Не рискуй (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 1

Кристен Эшли

Не рискуй

Переведено для группы Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Перевод осуществлен исключительно для ознакомления, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Не рискуй

Глава 1

Никаких связей

Я знала, что пора возвращаться в отель.

Но я не хотела уходить.

Потому что он все еще сидел у барной стойки, потягивая пиво из бутылки, болтая с барменом и улыбаясь ей, мило и дружелюбно. Она была очень красивой, но старше его, лет на пять, может десять. Они определенно знали друг друга и нравились друг другу. Но не в том смысле. А как друзья. Может, как хорошие друзья. Он часто заходил сюда, или они часто сталкивались на улицах этого маленького городка.

Так или иначе.

Это была просто дружба.

Что было хорошо.

Не то чтобы я собиралась что-то сделать по этому поводу. Я не могла.

Никаких отношений.

Никакого риска.

Все же, если бы я смогла завязать отношения с кем-либо, если бы могла послать все к чертям, если бы рискнула, то сделала бы это с ним. За время моих скитаний и из всего, что я видела, из всех людей, которых встречала, он стал бы единственным, кому бы я улыбнулась, и я сделала бы это, оставив всякую осторожность.

Мне бы хотелось, чтобы он улыбнулся в ответ.

Пора идти.

Я допила остатки своего пива, поставила стакан на стол перед собой, натянула свою куртку, застегнула ее и замотала шарф вокруг шеи. Затем я перекинула ремешок своей сумки через голову, повесив ее на одно плечо и разместив перед собой. А потом, глядя прямо на дверь, я выскользнула из кабинки и ушла.

Я не посмотрела на него.

Не смогла.

Так что, я ушла, даже не взглянув на него.

Холод ударил меня, как пощечина. Был поздний январь. Мы должны были быть на юге. Я не знала, что мы здесь делали. Но Кейси командовал, а я подчинялась. Так было всегда.

Всегда.

Пол квартала вниз, перейти дорогу, два квартала вверх, затем через парковку к бетонному тротуару, затем прямо к нашей двери.

Я остановилась у двери и уставилась на нее.

Мне не нужно было видеть табличку Не беспокоить, чтобы понять, что не стоит входить. Я услышала хихиканье, стоны и хрюкающий смех.

Черт возьми!

Я вздохнула, подняла руку и посмотрела на свое запястье.

На часах было две минуты двенадцатого. В этом городе уже все закрыто, кроме того бара.

И он был там.

Я не могла туда вернуться.

А на улице было холодно.

Я сделала глубокий вдох, подняла руку и постучала в дверь.

Хихиканье, стоны и хрюкающий смех резко прекратились, и я громко сказала.

— Пятнадцать минут, чтобы закруглиться!

Затем я развернулась и пересекла парковку, посмотрела по сторонам дороги, даже несмотря на то, что в этом крошечном городишке в такой час движение было небольшим, а именно, его вообще не было.

Все же, я не хотела погибнуть под колесами машины на какой-то пустынной дороге в захолустном городишке в двадцать два года.

Я перешла дорогу и направилась в парк, который приметила там ранее. Я обратила внимание, что даже в такую погоду дети играли на детской площадке, взрослые выгуливали своих собак, мужчины занимались бегом, женщины занимались бегом-ходьбой. Активное общество. Безопасное общество.

Я знала, что, если позволю себе подумать об этом, то мне это понравится. Это заинтересует меня. Это вызовет чувства, которые я не могла испытывать, заставит меня захотеть то, что я не должна хотеть.

Поэтому я не думала об этом.

Я направилась на детскую площадку, села на качели, обхватила руками холодные цепи и начала раскачиваться.

Мне нужны были перчатки.

У нас не было денег, и я не так много времени проводила на улице. Поэтому на самом деле они мне не были нужны, за исключением настоящего момента.

Итак, перчаток нет.

Мне повезло, что у меня был шарф.

Отталкиваясь ногами, я раскачалась, невысоко. Я просто качалась туда-сюда, плавно, успокаивающе. Что-то, чтобы занять свои мысли, пока я ждала; что-то, чтобы отвлечься, пока я ждала.

Неожиданно я услышала грохот автомобиля, и не очень хороший. Мой взгляд скользнул вниз по улице, и я увидела видавший виды пикап, направлявшийся в мою сторону. Он продолжал двигаться. В свете уличных фонарей он оказался светло-голубого цвета. Очень ржавый. И не просто старый, древний. Он и выглядел так, и звучал так. Я продолжала качаться, пока он не проехал мимо.

