Аз Бога Ведаю! - Алексеев Сергей Трофимович. Страница 70

Если прежние владыки подзвездного пространства вызывали трепет одним лишь своим высочайшим положением и таинственностью существования, этот подавлял волю еще и величественностью, и красотой. А когда он обернулся и каган увидел его суровые темные глаза, то невольно содрогнулся! Это был небесный воин, архангел, карающая рука Эль Шаддая!

От его взгляда хотелось прикрыться, но не отводить глаз, и он заслонил нижнюю часть лица краем одежды, как это делали жены его гарема. Рохданит приблизился к нему и твердой рукой мягко отвел его напряженную руку, открыв лицо.

– Позволь же лицезреть тебя, богоподобный царь! Мы так давно не виделись с тобой...

Это дружеское и даже нежное отношение как-то сразу избавило кагана от скованности. Он уже не дивился тому, что рохданит говорит с ним, как со старым знакомым.

– Вижу, ты чем-то опечален? – участливо и озабоченно спросил он.

– Да, всемогущий, – покорно ответил каган. – И печаль моя безмерна.

– Ну! Есть ли в божьем мире такая беда, чтобы ты, богоносный, горевал! – как-то легкомысленно проговорил подзвездный владыка. – Ты проиграл войну? Или враг стоит у стен твоей столицы?

– Тебе известно, Хазария как никогда в безопасности...

– Открой же мне тайну страданий!

– О, вездесущий! В прошлый раз, когда я поднялся под звезду, бывший здесь рохданит посмотрел на мой народ и сказал – рабы, – признался каган. – В тот миг я был не согласен с ним, но теперь все более убеждаюсь в правоте его слов.

– Постой, а кто он был?

– Я не должен спрашивать имени... Знаю, что он – опальный и любит играть в кости.

– Да! – вдруг серьезно и озабоченно протянул подзвездный владыка. – Коли он сказал так, знать, истинно рабы.

– Оттого мне и печально, – тихо проронил каган. – Возможно ли, чтобы миром управляли рабы?

Постукивая сандалетами, рохданит приблизился к кагану и, склонившись к самому уху, прошептал горячо и трепетно:

– Возможно.

Богоподобный ощутил его дыхание, смутился и не расслышал.

– Прости, всеведущий. Нельзя ли повторить, что ты сказал?

Легионер огладил его бритую щеку, засмеялся и отступил.

– Возможно, бесподобный!

Окончательно смущенный каган растерянно помолчал и тут же поправился:

– Верю тебе, сущий в небесах!.. Да я всего лишь каган Хазарии, и мне мало открыто Великих Таинств. И то, что говоришь ты, для меня запредельно.

– Ты так любопытен?

– О да, владыка, и это мой грех.

– Отчего же? Напротив, мне нравятся любопытные. Они всегда хотят познать непознанное и испытать то, что никогда не испытывали.

– Я считал это недостойным пороком, – признался богоподобный. – Так учили мудрецы...

– На то они и мудрецы, чтобы всех поучать! – рохданит вновь стал легкомысленным. – Если бы ты знал, чему меня они учили! Кроме искусства побеждать!.. Да... Отчего же мудрецы тебе не сказали, что миром правят рабы? Эти знания вовсе не относятся в Великим Таинствам. Мне кажется, об этом знают все!

– Один я, недостойный, не знаю, – повинился каган. – И слышу от тебя впервые.

Рохданит сел на каменную скамью и огладил свои блестящие колени.

