История уголовного розыска. 1918–1999 - Холодов Сергей Альбертович. Страница 48

Другой пример. В конце 1990‑х в Москве был задержан вор‑виртуоз Гранд Устян. Место его рождения — солнечная Абхазия. В течение многих лет Устян гастролировал по крупным городам России, обчистил не один десяток «хат», пока не попался в Москве на очередной квартирной краже.

На съемной квартире вора на Бирюлевской улице сыщики обнаружили шесть килограммов ювелирных изделий, 20 наручных часов различных марок, норковые шубы и дорогостоящие плазменные ноутбуки. Все эти ценности были похищены ушлым домушником из пустовавших московских квартир.

Впрочем, Москва — это не первый город на пути южного гастролера. До столицы были Курск, Орел, Тула и другие города европейской части России. Ориентировки на домушника были разосланы по всем УВД‑ОВД страны. В историю криминального мира Устян вошел как представитель очень редкой воровской профессии — форточник. И это не метафора. Гранд Устян действительно проникал через плохо закрытые форточки в квартиры второго этажа, забираясь по газовой или водосточной трубе.

Кстати, в родной Абхазии такие фокусы домушник проделывать не мог, о чем не без горечи поведал московским сыщикам на допросе. Дескать, народ в Абхазии бдительный и не гнушается тут же сообщать о подозрительном «эквилибристе» куда следует. А вот москвичи, напротив, в этом вопросе весьма инфантильны. Если даже и замечали, что какой‑то чудак лезет по водосточной трубе на второй этаж жилого дома, то предпочитали не обращать внимания и быстренько пройти мимо. По крайней мере, в милицию никто ни разу не позвонил, а потому домушник настолько обнаглел, что не убегал с места преступления, даже если там оказывались хозяева квартиры. В этом случае он просто запирал их в ванной комнате, пригрозив ножом, и спокойно обчищал квартиру.

Так было до тех пор, пока разработкой абхазского гастролера не занялись оперативники уголовного розыска Москвы.

Одинаковые схемы совершенных преступлений и показания потерпевших позволили сыщикам составить фоторобот преступника, а затем задержать и его самого. Кстати, знаменитый форточник, который наследил в разных городах страны, оказался дважды судим, правда, за другие преступления: за хранение и распространение наркотиков и за разбой. На первом же допросе Устян заявил, что отпираться ему не позволяет кодекс чести — вор он авторитетный и возьмет на себя все, что докажут следаки. А в подтверждение своей авторитетности домушник продемонстрировал сыщикам свое тело, буквально испещренное воровскими наколками.

Доказательств было собрано лишь на десять эпизодов, как в самой Москве, так и в некоторых других городах европейской части России. Но и этого с лихвой хватило, чтобы надолго упрятать домушника за решетку. А вот подельников Устяна задержать не удалось. Хотя у сыщиков не было сомнений в том, что орудовал абхазец не в гордом одиночестве. Косвенным доказательством существования коллег по ремеслу стали свидетельские показания потерпевших, а также носильные вещи, разбросанные по квартире задержанного, явно ему не принадлежавшие.

Впрочем, второй этаж, до которого легко добирался абхазский домушник, — ерунда по сравнению с чудесами эквилибристики, которые вытворял его коллега из города Тольятти. Несмотря на молодой возраст (воришке на момент ареста стукнуло 23), он уже был судим и даже отсидел три года за квартирные кражи. Пока его вторично не арестовали сотрудники уголовного розыска Самарской области, «эквилибрист» умудрился совершить не менее 30 квартирных краж, при этом демонстрируя чудеса ловкости и изобретательности. Иногда, чтобы ограбить приглянувшуюся квартиру, домушник долезал аж до четвертого этажа по водосточным трубам, решеткам и балконам. О квартирах, расположенных на первом этаже, и говорить не приходится: для него они вообще не представляли никакой проблемы.