Потом я перестала смотреть и продолжила раскачиваться.

Я все еще качалась, когда мое сердце забилось чуть быстрее, потому что он вновь появился в поле моего зрения, на этот раз, сдав назад.

Это не к добру.

Он остановился напротив парка, напротив меня. Затем остался стоять, не заглушив двигатель.

Я начала считать. Один, два, три...я дошла до двенадцати, двигатель заглох, и загорелись фары.

На самом деле не к добру.

Я услышала, как громко скрипнула дверь грузовика, она серьезно нуждалась в WD-40, а потом с тем же звуком дверь захлопнулась.

Теперь, я увидела его, и мое сердце забилось еще быстрее, и тем не менее я все равно продолжала качаться, медленно и плавно, пока мужчина из бара обходил свой грузовик и направлялся ко мне.

Потертые джинсы. Кожаная куртка. Шарф. Руки - в карманах его кожаной куртки. Но я знала, что у него есть перчатки.

Все это я видела несколько часов назад, когда он вошел в бар. Шарф и перчатки говорили о том, что о нем кто-то заботился, или он работал снаружи, пожалуй, последнее. Такие мужчины, как он, не покупали шарфы, женщины делали это для них. Кожаная куртка была классной, дорогой, но не новой. Она доходила ему до бедер и имела фланелевую подкладку, которую я заметила, когда он скинул куртку и повесил ее в баре. Куртка была поношенной, но не ободранной. Она хорошо на нем сидела.

Слишком хорошо.

Как и джинсы.

Он направлялся в мою сторону, и в темноте, в дали от уличных фонарей, я не видела, смотрит ли он на меня.

Я чувствовала его взгляд.

Я опустила ноги, и задела каблуками замерзшую грязь, смешанную со слежавшимся снегом. Я продолжала качаться, и остановила качели ногами за полсекунды до того, как он остановился в шести футах от меня.

— Парк закрывается в девять.

Это плохо. Не то, что я находилась в парке после его закрытия, а то, что у него был красивый голос, глубокий, грудной голос. Он был притягательным. И даже очень.

Что тоже нехорошо.

Думаю, ему было за двадцать, не такой молодой, как я, но и ненамного старше. И все же, его голос и манеры обладали авторитетом и уверенностью. В большом количестве. Больше, чем бывает в его возрасте при обычных обстоятельствах. Мужчины в этом возрасте все еще мальчики.

Пока жизнь не сделает из них мужчин.

— Просто жду, когда на горизонте будет чисто, — сказала я ему тихо. — Я не задержусь тут надолго.

— Сейчас больше одиннадцати, темно, холодно, и никого поблизости. Совсем не безопасно для женщины сидеть и качаться на качели в парке в одиночестве. Ты должна быть где угодно, только не здесь, — сказал он мне.

Что ж, ладно, это было интересно. Он не относился к местным жителям, которым не нравились чужаки, нарушающие правила в его городе. Он был мужчиной, которому не нравилось видеть женщину в одиночестве в относительной безопасности, тогда как всегда существовала опасность в любой ситуации.

И он действовал согласно этому принципу.

И он делал это поздним, холодным, темным, зимним вечером.

Это говорило о нем многое.

То, что он произнес дальше, сказало еще больше.

— Провожу тебя туда, куда тебе нужно, — предложил он.

— Я остановилась в отеле. Я вижу дверь своего номера. Спасибо, но все хорошо.

Он повернулся и посмотрел на отель. Я не отводила от него взгляда. Он был высоким. Он был стройным. У него были широкие плечи, и они были такими даже без его кожаной куртки. Очень длинные ноги. В них чувствовалась сила. Сила также ощущалась в его плечах. В его руках с выступающими венами. В его широкой груди. Я заметила все это еще в баре, когда смотрела на него. Даже в его возрасте, он не принадлежал к тому типу мужчин, с которым стоит связываться. Наполовину это было связано с тем, как он держался, как двигался. А наполовину - с его телосложением. У него было прекрасное тело, и сейчас его силуэт вырисовывался в свете уличных фонарей. И несомненно он знал, что с ним делать. Я полагала, что он был быстрым. Я полагала, что он был сильным. Я полагала, что он был умным.