нашей встречи я будто вышел на новый уровень — прежде я о богах только легенды слышал, а теперь легенды будто ожили… Я увидел Этану, Дарсинею, я участвовал в штурме Башни Гаронда, а возвращение Таша чего стоит! Я даже почувствовал, что могу быть причастен к чему-то очень значительному… И подумал, что теперь все изменится…

— Ну, если что, ты и так причастен, — развела я руками, — как-никак, в штурме башни ты не просто участвовал, а практически собственноручно грохнул Клементину. Да и насчет изменений тоже, думаю все не за горами — почин положен, осталось только продолжать в том же духе… А Таш, думаю, учитывая прошлые ошибки, будет действовать осторожнее и не исключено, что он как раз и возглавит общее восстание, и не будет полагаться только на себя — надеюсь, пребывание в шкуре коня хоть чему-то его, да научила. Так что причина твоей депрессии мне не совсем понятна.

— Но ты же уйдешь…

— Я? А при чем здесь я? — я пожала плечами. — Уж от меня как раз во всей этой свистопляске вообще ничего не зависело. По-моему, более бесполезного члена команды выбрать было бы сложно.

— Как это — бесполезного? — взмахнул ресницами Эльстан. — А кто нами командовал? Мудрое управление — это половина победы…

— А, ну это — всегда пожалуйста! — рассмеялась я. — Только, честно говоря, вы так же легко справились бы без моего «мудрого управления».

— А вот это не факт, — покачал головой Дани, — но дело даже не в этом. Ты у нас как талисман. Когда ты рядом, кажется, что все можно легко преодолеть. Уж насколько я склонен к авантюрам, но влезть в Башню к Гаронду никогда бы не решился. А с тобой…

Он нервно вздрогнул и снова потянулся к портсигару.

— Он прросто не хочет, чтобы ты уходила, — доверительно пророкотал орк. — Вот и психует.

— Я не психую! — вскинулся Дани.

Я хлопнула себя по лбу.

— Блин, так вот в чем все дело! А я уж испугалась… Ну, великий маг, ты дурак! — протянула я, облегченно вздыхая.

Дани беззащитно хлопнул ресницами.

— Почему — дурак? — удивленно спросил он.

— Ну, во-первых, я еще никуда не ухожу. Я, кажется, ясно выразилась, что Этана меня пока отпускать не собирается.

— Ну, это только пока, — пробормотал эльф, заливаясь краской.

— А во-вторых… Дани, только не говори, что ты влюбился!

Он покраснел до кончиков пальцев.

— Не скажу… Да ну тебя, не смотри на меня как на идиота, ни в кого я не влюбился. Если ты заметила, сентиментальность — не мой конек.

— Да вот теперь уже не знаю, — я подозрительно покачала головой.

Он рассмеялся, неожиданно звонко и легко.

— Нет, серьезно, хотя… — он игриво приподнял бровь. — Если у тебя вдруг возникнет…

— Не возникнет, — ответил за меня Витольд.

— Ну вот, опять облом, — весело всплеснул руками эльф. — Просто, если честно… у меня на самом деле не так много по настоящему близких людей. Я, может, и раздолбай по жизни, и вообще, меня мало, чем зацепить можно… но вот терять друзей я как-то…

— Ага, понятно, — кивнула я. — И чтоб тебе не одному тут было так грустно, ты решил нам тут устроить трагедию в пяти актах.

— Джен! — сконфузился Дани. — Ты меня, конечно, извини, я понимаю, что это чистейшей воды эгоизм, но я не могу за тебя радоваться, зная, что ты уходишь. А почему в пяти актах? — вдруг спросил он.

— По кочану. Для глухих — никуда я не ухожу. А когда соберусь, тебя постараюсь как-нибудь изолировать от общества. Чтоб ты настроение другим не портил и жути не нагонял. Кстати, обращаюсь к аудитории — еще кто-нибудь считает положение Элантиды безнадежным?

— А ты точно не уходишь? — прищурился Эльстан.

— Мне еще раз повторить?

— Тогда — нет! — радостно замотал головой сын Илидора. — В смысле, не считаю.

— Предатели! — фыркнула я, зарываясь в складки плаща Витольда. — Ты хоть не радуешься по поводу моего облома с возвращением?

Ведьмак, хитро улыбаясь, покачал головой, покрепче обняв меня за талию. Однако его удивительные темно-серые глаза так красноречиво отливали серебром, что расстроенным его было назвать очень трудно.