– И поэтому тебе чудится, что миром управляют свободные и благородные? Отнюдь! – он засмеялся от щекотки. – Не поимей обиды, богоподобный, но мне приятно беседовать с наивными царями. Они чисты, непорочны и нежны оттого, что не отягощены знаниями. Ангелы! Вот, к примеру, византийский царь, уж так кичлив, высокомерен и лукав с иными, а со мной приятен, ласков. Давно люблю его!.. Германцев не терплю, славян, грубы и прямодушны. Сканды, англы – холодные цари, не смысля ничего в Таинствах мира, мнят о себе. Они все вольные, и с ними скучно... Да, прекрасный и богоносный каган, рабы владеют миром! А кто еще пожелает им владеть? Свободным не нужна власть, ибо они всегда стремятся освободиться и от нее. Вольный человек существует сам для себя и даже своему господу не воздает положенного. Я не открываю тебе тайны – свободные никогда не захотят покорить весь мир, установить свою власть, поскольку не желают кого-либо порабощать. Ведь они – благородны! Им претит зависимость и унижение другого!.. Иное дело – рабы! – он откинулся спиной к столу. – Пребывая в неволе и тяготах, они мечтают о господстве в мире, и мечта со временем становится золотой. Чей ум изощреннее? Чей дух крепче и менее подвержен упадку? В ком сильнее жажда жить? А в том, кто носит цепи. Свобода разобщает народ, а собирает его рабство. Свободные никогда не смогут сговориться, чтобы сообща идти к единой цели; рабов же соединяет общая участь и ясность цели, как цепь на шеях. Раб, встретив на пути раба, всегда отыщет в нем и надежную опору, и верного спутника, и не побрезгует есть от одного хлеба. Но как поступят два свободных человека, если их сведет судьба? Непременно рассорятся! Поскольку каждый из них мнит о себе, что он есть мир, вселенная со звездами и светилами. Их одолевает гордыня, а это, как известно тебе, возлюбленный каган, есть смертный грех. Благородство всегда соседствует с прямодушием и поэтому чаще приводит к войне, чем к миру. Я более скажу: раб ближе к господу! И потому по нашему закону мы зовемся рабы божии. А почему всевышний Иегова выделил из всех народов иудейский народ и сделал своим избранником? Надеюсь, ты прошел путем исхода из Египта?

– Да, мудрейший из мудрейших, – зачарованно проговорил каган. – Прошу тебя, говори еще! Тот рохданит, что водрузил мне Венец Великих Таинств, по сути, ничего не открыл! А лишь заставил омыть ему ноги и испить воду. Другой же играл со мной в кости и под конец оскорбил и унизил. Но ты явился и вдохновил меня! Как приятна речь твоя, о несравненный владыка!

– Я тебе в самом деле нравлюсь?

– Ты прекрасен! Так говори же, говори!

– Но я уже сказал все!.. Все, что могу сказать тебе.

– Позволь же спросить, – сдерживая пыл, промолвил богоподобный. – Тот, что оскорбил меня, вовсе не приемлет рабства.

И в гневе воскликнул: «Они распнут! Как Христа распяли!..» Он сказал, рабам не увидеть мессии...

Подзвездный владыка чему-то грустно усмехнулся.

– Жаль старого Аббая... Когда-то он владел притоком Нила и получил свое имя. Но с тех пор минуло несколько веков, а он ничуть не изменился. Всю свою историю опальный!.. И все равно его жаль. Он погасил зарю на Севере и наверняка был бы прощен, да жажда свободы стала ему новой опалой. Из гордости он пытался ступить на небесный путь народов Ара и пройти там, где не хаживали рохданиты. Вот и поплатился...

– Он погиб? Его сгубили в Руси?

– Нет. Кто знает пути, того не сгубить... Только теперь он лежит черным камнем на берегу реки Ра. Такое случается с азартными игроками.

Кагана охватила жажда покаяния и желания простить все обиды. Однако более всего ему хотелось угодить рохданиту, развеять его легкую грусть, заставить говорить еще.

– Немедля же я отправлю войско на реку Ра! Отыщу черный камень и привезу его сюда! Даже каменному не дам лежать в чужой земле!

Легионер внезапно рассердился и побагровел:

– Не смей!.. Пусть там и лежит! Для рохданита нет чужой земли... Или он относился к тебе лучше, чем я? Ласковее беседовал с тобой?

– О нет, небесный путник! Владыки ласковее тебя нет на всем свете!

– Ну так ступай ко мне, – смилостивился рохданит и позвал рукой. – Сядь на колени.

– Достоин ли я чести такой?! – устрашился каган, у него задрожали ноги.

– Достоин, царь... Ты ведь хочешь еще что-то услышать от меня? Вижу, тебя распирает любопытство! – Он погрозил пальцем и засмеялся.

– Бесконечно бы слушал тебя, златоречивый! – вымолвил страстно богоподобный и несмело подошел к рохданиту. Тот усадил его на колени и приобнял за плечо.

– Так и быть, спроси меня, и я тебе отвечу.

– Отчего же меня учили мудрецы: вечное рабство гибельно для Хазарии! Только свобода возвысит иудеев над другими народами!

– Они учили тебя, не посвящая в суть учения. Мудрецы считают, что кагану не нужны эти знания.

Богоподобный вдохновился, привыкая к твердокаменным коленям владыки.