«ХроноРоза» (СИ) - Онойко Ольга. Страница 10

— Впервые слышу это слово, — признался Бык.

— Это агрегатное состояние времени. Когда оно… А, сложно! — Анга махнула рукой. — Есть Море Алчеринг, туда очень трудно подойти. Граница двух хронопарадигм, страшные шторма. Рифы. Но туда постоянно кто-нибудь лезет. Там реальны сказки и легенды, сложенные в других областях. Ещё его называют Время Сказок.

— Меня этому пока не учили.

— Я не буду тебя учить, — Анга засмеялась. — Вот ещё! Если хочешь чему-нибудь научиться, найди старого Оллера. Скоро ночь, и он наверняка появится где-нибудь на пирсе.

— Кто это?

— Знаменитый мудрец, — сказала Вирена. — А ты, похоже, сказочный герой. Может, принц?

— Необязательно, — возразила Анга. — Во Времени Сказок полно обычных людей, о которых никто нигде не рассказывал. Иногда они выбираются оттуда.

Бык не знал, кто он, и предпочёл считать себя обычным. Ему не нравилась мысль, что его кто-то придумал. Придуманных продают на Пальмовом рынке.

— Многие сказки похожи друг на друга, — сказала Вирена. — Ты мог увидеть чужую сказку и уловить сходство.

— Да, — сказал Бык, — должно быть, так и вышло.

Они ещё посидели, а потом Бык подумал, что стало душновато, и Анга предложила пройтись.

Уже стемнело. Тихо плескалось море. Светло сияли бесчисленные окна и уличные фонари, но крупные звёзды в небе над городом не меркли, а лишь разгорались ярче. Луны не было. Несколько маяков светили мощно, точно несколько лун. Казалось, звёздный водопад льётся с небес и стекает к берегу с вершины Рокадеро. Мачты и реи кораблей на рейде осыпали разноцветные огоньки. Бык нашёл взглядом «ХроноРозу» и улыбнулся. «Где сейчас все? — подумалось ему. — Капитан? Листья?..»

Налетел порыв ветра. Он быстро стих, но на смену ему пришёл новый. Ветер усиливался и холодел. Далеко над морем звёзды начали мерцать. Мимо них словно проходило что-то огромное.

И засверкали молнии. Донёсся отдалённый рокот. У выхода из бухты поднялись огромные волны. Многопалубные парусники качались на них, как игрушки. Луч маяка устремился во тьму и Бык увидел, что к берегу идёт исполинский смерч. Бык насторожился, но трое пираток оставались беззаботно-спокойны.

— Что это? — спросил Бык.

— Да это же Веретено, — сказала Марин. — Вернулся откуда-то.

Бык наконец понял, как появилось странное прозвище, звучавшее безобидно и немного по-женски. Чёрный смерч из дыма, воды и молний двигался по морской глади к порту, вспахивая пучины и взметая штормовой ветер. Формой он действительно был похож на веретено.

— Девочки, — спохватилась Анга, — нам же надо в секретариат! Иначе Веретёнце плотно возьмут в оборот и мы до послезавтра его не перехватим.

— Прости, что исчезаем, Бык! — воскликнула Марин. — До встречи! — и действительно исчезла, оставив тонкий, легко читаемый след. Тотчас пропала и Анга.

Вирена улыбнулась Быку.

— Было приятно познакомиться, — сказала она. — А сейчас, мне кажется, тебе нужно вон туда. Третий пирс, считая от этого.

— Почему?

— Там сидит старина Оллер. Можешь поспрашивать его обо всяком, если хочешь. Он не станет сердиться. Он древний и очень мудрый.

Бык хмыкнул.

— А он станет со мной разговаривать?

— Предложи ему сертиф, — посоветовала Вирена.

— Что?

— У тебя же ещё остался кремний. Предложи его. Всё, что осталось.

Бык уставился на неё с изумлением.

— Предложить ему деньги?!

— Какие деньги? — изумилась Вирена в ответ. — Бык! Это не деньги, а сертиф на время работы! Теоретически какой-нибудь дурак может обидеться, что ему предлагают кремний, а не золото, но это же Оллер. Он поймёт — это всё, что у тебя есть. Если предлагают всё, что имеют, — значит, проявляют большое уважение. Кажется, это во всех мирах так.

Бык почесал в затылке.

