Божий дар, или Ход конем (СИ) - Богомолова Валерия. Страница 7

Он выругался. Как ему это раньше не пришло в голову? Его конь благополучно принес бы его домой, и уже давно все было бы в порядке. Это сейчас нет смысла возвращаться, когда обратной дороги он не знает, а до трактира рукой подать. По крайней мере, очень хочется в это верить. Вальдос прикрыл глаза. Идти становилось все труднее, больной ноги он уже почти не чувствовал, а голова начала опасно кружиться. Он снова глубоко задышал — никаких обмороков. А если здесь водятся волки? Тогда потерять сознание около леса значило бы верную смерть.

Молодой граф встряхнулся. Лес. Это хорошо. Он прислонился к дереву. Эльфы могут исцелить все на свете, прижавшись к стволу дерева. Жаль, что он не эльф. Было бы здорово… Но отдыхать некогда. Надо идти… куда? Наверное, прямо. Там будет трактир или поселок, в любом случае — люди. На карте лес был очень маленьким, и он рассчитывал преодолеть его быстро, но ведь тогда он был верхом, а сейчас…

Его взгляд наткнулся на большую ветку, лежащую под ногами — видимо, дровосеки уронили или охотники сломали. Впрочем, какая разница? Хотя… если здесь бывают охотники, значит, должны водиться волки или другие хищники. А еще, скорее всего, поставлены капканы. Вальдос потряс головой. Да нет, не обязательно. Может, они на белок охотятся? Или на птиц… правда, птицы тоже разные бывают. А еще бывают чудовища… Да что такое! Надо уже начинать думать о хорошем, иначе, вообще, чего толку идти! А идти надо. Вальдос, держась за ствол, осторожно наклонился, трясущимися руками поднял палку и также осторожно встал. Теперь у него был посох, а это уже кое-что. Он немного постоял, приноравливаясь к новой опоре, но потом все же двинулся дальше.

Несмотря на свое плачевное состояние, он внимательно рассматривал местность, в которую его завело это весьма неприятное приключение, удивляясь тому, как такой дремучий лес мог расположиться всего в нескольких часах езды от столицы. Однако, если уж на то пошло, и погода здесь была — хуже некуда. И — ни одной живой души…

Неожиданно на соседней поляне послышались голоса, а затем — крик. Кажется, детский. Испуганный. Вальдос вздрогнул. Судорожными движениями он выхватил из ножен, пристегнутых к поясу, кинжал с очень красивой изящной рукояткой, инкрустированной сапфирами, хрусталем, лазурью, бирюзой и перламутром. На первый взгляд кинжал не производил впечатления грозного оружия, скорее, походил на сувенир, бесполезную игрушку, но, несмотря на это, его лезвие тончайшей заточки было безупречно острым и разрезало все, что попадалось на его пути. То есть, почти все — кроме ножен, в которых хранился клинок, и… хозяина. И звался клинок тоже не очень-то дружелюбно — «Карающая молния». Этот кинжал был подарен еще его деду величайшим на то время мастером-артефактором, и с тех пор еще и разу не подводил — ни деда, ни отца, а вот сам Вальдос им еще практически не пользовался… разве что в учебном бою.

Но сейчас он об этом не думал. Как и ни о чем другом. Почти ничего не соображая, он сильнее оперся на посох и, сжав рукоять кинжала, опасаясь только, как бы оружие не выскользнуло из мокрой немеющей ладони, решительно устремился на звуки голосов.

На поляне трое крупных мужчин привязывали к дереву… сверток, величиной с десятилетнего ребенка, который сдавленно попискивал, отчаянно сопротивляясь. То, что это были разбойники, сомневаться не приходилось, оставалось только сообразить, как с ними справиться. Вальдос, забыв о боли и прочих неприятностях, начал лихорадочно соображать, как появиться незаметно, и так, чтобы они не смогли причинить вреда ребенку, но придумать ничего не успел — один здоровяк взял палку, и ударил по свертку. Ребенок закричал. Разбойник замахнулся снова.