Вообще, по наблюдению оперативников, именно среди домушников частенько встречаются уникальные личности, умению и сноровке которых мог бы позавидовать профессиональный иллюзионист. Челябинские сыщики, к примеру, с ног сбились, разыскивая квартирного вора, который, как орешки, «щелкал» могучие замки знаменитой фирмы MUL‑T‑LOCK. Кстати, представители фирмы клянутся и божатся, что подобрать ключи к их хитроумным запорам невозможно. Однако криминальная статистика — упрямая вещь. В течение двух летних месяцев 1999 года, например, в столице Южного Урала некий вор четырежды без спросу «гостил» в квартирах, оборудованных замками знаменитой фирмы.

Криминалисты утверждали, что все замки были открыты без постороннего вмешательства, как бы «родным» ключом. Но это не так. Оперативники челябинского уголовного розыска тщательно проверили обстоятельства дела и выяснили: в квартирах, откуда исчезли видеотехника и дорогие украшения, явно побывал посторонний.

Больше года челябинские сыщики пытались вычислить этого Кулибина. Были проверены не только местные криминальные кадры, уже засветившиеся в милицейских сводках, но и люди, которые, обладая определенными техническими знаниями, могли потенциально оказаться в роли взломщиков. Например, какой‑нибудь толковый инженер с оборонного предприятия. Большинство челябинских заводов, как и по всей стране, в 1990‑е годы простаивали, заказов было мало, люди сидели без зарплаты. А талантливых технарей в крупном индустриальном центре немало. Почему бы, используя невостребованные мозги, не взяться за криминальный бизнес? Именно эта версия и оказалась верной. Таинственным взломщиком могучих замков действительно оказался бывший инженер одного из челябинских оборонных предприятий, заросших бурьяном в годы демократических реформ.

Способ, который он использовал для проникновения в чужие квартиры, поразил даже видавших виды оперативников. Во всяком случае ничего подобного никто никогда не проделывал ни в Челябинске, ни в других городах и весях огромной страны. Все секреты своего ремесла задержанный инженер, разумеется, не выдал, но по некоторым его отрывочным объяснениям сыщикам все же удалось составить представление о технологии преступления. Для нейтрализации крутых замков вор использовал оптоволоконную оптику: своего рода «телевизор» на гибком шланге, наподобие того, каким врачи разглядывают внутренности человека. Так вот, обозрев нутро замка и поняв его начинку, домушник затем изготавливал для него точный ключ. Именно поэтому эксперты‑криминалисты в своих заключениях неизменно делали вывод: замок, дескать, был открыт снаружи «родным» ключом. Так оно, по сути, и было!

Любопытен также и дальнейший почерк этого незаурядного грабителя. Он не устраивал беспорядка, не рыскал по квартире, переворачивая все вверх дном и хватая любые ценные вещи, которые попадутся на глаза, как это делает большинство воров. Этот человек явно любил порядок. В одной из квартир, например, он нашел у хозяина в ящике стола отвертку, аккуратно отвинтил ею от стены огромный плазменный телевизор, причем крепежные болты поставил потом на место, а добычу унес. В другой квартире преступник «позаимствовал» только золотые украшения, аккуратно достав их из металлического сейфа. В общем, такое впечатление, что человек занимался квартирными кражами не только ради банальной наживы. Гораздо большее удовольствие ему доставляло решение технических проблем, с которыми он, нужно отдать ему должное, неплохо справлялся.

И все‑таки, как показывает милицейская статистика, больше половины квартирных краж — дело рук банальных воришек, решившихся на преступление скорее от безысходности, чем из спортивного азарта. Такие «бомбят», как правило, квартиры небогатые, где хозяева скупятся на железные двери, добротные замки и решетки. Метод проникновения прост: взлом или подбор ключей. Именно такие «простецкие» домушники, как правило, и становятся клиентами уголовного розыска.

Особенно много домушников появилось в начале 1990‑х годов. Это был какой‑то криминальный поток, который захлестнул крупные города страны. Если в 1991 году в России было зарегистрировано 214 937 квартирных краж, то через два года — уже 450 212, то есть вдвое больше. Такого всплеска домушничества криминальная история России еще не знала.