Вирена попрощалась и рассыпалась зелёными искрами. Смерч тоже рассеялся, не причинив никакого вреда. Быку подумалось, что тот был скорее видимостью, чем настоящим ураганом. Настоящий ревел бы как десяток драконов, переломал бы кораблям рангоут, а то и потопил парочку. А пират Веретено обозначил своё присутствие, и не более. Ветер стих. Бык вспомнил, что собирался посмотреть рынок, но рынки даже на Тортуге вряд ли убегали от посетителей. Рассказ о старом Оллере заинтриговал его. Он зашагал к пирсу.

На краю пирса сидел старик в коротких парусиновых шортах, жилистый и загорелый дочерна. Спутанные седые волосы были увязаны в короткую косу. Он болтал ногами и напевал что-то, обрывками по несколько слов. Время от времени он швырял в воду камешки. Несомненно, он слышал шаги, но не обернулся. Бык подождал в стороне, переминаясь с ноги на ногу, достал сертификат, подумал и спрятал. Он не знал, с чего начать. Просто так взять и попросить поделиться мудростью?

Оллер поглядел на него через плечо. У него были бледные яркие глаза, как у Йорири.

— Подойди поближе, — велел он.

Бык повиновался.

— Она была права, — сказал Оллер, — от тебя всё ещё несёт алчерингом. Из-за этого не можешь писать программы. Совершенно другая природа цикличности.

— Это пройдёт?

— Всё проходит, — сказал Оллер и снова бросил камешек в волны. Вода мерцала.

Бык напряжённо задумался. Он не удивился тому, как легко Оллер прочитал его — его недавние разговоры и давние заботы. То был дар мудрости. И в минувшей жизни Быка мудрецы всегда знали, что у человека на сердце. «А что у меня на сердце сейчас?» — вдруг задался вопросом Бык. Он сам не смог бы ответить.

Оллер фыркнул.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

Бык потратил несколько мгновений, чтобы лучше выбрать слова.

— Когда-нибудь, — сказал он, — я хочу стать таким, как Аладору. Сейчас я хочу знать и уметь как можно больше. Стать сильнее.

— Сильнее? — переспросил Оллер.

И уставился в ночное море.

Он долго молчал. Могло показаться, что он вовсе забыл о собеседнике. Но Бык наблюдал за ним внимательно и терпеливо. Оллер размышлял. Выглядел он при этом так, будто рассматривал в разуме своём несчётную, безбрежную мудрость, выбирая ту, что подойдёт для Быка сейчас. Бык уже видел это выражение лица у Илунны и Листьи. Чутьём своим он считывал похожий склад рассуждений не только у премудрых дев «ХроноРозы», но и у Калли, и у Анги в таверне, и даже у самого капитана Аладору. И потому он знал: ждать — стоит.

Наконец Оллер заговорил.

— Когда-то, — сказал он, — здесь, прямо в бухте стоял памятник Основателям. Прошли века. Основателей забыли. Памятник стал не нужен и пропал из виду. Но это не значит, что он исчез.

Он поднял руку.

Бык вытянул шею, охваченный любопытством. Тёмная зыбь плескалась непотревоженной. Первыми возникли прожектора. Их яркие, плотные, почти вещественные лучи скрестились чуть выше водной глади. Лишь после этого памятник начал вставать из глубин. Он был скалой. Скала медленно вращалась. На уступах дикого камня стояли Основатели. Они выглядели как живые люди, настолько живые, что можно было почувствовать на себе их взгляды. Оллер называл их по именам.

— Ллеулис!

Изуродованный какой-то болезнью, скошенный набок, тот опирался на драгоценную резную трость. Но его лицо было ясным, улыбка — необычайно светлой, и если бы кто-то спросил Быка сейчас, он без раздумий ответил бы, что этому человеку можно верить.

— Эрмундо!

Красавец, высокий и широкогрудый, точно кровный жеребец, он стоял, уперев руки в бока. Распахнутая рубашка открывала могучие мышцы. Спутанная грива светлых волос падала на лицо. Из пятерых он выглядел самым живым и реальным. Белые зубы сверкали. Казалось, Эрмундо вот-вот расхохочется над отменной шуткой.

— Делнор!

Такой же высокий и красивый, как Эрмундо, тот оглядывался по-хозяйски, заложив большие пальцы за кушак. Надменная гримаса портила его резкие, но привлекательные черты. Тёмные косы лежали у него на груди, спускаясь ниже пояса. Если Эрмундо был одет как пират, то Делнор — как король. Он показался Быку странно знакомым. Пошарив в памяти, Бык вспомнил: А-Керренталь, княжич из Древних. Он поднял мятеж в Энандорри и едва не захватил трон. Народ Быка тогда взволновался и никак не мог поверить новостям. Люди слишком почитали Древних и думать не думали, что Древние могут так грязно драться за власть. Так же, как люди…