Не рискуй (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 89

Я без колебаний крикнула им:

— Лучше садитесь в свою машину, парни. Я вас предупредила, а теперь наберу 911, после чего позвоню Грею. На вашем месте, я бы быстренько убралась отсюда, пока Грей не вернулся.

Повернувшись к входной двери, я сделал три шага и уже коснулась дверной ручки, но замерла на месте, услышав ответный крик Бадди:

— Ну что же ты, Айви, разве можно вести себя так, впервые встретившись с родным папочкой?

Это было глупо, я знала. Мне следовало войти в дом, позвонить в 911, потом Грею, но вместо этого я повернула к ним голову и посмотрела на мужчину, идущего к крыльцу с Бадди.

Эти волосы выглядели, как мои.

Волосы, как мои.

Я вытаращила глаза.

Они подошли вплотную к крыльцу и остановились.

Бадди, как я заметила, бросив на него взгляд, ухмылялся. Выглядел довольным собой.

Мужчина не сводил с меня глаз. От него исходило любопытство. А еще нерешительность. И, несмотря на его высокий рост, крепкое телосложение, обветренное лицо и заломы у груб, я почувствовала намек на страх.

— Хут Букер, хочу познакомить вас с вашей дочерью, бывшей кидалой в бильярд, бывшей стриптизершей из Вегаса, нынешней ковбойской подружкой, Айви Лару, — представил Бадди, наслаждаясь каждой минутой этого, но мои глаза были прикованы к Хуту Букеру…

Хут Букер…

Мой отец.

И при словах Бадди глаза Хута Букера испуганно сузились и метнулись к Бадди.

— Счастливого Рождества. — Бадди радостно улыбнулся и наклонился вперед. — О, и, чтобы ты знала, Хут пару лет назад вышел из тюрьмы. Убийство первой степени. Я, конечно, мало что знаю об этих вещах, но, полагаю, это плохо.

— Начальник, думаю, ты сказал достаточно, — в раздражении заявил глубокий, рокочущий голос Хута Букера, и он перевел взгляд с Бадди на меня. — Я не знаю этого парня, он нашел меня, сказал, что знает тебя, заплатил за то, чтобы я сюда приехал. Клянусь, девочка, до этой самой секунды, когда он превратился в мудака, этот мужик был со мной сама вежливость. Теперь я вижу, что у вас двоих есть история, но мне в ней нет места. Я просто хотел познакомиться со своей дочерью.

Со своей дочерью.

Со мной.

Я уставилась на него, не двигаясь, все еще не отпуская дверную ручку.

Бадди свирепо смотрел на Хута Букера.

Хут Букер уставился на меня.

Затем он покачал головой, закрыл глаза и на секунду отвел взгляд, ожидая того, что я не пойму тех эмоций, которые в них отражаются, прежде чем он их откроет.

Его взгляд вернулся ко мне, и я увидела, как его лицо исказилось болью, прежде чем он прошептал:

— Господи, бл*дь, я смотрю на тебя, и не могу поверить своим глазам, не могу, бл*дь, принять это. Как я мог создать нечто столь прекрасное, как ты?

О, Боже.

— Я не знаю, — прошептала я, шевеля только губами.

— Шейла Бейли — твоя мать? — спросил он.

— Она родила меня, — ответила я все также тихо.

Он кивнул, его лицо озарила легкая улыбка:

— Да, видимо, Шейла так и не изменилась.

— Нет, — прошептала я.

Улыбка исчезла, и он уставился на меня, читая мои эмоции, словно знал всю мою жизнь, либо потому, что я была слишком ошеломлена происходящим, чтобы скрыть их, либо потому, что у него было больше опыта, чем у меня.

Я решила, что и то, и другое.

— Ничего хорошего ты от нее не видела, — прошептал он.

— Нет, — повторила я, но это односложное слово прозвучало весомо.

Хут Букер прочел и это, и на его лице отразились эмоции, которые он и не пытался скрыть: еще больше боли, гнева, отчаяния.

— А твой брат? — спросил он, когда взял под контроль эмоциональные американские горки.

— Мертв для меня.

Он знал, о чем я, и я поняла это, когда он прошептал:

— Бл*дь.

— Все это очень трогательно, — ехидно влез Бадди, и я, наконец, отошла от двери, повернулась к нему лицом и увидела, что выражение его лица было еще более злобным, чем его тон. — И почему меня не удивляет, что бывшая стриптизерша не возражает против папочки-убийцы?

