Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр. Страница 22
Горбачев…
Громыко понимал, что один из претендентов после Константина Устиновича – он сам. Но понимал он и то что шансов у него немного – за ним ни поддержки силовиков, ни региональных кланов. Он никогда и в стране то толком не работал – все по заграницам. Его не выберут.
Почему Горбачев? Просто хочется покоя – без похорон, без постоянных перетрясок – как при Брежневе. Занял пост – это надолго.
С другой стороны…
Он по своей службе хорошо знал, что происходит на Западе, как там ведется политика. И его не покидала мысль, что выборы первого лица на всенародных выборах – это не так то плохо.
С одной стороны народ спускает свой пар недовольства. За кого проголосовали – тот и рулит. С другой стороны – в регулярных встрясках система закаляется, смена первого лица не становится чрезвычайным событием как у нас.
Трое похорон. Двое – но Константин Устинович похоже и впрямь – не жилец. И что делать? С этим его поручением?
Как то доработав день, Громыко поехал домой. Посоветоваться.
Настоящим министром иностранных дел СССР – ну или хотя бы половиной министра – была Лидия Дмитриевна Громыко.
Сам Громыко был относительно честным (в смысле, сам лично он взятки не брал) – нечестной была Лидия Дмитриевна. Ее появление в любом посольстве – а она рыскала в поисках картин и антиквариата – расценивалось как стихийное бедствие, про хамство этой женщины – ходили легенды. Сам Громыко едва не слетел из-за дела, ушедшего к американцам Шевченко, советского посла при ООН. В коридорах МИД шептались, что за назначение Лидия Дмитриевна взяла брошь с бриллиантами – а когда она приезжала в Нью-Йорк, то они вместе с Линой Шевченко ходили по магазинам, и та покупала ей меха и драгоценности на большие суммы. Деньги, скорее всего, были от ЦРУ. Дело пахло государственной изменой – но Громыко проскочил.
Но с тех пор Громыко вел себя крайне осторожно и американцам старался не перечить – после побега Шевченко у него дома изъяли ценностей на сумму более миллиона рублей, и Андрей Андреевич понимал, что Шевченко там, у американцев, и значит он – у них на крючке.
За окном машины мелькали знакомые улицы… проулки… рогатые троллейбусы, осторожно пробирающиеся во тьме…
Андрей Андреевич подумал некстати – просрали державу…
Дома – был готов ужин, но аппетита не было. Громыко тоскливо поковырял в тарелке, показал жене – пойдем, на лоджию выйдем…
Лидия Дмитриевна появилась в собольей шубе… и Громыко, глядя на ее простоватое, жирное лицо внезапно почувствовал тоску и глухое раздражение… вырядилась… как на корове седло! Это из-за нее все! Ей все мало!
– Я сегодня в больнице был.
На лице Лидии Дмитриевны отразился живейший интерес
– Костя… плохо совсем. С меня взял слово, что я проголосую… за Горбачева.
Лидия Дмитриевна моментально взбеленилась
– Что? Этот сопляк!? Да кто он такой!
– Помолчи! – грубо сказал Громыко – рот закрой!
Пораженная грубостью мужа, Лидия Дмитриевна замолчала. Говорят, что это ей принадлежала хамская фраза "На все посольство два с половиной дипломата!". А может и не ей. Важно то, что именно она стояла во главе системы махровой кумовщины и групповщины, пронизывающей все министерство.
– Просто так я не выполнить просьбу генерального секретаря не могу.
– Да он из ума выжил…
– Помолчи, сказал!
…
– Кто знает, может, он не одного меня обработал. За Горбачевым все андроповские, вся свора. Они нас в момент сожрут и не подавятся!
– Андрей, но как так. Он совсем молодой, ему не по возрасту.
– Не по возрасту, значит, ему наставник нужен. Которому по возрасту.
Лидия Дмитриевна навострила уши
– Кроме Горбачева других кандидатур, по сути, и нет. Потому надо договариваться – кто первый, тот и в дамки. Ты Раису Максимовну знаешь?