Вальдос ощутил, как в сердце рождается чувство, которого он никогда прежде не испытывал. Ярость. Эти мрази били ребенка! Первый раз в жизни ему не просто захотелось кого-нибудь убить — он ощутил жизненную необходимость уничтожить этих тварей, которые втроем напали на малыша… Забыв о собственном разбитом состоянии, он готов был ринуться в бой хоть сейчас. Какого грахка называться магом, если не можешь поразить молнией негодяя?! Какого демона называться мужчиной, если не можешь защитить слабого?! Ярость клокотала в сердце, стучала в ушах барабанной дробью, била в набат, призывая к атаке… Был бы сейчас под рукой лук! Отсюда прекрасный обзор, можно было бы их перестрелять, они бы и понять не успели, что случилось… Но лука нет. Есть только шпага и кинжал… Граф Рейнгард стиснул зубы и собрался совершить что-нибудь героическое, пусть это даже будет стоить ему жизни… а это ведь будет стоить, потому что их — трое, а он один и еле живой… И пусть его подвига никто не увидит, зато он, граф Вальдос Рейнгард, умрет, как подобает мужчине, воину, достойному сыну своего отца… а не как бесхребетный светский хлыщ, который только и умеет, что играть на лютне и катать дам на лодке по королевскому озеру…

Все эти пронеслось в голове мгновенно. Воодушевившись, Вальдос приготовился сотворить что-нибудь этакое, за что потом не будет стыдно перед умершими предками, как… разбойник, так и не успевший опустить дубину на голову своей жертвы, захрипел и начал оседать на землю. Из его спины торчала рукоять кинжала.

Вальдос скосил глаза на свою руку, только что сжимавшую «Карающую молнию». Ладонь была пуста. Ярость, заливающая глаза кровью, внезапно стихла и отступила, на смену ей пришло понимание того, что он сейчас сделал и… того, что сейчас делают с ним. Голова закружилась еще сильнее, по спине пробежала струйка липкого пота. Вальдос привалился спиной к стволу дерева, уперся здоровой ногой в землю и попытался высвободить шпагу. Фехтовал он хорошо. Обычно. Но не в зарослях же! Особенно когда ноги не держат, а руки трясутся. А одна нога вообще уже не чувствуется, только болит… причем, так болит, что уже непонятно, что там болит на самом деле… потому что боль разливается по всему телу и… Хватит ныть!!! Тащи шпагу, трус! Одернув самого себя, Вальдос крепче вцепился в эфес, но клинок застрял в ветвях дерева. Кажется, после одного точного броска зачарованного кинжала, Удача посчитала свою миссию оконченной.

Два оставшихся разбойника, замерев на месте, изучали спину своего собрата. К несчастью для Вальдоса, не слишком долго. Один миг, не больше. Увидев кинжал (который не увидеть было просто невозможно, даже если бы внезапно над ними сгустилась кромешная тьма), они тут же повернулись в сторону незадачливого метателя. И, конечно же, сразу его разглядели (потому что он сам сверкал ну чуть поменьше, чем его кинжал). В очередной раз пожалев, что у него нет под рукой лука, Вальдос снова рванул эфес шпаги. Безрезультатно. Ближайший к нему разбойник шагнул к его укрытию. В лунном свете блеснуло лезвие ножа. Вальдос еще раз дернул за рукоять. Потом еще. И еще. На лице разбойника расплылась довольная ухмылка. Еще… Еще… Понимая всю безнадежность ситуации, Вальдос продолжал дергать, не сводя глаз с его ухмылки…

Подойдя к Вальдосу почти вплотную, громила ухмыльнулся еще шире… и вдруг, споткнувшись о корягу, с громкой руганью повалился на несчастного графа… буквально через мгновение после того, как Вальдос смог высвободить лезвие шпаги и выставить его перед собой. Разбойник рухнул, уволакивая за собой последнее оружие графа Рейнгарда. А Вальдос хлопал глазами и думал, что Удача все же не совсем от него отвернулась… просто у нее своеобразное чувство юмора.

Очень своеобразное. Потому что был еще третий разбойник. Остервеневший и обезумевший от злости. А вот у Вальдоса уже не было ничего. Ни кинжала, ни шпаги, ни сил. Надеяться, что земля под ногами бандита разверзнется, было глупо, поэтому Вальдос глубоко вздохнул и, шире открыв глаза, приготовился встретить смерть лицом к лицу…

Разбойник, издав какой-то нечеловеческий вой, бросился к нему, выражая полную готовность порвать свою жертву на мелкие клочки. И Вальдос его отчасти понимал — не каждый день какой-то калека в зарослях у тебя на глазах убивает двух твоих друзей, пусть даже они полные отморозки. Да еще и случайно. За такое не то что растерзать, за это живьем загрызть можно…