— Кажется, я уже сказал, что с тебя достаточно, — напомнил ему Хут Букер, и Бадди повернулся к моему отцу.

— Да? И что ты сделаешь, здоровяк? Убьешь меня на глазах у своей давно потерянной дочери?

— Нет, но, судя по ее приветствию, не уверен, что она будет возражать, если я тебе слегка навтыкаю, — ответил Хут, и я ничего не могла с собой поделать, у меня вырвался смешок.

Глаза Бадди метнулись ко мне, и он прошипел:

— Заткни свою шлюшью пасть.

Внезапно Бадди исчез с того места, где стоял, потому что распластался на спине в заснеженном дворе, а колено Хута упиралось ему в живот, нога обездвиживала его руку, одной рукой Хут сжимал его горло, другой обхватил запястье Бадди, вдавливая его в снег.

О, Боже.

Я приблизилась к краю крыльца, но дальше не продвинулась, потому что на мне не было обуви, лишь толстые шерстяные носки, поэтому я закричала:

— Пожалуйста, не надо! Он не стоит таких хлопот. Честно говоря, он вообще ничего не стоит.

Но Хут Букер даже не взглянул на меня.

В дюйме от носа испуганного Бадди, он прошептал:

— Ты назвал мою девочку шлюхой прямо у меня на глазах. — Он выдержал устрашающую паузу и закончил: — Мне это не нравится.

Бадди дернул ногами и рявкнул:

— Отвали от меня!

Хут поднял голову и посмотрел на меня, прежде чем приказать:

— Иди в дом. Вызови полицию, а потом позвони своему мужчине. — Когда я замешкалась, он отрезал: — Иди, девочка, быстро.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, — тихо сказала я, его голова дернулась, лицо изменилось. Оно смягчилось, и под этими грубыми, обветренными чертами и морщинами я увидела, что мой отец красив.

— Тогда избавь меня от неприятностей, позвав сюда кого-нибудь, чтобы разобраться с этим засранцем, пока я не потерял контроль и не сделал это сам, — мягко сказал он.

Я выдержала его взгляд, затем кивнула.

Вбежав в дом, я набрала 911, рассказала, что происходит, а затем позвонила Грею.

— Привет, куколка. Вспомнила, что тебе нужно? — ответил он.

— Бадди здесь. Он привез с собой моего отца. Сказал кое-что, что моему отцу не понравилось, а теперь мой отец придавил его в снегу на переднем дворе.

Тишина, затем:

— Что ты сказала?

— Бадди здесь, — начала я. — Он привез моего...

Грей прервал меня, рявкнув:

— Ты, бл*дь, прикалываешься надо мной.

— Нет, — прошептала я.

— Ты, блядь, прикалываешься надо мной! — взревел Грей.

О, Боже!

— Милый, ты за рулем? — спросила я, снова напомнив себе действовать осторожно и не обманываться насчет обычно дружелюбного Грейсона Коди.

Через мгновение, которое, как я подозревала, потребовалось ему, чтобы глубоко вздохнуть, он сказал:

— Да, я по дороге к бабушке. Буду у тебя через десять минут. Ты вызвала полицию?

— Да.

— Тот человек, действительно твой отец?

— Ну, я не уверена на все сто, но у него мои волосы, он сказал, что я красивая, знал имя моей матери, а когда Бадди назвал меня шлюхой, уложил его примерно за наносекунду.

Снова тишина, и я не почувствовала тех же самых очень недовольных вибраций, распространившихся по радиоволнам, как тогда, когда впервые поделилась своими новостями, поэтому не понимала, что это значит.

Затем, когда в голосе Грея послышалась еле сдерживаемая дрожь, я поняла:

— Он назвал тебя шлюхой?

Итак.

Снова.

Действуй осторожно, Айви!

— Грей...

Он прервал меня.

— Ты чувствуешь опасность от того человека, от твоего отца?

— Нет.

— Ясно. Возьми свою гребаную бейсбольную биту, запри все гребаные двери, только не в таком порядке, и оставайся, бл*дь, внутри, пока я не приеду. Не копы, а я. Ты меня слышишь?

— Да, Грей, — согласилась я, направляясь к входной двери.

— Сделай это сейчас. Я скоро приеду.

— Хорошо, милый.

— Я прикончу этого парня, — прошептал он.