– Нет, она… не по нашей части. Не знаю, где работает.
– Так узнай! И быстро!
– Хорошо, Андрюша, я поняла.
Громыко с тоской посмотрел на темноту за окном. Сколько он не ездил – а все сюда возвращался. И неужели в этом во всем был смысл…
Глава 7
Несколько ранее
Вашингтон, округ Колумбия
Военно-морская обсерватория
Январь 1985 года
Бывший директор ЦРУ, а ныне вице-президент США Джордж Герберт Уокер Буш, вернувшись с заседания Совета национальной безопасности, приказал немедленно собирать свою команду. Она по-прежнему была интегрирована в ЦРУ и проходила там как "Команда Б" – команда по альтернативной оценке угроз. Прежде всего, советской угрозы. В нее вошли люди, которые до этого делали скорее академическую, нежели разведывательную карьеру. А так же несколько человек из команды сенатора Голдуотера, который сказал: умеренность при защите свободы – не добродетель [8]. Экстремизм в защиту свободы не есть зло. В нее входили, например такие люди как Элиот Абрамс, заместитель госсекретаря США, ответственный за наиболее грязные внешнеполитические акции администрации Рейгана. Или Кондолиза Райс, специалист по СССР, ученый, внештатный сотрудник ЦРУ, аналитик по советской угрозе.
Мало кто знал, что Буша как вице-президента – Рейгану навязали. Рейган был чужаком, киноактером, да еще и из Калифорнии, его поддерживали совсем не те люди, которые обычно дают деньги на предвыборные кампании республиканцев. Но партия была тяжело ранена сначала делом Никсона, а потом еще неожиданным выигрышем, по сути, случайно оказавшегося в Белом доме Джимми Картера [9]. И все прекрасно понимали, что партия должна измениться – иначе она может погибнуть.
Так в пару Рейгану встал техасец Буш, бывший директор ЦРУ и конгрессмен, бывший посол в Китае. У каждого из них – у Рейгана и у Буша – были свои команды, ориентированные только на них. Проблемами СССР занимался в основном Буш, а не Рейган, как и всей внешней политикой, особенно в связи с разведкой. Внимательные наблюдатели – подмечали, что со временем люди Буша исподволь перехватывали рычаги управления. Причин было две – у них были источники финансирования, и в целом они выглядели представительнее и хорошо умели выступать. В отличие от бывшего актера – Буш в политике был не новичок.
Сейчас, смотря со второго этажа обсерватории, как съезжаются его люди, как идут по саду замерзшие под январским ветром автоматчики с собаками – Буш с досадой думал – как не вовремя. Ситуация в Москве на самом деле не была в приоритете у администрации, хватало и других забот. Они пытались решить проблему с Тегераном, одновременно ожидая смерти престарелого аятоллы Хомейни и гадая, что будет после него. Как то пытались отслеживать обстановку в Бейруте. Пытались не допустить реализации теории домино в Латинской Америке – а заодно и что-то сделать с потоком наркотиков. Во Франции пришли к власти коммунисты. В Афганистане продолжали сопротивляться моджахеды. В Турции все менее приемлемым становился режим генерала Кенана Эврена. На всем этом фоне старых и новых болячек – русский медведь выглядел привычным пугалом, если бы не одно "но". Из Москвы поступило сообщение, что их генеральный секретарь Черненко может умереть в любую минуту. И надо было понять, кто будет следующим и какие риски влечет это для США.
Ситуация с Андроповым была всем памятна, нового воцарения главы КГБ никто не хотел…
Из такси выбралась женщина в ветровке, безошибочно посмотрела наверх, увидев хозяина обсерватории – помахала рукой
Конди…
– Итак…
Собрались у камина в неофициальной обстановке. Решили согреться пуншем, приготовленным лично Бушем – он пошел помочь Конди Райс, которой доверили эту работу как младшей в группе. Бущ выделял эту женщину не столько за ее острый ум, сколько за способность объяснять сложные вещи простыми словами. Обычно – люди сыплют терминами, пытаясь выглядеть умнее, чем они есть на самом деле. Конди была не такой…